15 мая 2014 года не стало известной многим Скопи́нской старицы схимонахини Феодосии (Косоротихиной). Так как писали мы о матушке очень много, сегодня обратимся к воспоминаниям о ней, а другие статьи будут ниже:
Наставления матушки Феодосии
- Вот когда я умру, ходите ко мне на могилку, я буду вам помогать.
- Умру я, когда цвести сады будут.
- Не переживай, что скоро уйду... Я ведь там за вас молиться буду.
- Никого не суди! Кто дал такое право? Не надо! Никогда никого не осуждайте.
- В праздник, воскресный день надо в храме быть, а не делами своими заниматься. Огород посадить и завтра можно.
- Хлебушек есть? Квартира есть? Вот и слава Богу! Благодарите Господца всегда и Он вас никогда не оставит.
- Хорошо бы свой домочек иметь с печкой. А где газ есть, печки не ломайте на радостях, могут пригодиться ещё.
- Бояться не нужно ничего тому, кто Богу угождает, причащается и исповедуется, а другим нелегко будет.
- Кто крестными ходами ходит, у того роды отмалчиваются.
- За Россию надо молиться и идти крестным ходом.
- Я войну не жду и вам не советую. Начнется всё в 2014 году.
- Про Сталина я и слышать не хочу, сколько из-за него людей погибло. Сколько мучеников было... Не говори мне лучше про него.
- Дурачок, дурачок... Все смеются, а он скромно стоит в уголочке молится. И вот молитва этого дурачка услышана Там. Не в количестве молитв дело, а в состоянии сердца.
- Исповедуйтесь и причащайте чаще. Спастись удобнее тому, кто это будет исполнять по-настоящему.
- Что будет с Украиной? Молимся об Украине! И вы все молитесь! Молимся, молимся ...
- Мой совет всем: в трудные времена, чтобы были все вместе. Все-все! Если тяжело что-то, сходите на могилку мою, спросите, и я всегда вам помогу, всегда. Никого не оставлю. Вы это запомните!
Воспоминания о матушке Феодосии
Оптимисткой была, не унывала никогда. Состояние обездвиженности в течение длительного времени не привело ее к депрессии, даже не было намеков. Бывало, что она смеялась, редко, но смеялась. Никогда я не слышала, чтобы она кому-то сказала обидные слова. Никогда ни в чем не укоряла, даже за нехорошие поступки.
Ростиком матушка была маленькая, може, метр пятьдесят сантиметров. Худенькая, мышц никаких, только косточки и кожа. Личико у нее гладенькое, без морщин. У людей в таком возрасте лицо сморщенное. А матушкина кожица нежненькая была. Могла она немного кивать головой. Правая рука у нее совсем не работала, а левая немножко двигалась, дотягивалась до подбородка. Левой рукой она могла немножко подправить себе платочек, или разгладить на груди одеялко, хотя делала это очень редко. Ложку взять в руку матушка не могла. Ножки у нее никогда не двигались, даже пальчики не шевелились. Когда я к ней прикасалась, мерила, например, давление, то брала за руку. Она говорила: «Ой какие у тебя руки горячие. А у меня-то холодные». Кровоснабжение конечностей было очень слабое, руки и ноги были холодными всегда. Я спрашивала: «Матушка, Вам холодно?» — «Нет, не холодно. Я не замерзаю, на мне носочки да одеяло». Носочки на ней были вязаные теплые.
Лежачие больные требуют особого ухода. За матушкой же уход был обычный. Это после пневмонии ей функциональную кровать подарили, которую можно регулировать. А так она лежала на обычных пуховых подушках, которые не поднимешь. Никто ее не протирал никакими специальными жидкостями. Ей требовался обычный уход, что в ее случае совсем не обычно. Столько лет она пролежала, не двигаясь, с таким нарушением кровоснабжения.
Когда ни войдешь в ее келью, чувствуешь запах свежести. Матушка всегда говорила: «Посмотри, какая я чистенькая. И запаха никакого от меня нет». И пролежней не было. Матушка объясняла это хорошим Олиным за ней уходом. Но, думаю, дело было не только в уходе. Ела она очень мало. Чайную ложку каши. Первое очень любила, щи с рыбными консервами. Любила очень горячее картофельное пюре, картошку и пшенную кашу. Но "сейчас нет такого пшена которого мне хочется, какое раньше было". — говорила матушка.
В начале постов она накладывала на себя дополнительный пост — по три дня не ела совсем ничего. В остальные дни постилась, как положено, я ей говорила: «Матушка, ну нельзя же Вам так. Вот придет батюшка, Вы попроси те благословения хоть на молочную еду». Но она никогда со мной не соглашалась, Свои обеты она выполняла неукоснительно, Так было и в последний Великий пост.
Чай матушка пила травный. Для нее всегда заваривали отдельно, в красном термосе. И она всегда угощала: «Оль, налей Ольге Николаевне чаю из моего термоса». Много‚ заваривали и для гостей, тоже в термосах. Чай готовила Нина Грачева, а травы указывала матушка. Ими она и сама лечилась, и других лечила: «Я уже сказала Нине, чтобы она мне добавила хвою от кашля». «Да, у меня поджелудочная железа давно болит. Скажу Нине, чтобы она добавила подлабазник». Так у нас зовут таволгу, повышающую иммунитет. Она при многих болезнях применяется. От болезней легких и сердца матушка советовала попить богородицкой травки, то есть чабреца.
Если молитва о ком-то, матушка устанавливала себе дополнительный пост. Когда Оля уехала в Москву рожать четвертого ребенка, Феодорита, матушка ничего не ела три дня. Тосковала, очень волновалась. Мы ей давали просвирочку маленькими-маленькими кусочками. Отломим, положим ей в ротик и дадим ложечку крещенской водички. Она одну просвирку не съедала за день. А я вспоминала, как мне, тогда маленькой девочке, мама рассказывала о Наташе (матушке Феодосии), которая питается одними просвирками и святой водой.
Матушка никогда не заостряла внимания на своем здоровье. Она смиренно принимала его, как оно есть. А к болезни относилась, как будто ее не было. И никакого лечения для себя не требовала. Глазки она оперировала потому, что их состояние ей было важно, она их берегла. А боли в сердце или воспаление, или кашель не являлись для нее важными. Она говорила: "Ну ведь я умру, я же не буду вечно с вами. Не огорчайтесь, я и там за вас молиться буду». Смерти матушка не боялась, знала, куда идет.
К своим болям она относилась очень смиренно, терпеливо, никогда не жаловалась и сама обезболивающих таблеток не просила. Обезболивающее мы ей иногда давали. А другие таблетки — постоянно.
Она мне как врачу часто подсказывала. Я спрошу: «Матушка, ну как Вы себя чувствуете?» — «Ну как я себя чувствую? Ты ведь видишь?» — «Сердце болит?» «Да нет, не болит. Наверно, больше с легкими». Или: «Матушка, у Вас перебои в сердце усилились, сильно нарушился ритм». А ритм был очень тяжелый, аритмия. Она ответит: «Я знаю, я чувствую это». Я спрашиваю: «Матушка, голова болит?» — «Ну как ты думаешь? Она у меня не перестает болеть. Буздякает и день и ночь». То есть, я думаю, боль накатывала. Как молотками стучала. Или: «Что-то мне плохо. Ведь у меня поджелудочная болит».
(Из воспоминаний Ольги Николаевны Панкратовой.)
Другие публикации канала
🛑 Все статьи и видео о матушке Феодосии Скопи́нской 🛑
👉 Как добраться до Матушки Феодосии 🙏
📝 Приобрести двухтомник о матушке Феодосии 📖
