Костик, услышав слова доктора, не понял ничего. Не понимал он, почему Софья вдруг разрыдалась, а Клавдия Семеновна отводила глаза.
- Жива, и, слава Богу, - сказал он радостно. – Да, не сможет жить, как прежде, потому что я ее заберу к себе.
(Ссылки на предыдущие главы и следующую главу – в конце.)
Врач, с недоумением уставившись на веселого юношу, пожал плечами.
- Вы, наверное, не поняли, - решил уточнить он. – Больная больше не сможет иметь детей. Так понятнее?
Доктор не стал дожидаться реакции, и пошел по коридору. А Костик, потирая лоб, пытался понять – почему у Лины не будет детей.
Софья и Клавдия Семеновна с пониманием переглянулись между собой. Но ни одна из них не решилась сказать Косте еще что-то важное.
Ведь только что врач сообщил о том, что Ангелина потеряла Костиного ребенка, о котором сама недавно узнала и который прожил такую коротенькую жизнь.
*****
- Я сейчас же пойду к Лине, и все у нее сам расспрошу, - решительно сказал юноша, пытаясь открыть дверь отделения. Но она была заперта изнутри.
- Откройте, прошу вас, – стал стучать Костя сначала тихо, потом все громче.
- Молодой человек, вы ничем не можете сейчас помочь вашей девушке, - сказала строго медсестра, выглянувшая на стук. – Она спит…
- Пойдем, миленький, нас не пустят сегодня, придем позже, - легонько потянула юношу за рукав Клавдия Семеновна. – Сонь, и ты с нами, пошли-ка…
Софья ничего не сказала, и пошла не со всеми, а к лестнице. Ведь там, в другом отделении, лежал Борис Петрович. И она не могла оставить его здесь одного.
*****
Софью не пустили и к Борису Петровичу. Объяснив ситуацию, тоже отправили домой. И женщина присоединилась к соседке и Косте.
Добравшись домой, Клавдия Семеновна не сразу вошла к себе. Она открыла дверь для Костика, впустила его, а сама подошла к Софье.
- Ну, что тебе одной там, а? Пойдем к нам, вместе беду легче переживать, - пригласила она соседку.
Софья послушно повернулась, пошла в квартиру вслед за Клавдией Семеновной. Ведь на сердце сейчас было так тяжело…
Часы долго тянулись в молчании. Когда хозяйка квартиры пригласила всех к столу, Костя и Софья облегченно вздохнули и стали планировать завтрашний день.
*****
Клавдия Семеновна не отпустила Софью, постелила ей у себя. Но из комнаты не вышла, и мялась у порога.
- Соня, надо же Костику рассказать, что случилось, - наконец, сказала она.
Софья вздрогнула, услышав эти слова. У нее было другое мнение.
- Нет, давай не будем ничего ему говорить, - не согласилась она. – Ангелина пусть сама потом все расскажет.
- Ну, тебе виднее, - сказала Клавдия Семеновна. – А я бы рассказала. Он имеет право знать, что ребеночек его не родился и что больше у них с Линой не будет детей…
- Клава, пускай молодежь сама разберется. Дай Бог, чтобы все выжили – и Лина, и ее папа… - ответила Софья, выключая ночник.
*****
… Первой Софья приехала забирать домой Ангелину. Бледная, исхудавшая, с потухшими глазами – такой ее увидел Костик.
Софья прятала глаза, пыталась придать голосу бодрости. Но не сказать Лине о том, где сейчас ее отец, не могла.
Стараясь поберечь свою воспитанницу, все это время она прятала от нее информацию о состоянии отца. Но сейчас это сделать было можно.
Ангелина сейчас же захотела проведать отца. Но от встречи легче не стало. С ним нужно было поговорить о Косте, но все ж разговор отложила на потом.
Костя и Лина без помпы расписались. Знали об этом только Софья и Клавдия Семеновна, которая в загсе предложила молодым переехать жить к ней.
*****
Борис Петрович ни о чем бы не догадался, когда вернулся домой. Если бы не встретил однажды на площадке Костю, который открывал ключом дверь Клавдии Семеновны.
- А ты, что ты тут делаешь? – спросил Борис Петрович. – К Линке решил подкатить снова? Не выйдет.
Ангелина, которая в этот момент поднималась с Софьей вслед за отцом, ничего не сказала. Она завела отца домой и закрыла за ним дверь, словно никто ничего и не сказал.
Так прошел месяц. Борис Петрович вышел на работу. Костя и Лина тайно встречались. А Софья и Клавдия Семеновна хранили молчание.
Тайна вскрылась, когда Борис Петрович увидел дочь, выходящую из магазина. С ней рядом шел, нагруженный пакетами с едой, его личный враг.
*****
Сцепив зубы, Борис Петрович промолчал и, пока Лина не увидела, спрятался за угол. А вечером устроил разнос дочери.
- Да, папа, тебе придется смириться, - сказала Ангелина, понимая, что дальше отпираться нет никакого смысла. – Костя – мой законный муж.
Лина, сказав это, побежала за каплями. Но Борис Петрович, на удивление, молчал. Смотрел то на дочь, то на Софью.
- Провернули все, пока я там валялся? – сказал, стараясь не терять самообладания. – Ну, что ж, чему быть, того не миновать…
*****
После этого молодые не прятались. Но Костик не переступал порога Лининой квартиры. Они вдвоем продолжали жить у Клавдии Семеновны.
Но делали это с тем, чтобы не раздражать Бориса Петровича. Ведь было заметно, что он только с виду смирился.
Позволив зятю заочно учиться в институте, Борис Петрович устроил его к себе, и сурово спрашивал с него даже по мелочам.
Он словно мстил, устраивая зятя на бумажную работу. И тайно радовался, когда тот постепенно стал забывать о том, что еще недавно мечтал писать книги.
Костя едва приносил ноги с работы. Лина училась в Строгановке, и тоже очень уставала. Когда приходила домой, муж спал. А когда утром уходил, спала она.
*****
Ангелина чувствовала, что они отдаляются друг от друга. Но молчала. Даже когда знакомая сказала ей, что не раз видела Костика с женщиной, ничего не сказала.
Клавдия Семеновна не вмешивалась в дела молодых, они должны сами разобраться. И вообще, постепенно решила перебраться на дачу, в свое родовое гнездо.
Однажды Борис Петрович, зайдя к дочери, заметил неладное. Лина не смотрела ему в глаза, была заплаканная.
Нажал на дочь. Ангелина и не отпиралась, а в деталях рассказала отцу, что муж ей изменяет.
- Негодяй, я уволю его с волчьим билетом. Я покажу ему, как мою дочь обижать! – набирая чей-то номер телефона, прокричал мужчина.
- Нет, папа, не трогай Костю, - просила, плача и вырывая трубку из рук отца, Ангелина.
– Ты, что, простишь этого мерзавца?
- Я люблю его, папа…
*****
Борис Петрович, положил на столик блокнот и трубку, где ему уже кто-то ответил. И, согнувшись, ушел к себе. Лина, плача, села на диванчик…
…Ни она, ни ее отец, муж, никто другой не знал, что завтра они проснутся в другой стране и что все изменится до такой степени, что вчерашние неприятности покажутся пустяком.
(Продолжение будет.)