Лариса подняла голову вверх и зажмурилась от яркого солнца. На небе не было почти ни облачка, оно было голубым и казалось бесконечным. Воздух был свежим, насыщенным и таким вкусным, что Лариса часто задышала, втягивая через ноздри ароматы города.
- Ты чего? – испуганно спросила подошедшая мама.
- Дышу, - ответила Лариса, - мы же на улицу вышли подышать. Хотя, «вышли» - это сильно сказано.
Ирина Николаевна посмотрела на дочь неодобрительно.
- Ларис, перестань. Рано или поздно ты поднимешься, пойдешь и будешь по-настоящему выходить.
- Когда это будет, мам, - протянула Лариса, а потом проехала немного в кресле и остановилась под деревом, прячась от палящего солнца, - в ближайшие несколько лет я так и буду передвигаться на колесиках, а ты так и будешь таскать меня по квартире, перекинув через плечо. Ты уже устала, наверное.
Ирина Николаевна помотала головой:
- Не говори глупостей.
Лариса тяжело вздохнула. Мимо прошла парочка, молодой человек и девушка – они держались за руки и о чем-то тихо беседовали. По их внешнему виду было ясно, что это влюбленные, и внутри у Ларисы что-то болезненно заныло. Нет, это была не настоящая боль, не физическая, а, скорее, эмоциональная. Как же она соскучилась по Феде!
- Это не глупости, мама. Глупостью было сесть на мотоцикл в тот день, когда шел дождь.
Ирина Николаевна ничего не ответила, а только молча приблизилась к дочери и откатила ее коляску вглубь тенька. Лариса достала из кармана ветровки телефон, посмотрела на экран.
- Он совсем мне не пишет. Да и не звонит.
- Кто? – мать не сразу поняла, о ком говорила Лариса, а потом ее лицо перекосилось. – Боже мой, перестань ждать от него звонков и сообщений.
- Я не могу перестать. Прошло полгода, мне кажется, что все так сильно изменилось.
- Все действительно изменилось, Лариса, - ответила Ирина Николаевна, - ты сама изменилась, повзрослела. Пора уже перестать ждать от мужчин каких-то шагов.
- Может быть, мне самой ему написать? – спросила Лариса, а потом сама же отрицательно замотала головой. – Смысл какой в этом только? Все равно он отвечает, что занят, что обязательно заедет в ближайшие выходные и все равно не приезжает. Наверное, это конец, да, мама?
Ирина промолчала. Она присела на скамейку, придвинула к себе инвалидное кресло, в котором сидела ее дочь, погладила Ларису по коленям, потом нежно взглянула ей в лицо:
- Милая моя, может, мороженого хочешь?
Лариса пожала плечами:
- Нет, не хочу. Хочу на небо смотреть. В последние месяцы это счастье нечасто мне выпадает.
Это было правдой. После аварии, в которой пострадала двадцатилетняя Лариса, девушка два с половиной месяца пролежала в больнице, потом еще месяц лежала дома, постепенно ее пересадили в кресло, и вот только в последний месяц девушка выбиралась на улицу вместе с матерью. Врачи делали неутешительные прогнозы, травма позвоночника была серьезной, требовалось еще несколько операций, да и гарантии того, что Лариса встанет на ноги, ни один из врачей не давал. Лариса, казалось бы, смирилась с этим, только просила почаще вывозить ее на улицу, чтобы смотреть на небо.
- Раньше я не думала о том, какое оно красивое, - честно призналась Лариса матери, - я вообще не думала о том, что в один день вдруг лишусь возможности видеть небо, дышать свежим воздухом, гулять по парку, ходить на дискотеки. Просто раз и все.
Отца у Ларисы не было. Точнее, он был, но ушел из семьи, когда девочке было четыре года. Ирина Николаевна воспитывала дочь сама, она старалась, чтобы у Ларисы было все, женщина любила дочь и очень сильно переживала за нее. Авария, сделавшая из подвижной и яркой девушки калеку, словно поставила крест на жизнях сразу двух людей. Было тяжело, но нужно было привыкать к новым обстоятельствам.
Самым обидным для Ирины была привязанность ее дочери к Федору, тому самому молодому человеку, в которого была влюблена Лариса, и по вине которого она попала в аварию. В тот вечер Федор заехал за Ларисой на новеньком мотоцикле – подарке своего отца. Ирина Николаевна уговаривала Ларису не ехать в дождливую погоду на мотоцикле с парнем, у которого толком не было опыта управления двухколесным транспортным средством, но Лариса была слишком сильно влюблена, а еще она доверяла Федору.
Они проехали всего несколько сотен метров, а потом мотоцикл занесло на круговом перекрестке, оба слетели с транспортного средства, только вот Федор отделался ссадинами и испугом, а Лариса получила серьезную травму позвоночника. Она упала с мотоцикла и не сразу потеряла сознание. Лежала на мокром асфальте, смотрела на хмурое дождливое небо и понимала, что вряд ли скоро увидит его снова. Смотрела на тучи, сверкающие молнии и постепенно закрывала глаза, теряя сознание.
В первые несколько недель Федор постоянно дежурил в больнице. Ирина Николаевна не могла видеть парня, винила его в случившемся и просила не появляться в жизни ее дочери, но Лариса, каждый раз видя Федора, как будто воодушевлялась и крепла духом.
- Не гоните парня, - советовали врачи, - психическая сторона вопроса в лечении не менее важна, нежели физиологическая. Пусть парень будет рядом, он придает Ларисе уверенности в лучшем исходе, в присутствии Федора ей хочется выздоравливать, руки не опускаются.
И Ирина Николаевна терпела, а когда Ларису выписали из больницы Федор практически исчез из жизни своей бывшей возлюбленной. Ирина встретила его случайно в магазине, он там был не один, а с какой-то молодой девушкой, чертовски похожей внешне на Ларису, только вот спутница Федора уверенно стояла на своих двоих, а Лариса была дома, сидела в кресле или лежала в постели, а еще надеялась на то, что ее молодой человек все еще хранит ей верность.
- Не говорите ничего Ларисе про эту встречу, - попросил Федор.
- Разумеется, не скажу, - ответила Ирина Николаевна, едва сдерживая презрительные нотки в голосе, - только ты сам не особенно то даешь ей понять, что все еще дорожишь вашими отношениями.
- Я заеду, обязательно.
Федор тогда действительно заехал, привез Ларисе букет роз, и Ирина Николаевна видела, как расцвела ее дочь, как она смотрела на своего любимого, как она надеялась на то, что он побудет с ней как можно дольше. Но Федор торопился, выпил чаю, поцеловал Ларису в щеку и уехал восвояси.
С того приезда молодого человека прошло больше двух недель, а Лариса все еще не переставала надеяться на то, что между ней и Федором что-то осталось. Ирина понимала свою дочь, но при этом злилась на нее за наивность и доверчивость, те самые, которые заставили ее полгода назад сесть на тот чертов мотоцикл.
В гости к Ларисе часто приходили подруги, они брали инвалидное кресло и гуляли с Ларисой в сквере неподалеку от дома. Ирина была благодарна верным подругам своей дочери, им она полностью доверить Ларису, им, а еще нянечке, которую женщина нашла через больницу, в которой Лариса проходила лечение. Полина Андреевна в прошлом была медсестрой, ныне вышла на пенсию и подрабатывала уходом за пожилыми и маломобильными больными, а Лариса была одной из ее любимых пациенток. Три раза в неделю Полина Андреевна приходила к Ларисе, делала ей массаж, мыла ее, обрабатывала кожу, делала уколы и упражнения, а еще много разговаривала с Ларисой и всячески поддерживала девушку.
- Даже не знаю, что бы я без тебя делала, Полина, - часто признавалась Ирина Николаевна своей помощнице, - иногда руки просто опускаются. Как послушаешь врачей – хоть на стенку лезь.
- А ты не слушай их, Ирина, - отмахивалась Полина Андреевна, - ты знаешь, что моего мужа говорили, когда у него инсульт случился? Что все – помрет, не проживет и суток. Ан нет, прожил, до сих пор живет. Да, немного правая сторона не работает, а в целом, здоровый вполне человек. Все почему? Потому что он сам хотел выздороветь, я хотела ему помочь, а еще врач хороший попался. Кстати, он скоро к нам приезжает. Профессионал в своем деле, прекрасный реабилитолог. Раз в несколько лет приезжает к нам в город, чтобы помогать людям, живет несколько месяцев, проводит терапию, дает хорошие советы, ставит людей на ноги.
- Полина, мне нужны контакты этого врача! – горячилась Ирина.
- Обязательно, Ирочка, обязательно!
Ирина Николаевна слегка воспрянула духом, а через несколько дней, вернувшись домой с работы, застала Ларису в истерике.
- Поля, что случилось? – женщина перепугалась не на шутку, увидев дочь в таком состоянии. Обычно бодрая и веселая несмотря на обстоятельства, Лариса была похожа на выжатый лимон, который не мог связать и двух слов.
- Что-то в интернете увидела, - ответила Полина Андреевна, - я же в этом ничего не понимаю. Что-то там с Федей связанное.
Через час все стало ясно. Лариса, зашедшая на страничку своего молодого человека, узнала о том, что Федор сделал предложение своей новой избраннице.
- Я думала, что он со мной до сих пор, а он женится на другой! Мама, как же так? Мама, что мне делать?
- Успокоиться, Лариса, - строго сказала Ирина Николаевна, - забудь ты уже про этого человека. Из-за него ты оказалась в кресле, из-за него ты страдаешь, хватит уже убиваться и думать о нем. Подумай о себе!
- Не хочу! Зачем мне думать о себе? Зачем мне выздоравливать? Кому это нужно?
Лариса смотрела на мать заплаканными глазами, а внутри Ирины бушевала буря из эмоций.
- Это нужно тебе! Не мне, не твоему Федору бестолковому, не соседям и не друзьям. Ты должна думать только о себе и своем здоровье.
- Не хочу!
- Ты же хочешь видеть небо каждый день! Сама говорила!
- Я уже ничего не хочу, - горько ответила Лариса, и Ирине стало не по себе.
Ей с большим трудом удалось уговорить Ларису на прием у врача-реабилитолога, рекомендованного Полиной Андреевной. Лариса долго отпиралась, она не верила в то, что без операции было возможно поставить ее на ноги, учитывая мнение нескольких врачей.
- Давай попробуем, - просто попросила мать, - тот, кто не пробует, никогда не узнает о том, получится победа или провал. Пока шансы есть, надо пытаться.
- Шансы на что? – Лариса тяжело вздохнула. – Я уже ничего не хочу.
- Так, все! – Ирина Николаевна вдруг разозлилась. – Из-за какого-то недостойного человека ты перечеркиваешь и свою жизнь, и мою! Не дам тебе возможности так поступать с собой!
Ирина вызвала специальную машину, на которой Ларису доставили к месту приема доктора Кошкина. Каково же было удивление их обеих, когда у кабинета они увидели толпу из нескольких десятков человек. Кто-то сидел в кресле, как и Лариса, кто-то был на костылях, кто-то вообще пришел на прием исключительно опираясь на своих сопровождающих. Лариса впервые увидела столько людей, у которых были проблемы. Раньше она считала, что только у нее есть такой недуг, а тут выяснилось, что есть молодые люди и даже дети, у которых были проблемы пострашнее.
Рядом с Ларисой остановился молодой человек на костылях. Он неожиданно улыбнулся девушке:
- Я за вами, да?
- Не знаю, - Лариса захлопала глазами, - мама очередь занимала.
- У меня тоже мама занимала, - ответил парень, - она сказала, что заняла за женщиной в синем пиджаке с красивой девушкой в кресле.
Лариса густо покраснела, а Ирина Николаевна, услышав слова незнакомца, кивнула:
- Да, молодой человек, держитесь за нами.
- Что с тобой случилось? – спросил парень, обращаясь к Ларисе. Ирина хотела сделать ему замечание, но потом увидела лицо дочери и передумала. Лариса с легким румянцем на щеках и улыбкой на губах, тихо ответила:
- В аварию попала. А ты?
- Я упал с велосипеда, теперь проблема с ногой. Врачи говорят, что всю жизнь буду хромым. Мать говорит, что не верит им.
- Моя тоже не верит, - ответила Лариса, - мне то же самое говорят.
Ирина отошла от молодых людей, чтобы не слышать их разговора. Ей почему-то показалось, что она была совершенно лишней рядом с этими двумя увлеченными друг другом людьми.
Доктор Кошкин оказался на редкость деликатным и профессиональным врачом. Он внимательно ознакомился с медицинскими документами Ларисы, а потом посоветовал приехать в Москву в его клинику после плановой операции, которая должна была состояться через месяц.
- Я вижу перспективы, - сказал он, - и я никогда не говорю о них, если их нет. Я вообще стараюсь поменьше говорить, но в вашем случае шансы на восстановление хорошие.
Ирина Николаевна уходила от врача воодушевленной. Через месяц состоялась операция, а еще через два месяца они с Ларисой уехали в Москву на реабилитацию. Через несколько недель Лариса могла вставать, а к концу курса она передвигалась с помощью ходунков.
Домой они вернулись спустя три месяца жизни в Москве, Ирине пришлось искать новую работу, а еще продать квартиру матери, оставшуюся ей в наследство и сдававшуюся в аренду все то время, что квартира принадлежала ей.
Лариса смогла сама выходить на улицу к следующей весне. Она передвигалась с помощью костылей, она двигалась уверенно и снова стала жизнерадостной и оптимистичной. А однажды вечером спросила у Ирины Николаевны:
- Мам, меня Сергей пригласил на дачу на свой день рождения. Я могу поехать?
- Сергей? – мать непонимающе уставилась на Ларису. – Какой Сергей?
- Тот самый, с которым мы у Кошкина познакомились.
- Боже мой, так полгода же прошло! Вы что, общались все это время?
- Ну да, - Лариса слегка покраснела, - мы вместе реабилитацию проходили у него, только в разное время. Сережа почти восстановился, ходит без костылей и трости. Вот и меня позвал на день рождения. Отпусти меня, пожалуйста.
Ирина Николаевна замешкалась. С одной стороны, Лариса была такой беспомощной, такой беззащитной, а, с другой, девочка через столько прошла, что могла бы стать примером для подражания для многих людей, опустивших руки и отказавшихся бороться за свое здоровье. Как же так вышло, что ее дочка вдруг стала такой сильной, при этом оставаясь внешне хрупкой и беззащитной? Ирина Николаевна смотрела на Ларису и удивлялась тому, как много ей еще предстояло узнать о собственном ребенке, о котором, как ей казалось, она знала почти все. Ирина улыбнулась Ларисе, погладила ее по голове, поцеловала в щеку, нежно посмотрела ей в лицо:
- Хорошо, езжай.
Лариса кинулась на шею к матери и расцеловала в щеки ответными поцелуями:
- Спасибо, мамочка! У Сережи на даче есть телескоп, он обещал показать мне звезды. Я никогда не видела звезды на ночном небе! Ты ведь знаешь, как я теперь люблю смотреть на небо.
- Смотри, милая, - с улыбкой ответила мать, - ты это заслужила.
Автор: Светлана Б.
