Редко видимся, солнце, увы. Нам как будто отмерена вечность. Сохранивший в себе человечность вновь идет, не касаясь травы. Выразительный, как управдом. Солнце капает светом в ладони. Злая дочь разобиженной хтони на коленях мурлычет котом. И творится полнейший абсурд, правда, милый, уютный, забавный. Есть теория — маги и фавны непременно планету спасут, потому что иначе никак. Потому что иначе обидно. И дракон прилетит с челобитной к звездочёту на старый маяк. И пират на скрипучей ноге в кабаке встретит хмурого огра. Нам расскажет об этом фотограф с одуванчиком в ярком венке.
Каждый вторник и каждый апрель с ним случается нечто такое, отчего он красив и спокоен, словно мудрый владыка земель, где ни горя, ни боли, ни лжи, где в кофейне — и кофе, и зелье. Сдуру падают звезды на землю — подними и назад положи. Даже можешь погладить слегка. Да не бойся, они не укусят, хотя лучше держи меня в курсе. Одичали они за века. Мандариновый сад запустив, так, что гномы устроили лагерь, тень садовника вешает флаги. А фотограф глядит в обьектив: вот же знамя дурацкой страны, флаг великого края паяцев, очертания башни на пьяцца и открытка с другой стороны — незнакомый причудливый стиль, на котором и руны, и яти.
У фотографа много занятий: приумножить, поймать, донести золотистый оттенок перил, деловую возню насекомых.
Он, фотограф, из общих знакомых. Он вчера про тебя говорил. А на улице пахнет весной, расцветая и жить предлагая. Разреши себе быть, дорогая. Временами сбывайся со мной. А любому из скучных дворов улыбайся, внушительно, ёмко: извините, у нас микросъёмка существующих макромиров. Потому что ты знаешь сама, мимо зависти, времени мимо скачет маленький Мио, мой Мио. Прямо к лету, в его закрома.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Художник: Балахонский Тимофей Михайлович, 9 лет, г. Пенза.