- Эх, влюбиться, что ли... - сладко потягиваясь, протянула Катерина, входя на кухню.
- Что ты сказала?! - дочка Лена, которая уже сидела за столом и пила утренний чай, замерла и с недовольной улыбкой на лице уставилась на маму. - Мама, мне это послышалось?
- Отнюдь, девочка, отнюдь... - Катерина весело посмотрела на дочь. - У меня появилось странное желание любить. Любить мужчину. Чайник горячий?
- Только что вскипел...
Казалось, это воскресное утро для мамы с дочкой, которые всегда жили вдвоём, начиналось как обычно - если бы не эти странные мамины слова.
- Мама, я так понимаю, тебе что-то приснилось? - с ноткой сарказма спросила Лена, и пододвинула Катерине её любимую чашку.
- О, да, девочка моя, мне приснился чудесный сон. И он приснился, наверное, потому что вчера перед сном я долго думала о нашей с тобой жизни. Думала-думала, и поняла, что нам пора всё кардинально поменять.
- Мама, не начинай, - мгновенно сморщилась дочь. - Замуж я выходить не собираюсь. Никогда. Всё. Это вопрос для нас закрыт.
- Я понимаю, понимаю, - закивала мама. - Ты сознательно перечеркиваешь все мои надежды. Правильно?
- Угу...
- И все мои глупые мечты, - продолжала Катерина, - что ты выйдешь замуж, родишь кого-нибудь, и наша квартира зазвенит детскими голосами оказались напрасными.
- Да, мамочка, такая я плохая, - нагло хмыкнула Лена. - Так что, смирись, и успокойся.
- Вот и правильно, - заулыбалась, почему-то, Катерина. - Вчера вечером я успокоилась. И смирилась. Так сказать - поставила на тебе жирный крест.
- Чего? – Дочь вытаращила глаза. – Мама! Разве можно ставить крест на родной дочери? Выбирай, пожалуйста, выражения.
- Да я уж и так, общаясь с тобой, постоянно выбираю выражения. Тебя же обижать нельзя. Ты у нас такая нежная. Ну и ладно. - Катерина продолжала говорить подозрительно весёлым тоном. – Коль уж ты на себе - как на жене и на матери – собственноручно крест поставила, то и я этот крестик тоже своим карандашом обведу. Чтобы было пожирнее.
- Какой крест? Каким карандашом? Что с тобой сегодня, мама?! Пей уже чай, и не болтай глупости.
- Погоди, погоди, Леночка. – Катерина загадочно посмотрела на дочь. - Я ещё не все глупости сказала. Сейчас я тебе такую глупость скажу - мало не покажется.
- Надеюсь, это будет последнюю глупость?
- Ну, не знаю... Как получится. В общем, так, дочка, раз ты этого делать не хочешь, я решила влюбиться сама.
- Прикольно... - через паузу вымолвила Лена и недоверчиво посмотрела на мать. - И зачем тебе это надо?
- Как зачем? Чтобы попытаться родить ребёночка самой.
- Мам, ты чего? - Было видно, что дочка растерялась. - Ты, собралась, что ли, сама рожать? В пятьдесят лет? Это же нонсенс, мама. Я сейчас начну хохотать.
- Мне, Леночка, ещё только сорок восемь лет, - легкомысленно пожала плечами Катерина. - При современной медицине этот вполне реально.
- А... - сделала подозрительное лицо дочь. - Я так понимаю, это твой последний психологический приём. Ты меня хочешь напугать? Пригрозить мне хочешь, да? Мол, если ты не выйдешь замуж, тогда я сама это сделаю? А дочка, типа, сразу испугается, и побежит искать себе мужика. Да? Ты этого добиваешься?
- Ни в коем случае! – Катерина вдруг стала серьёзной. - Теперь я тебе даже запрещаю думать о мужчинах.
- Почему это?
- Потому что, это будет выглядеть нехорошо, если я рожу параллельно с тобой. Представляешь? Я рожу себе сына и тебе братика, а ты родишь мне внучку и себе дочку. И они буду одногодки. Это как-то не правильно. Лучше я одна рожу, и буду иногда подкидывать тебе младенца, чтобы ты с ним нянчилась. Ты же мне поможешь? Даже если мы с мужем будем жить отдельно.
- С мужем? – Теперь Лена испугалась по-настоящему. - С каким ещё мужем?! Мама, ты что, сдурела?
- Но-но-но! Ты тоже, милочка, выбирай-ка, давай, выражения. Ты с матерью разговариваешь, а не с подружкой на танцполе. В общем, так, всё решено. Ты живи без мужа, а я начну навёрстывать упущенное.
- Какое ещё упущенное? Мама! Мне становиться, страшно! Разве ты в этой жизни что-то упустила?
- Конечно! Я всё упустила. Всё надеялась, ждала, когда же ты вырастешь. Шарахалась от мужских вниманий, потому что боялась, что если выйду снова замуж, ты будешь страдать. Думала, ты найдёшь себе прекрасного мужа, устроишь судьбу, и я стану рядом с вашей семьёй примерной бабушкой. Ага, щас... Дождалась... Но, теперь, всё! Главное - вовремя опомниться, дочка! И я, опомнилась. Сегодня я приду домой поздно. Поэтому, ужин к моему приходу должен был приготовлен! И на завтрашнее утро кашу какую-нибудь приготовь. Завтра нам с тобой рано на работу. Тебе всё понятно?
- Мама, погоди... - заволновалась дочь. - Ты это серьёзно? Ты надо мной не прикалываешься?
- Конечно же, нет. Господи, какое же это прекрасно чувство - желание любить… Ты бы только знала, дочка, как это прекрасно...
- Да? - Лена с недоумением смотрела на мать. - Но ведь ты, кажется, только ещё собиралась влюбиться. Только вздыхала...
- Этот я тебя так подготавливала, своими вздохами.
- К чему подготавливала?
- К тому. Ты совсем, что ли глупая? Не влюблялась никогда... - Катерина опомнилась, и стукнула себя ладошкой по лбу. - Ах да, я забыла, ты же у меня приняла обет безбрачия. Но только сразу предупреждаю, девочка, не дай Бог тебе ляпнуть какую-нибудь гадость о мужчинах при моём избраннике. Я тебе этого не прощу,
- Мама! При каком ещё избраннике? Он, что, у тебя уже есть?
- Ох, какая же ты тупая! - захохотала мама. - Неужели бы я стала с тобой заводить этот разговор просто так. Конечно, он есть. И он самый-самый лучший мужчина на свете!
- Мама, я не понимаю... - Лена замерла, и на её лице появился ужас. - А я? У тебя же есть я.
- Ну, есть. И что? Я надеюсь, после того, как я выйду замуж, ты никуда не денешься. Ты же не станешь меня ревновать, как сопливая девочка-подросток? Правильно? Тебе же уже тридцать лет. Процесс твоего взросления давно достиг пика. Так что, устраивать истерики из-за ревности ты уже не должна.
В это время где-то в комнате зазвонил мобильный телефон Катерины. Она радостно вскочила со стула, и подмигнула дочке:
- Это он. Звонит прямо с утра! Ты пей чай, дочка, пей. А я - потом. Мне теперь не до чая...
Катерина убежала в комнату, и Лена вдруг поняла, что мама не шутила. Мама уже готова - вместо дочери - выпорхнуть из их уютного гнезда. И тот привычный уклад, к которому они давно привыкли, вдруг стал рушиться.
Но самое страшное – у Лены вдруг появилось ощущение, что где-то совсем рядом притаилось страшное одиночество, которое уже распахнуло для неё свои холодные объятия.
- А может быть и мне тоже... – растерянно подумала она. - Взять и влюбиться?..