Наташка еще не отошла от шока после признания сестры. Что она очень боится дядю Мишу, и поэтому приходит домой как можно позже, когда приходит с работы мать.
Что она больше так не может, и поэтому скоро совсем сбежит из дома, потому что мама тоже ругается, один раз даже поколотила, когда Кристина ей на дядю Мишу пожаловалась.
- Но ты мне почему никогда об этом не говорила, дурочка ты моя… - Наташка обняла сестренку и заплакала вместе с ней. – Я бы уже давно что-нибудь придумала. Только скажи честно, не бойся, он тебе ничего такого не сделал…? -
Девочка покачала головой: - Я один раз спала, он зачем-то ко мне в кровать пришел. Я тогда так испугалась, и успела убежать, когда он в штанах запутался… - она неожиданно прыснула в кулак и рассмеялась. –
Ну, и чего ты смеёшься, дуреха ты моя! Смешно ей… - Наташка тоже улыбнулась, но больше для того, чтобы подыграть сестре. На самом деле душа её давно сидела где-то в пятках от страха. Стало легче, когда заметила смешинки в глазах у Кристинки. В конце концов,она еще совсем ребенок и быстро отходит от стресса.
- Наташ, я понимаю, о чем ты меня спрашиваешь. У нас в классе девочка одна была, сейчас она с нами не учится, они с мамой уехали куда-то далеко к родственникам, когда отца посадили за изнасилование. Он Ульянку, дочку свою….
- Молчи! – слушать, как такие страшные вещи легко обсуждает её десятилетняя сестра уже не было сил, и Наташка ей даже рот ладошкой прикрыла. – Знаешь что, домой мы с тобой сейчас не пойдем. Пойдем- ка к Надежде Викторовне, а дальше я что-нибудь придумаю. –
- Проходите, девочки! – Надежда Викторовна суетилась у плиты, - как хорошо, что вы пришли!
Бывшая классная была очень рада девчонкам. Год назад она похоронила своего мужа, который умер от какой-то затяжной болезни. С тех пор она постоянно жила одна. Дети, обзаведясь собственными семьями, жили далеко и редко навещали мать.
- Надежда Викторовна, мне с вами серьезно поговорить надо… -
- Все серьезное на потом, девочки! Я ужасно голодная, сначала ужин, а потом разговоры. Давайте к столу… -
Наталья видела, с какой жадностью Кристина поглощает макароны по- флотски, и вспоминала, что раньше их сестра терпеть не могла. Сердце просто сжималось от жалости и страха.
После ужина Кристину отправили в зал и включили телевизор. Только после того, как Наталья, невзирая на протесты, встала к раковине и перемыла посуду, она начала разговор о том, зачем вообще сюда пришла.
Услышав рассказ, учительница заплакала: - Наташенька, прости меня за все! Ты не представляешь, как гложет меня уже столько лет вина за тебя! Ведь как ни говори, но если бы я тогда не поверила твоему отчиму, может, и не пришлось бы тебе столько пережить.
А я глупая, вместо того, чтобы толком во всем самой разобраться, кинулась к директору школы и поделилась той проблемой, которая была в вашей семье. Ну, а уж она не нашла ничего лучше, чем вынести решение на обсуждение педсовета.
Я вот думаю, какой все-таки ты оказалась сильной девочкой, что выбралась из этой передряги самостоятельно и не сломалась. Страшно подумать, что было бы, если бы ты оказалась другой! – рыдания сотрясали учительницу и Наталья всерьез опасалась за её больное сердце.
Успокоив женщину с помощью лекарства, она уже жалела, что пришла к ней и расстроила её своими проблемами.
- Наташа, Кристинку надо спасать, и только ты можешь это сделать, она же твоя сестра. А я на сей раз помогу, чем смогу, конечно. –
- Спасибо, но пока ничего не нужно. Завтра я уезжаю в Р…ск, а потом на все лето в пионерлагерь вожатой. Кристину я забираю с собой, оставлять её здесь не хочу. –
- А потом что? Ты меня извини, конечно, но я сомневаюсь, что твой отчим изменит поведение. Я вот все думаю о матери твоей…Ведь нормальная же женщина была, пока с Михаилом не сошлась.
Конечно, в каждой семье свои проблемы и многие живут с неродными отцами, но неужели Людмила не видит ничего? Или она его так любит, что ослепла… -
- Я еще вам не успела сказать, что в Р…ском техникуме мне предложили остаться преподавать. Я согласилась, потому что это позволяет мне забрать к себе сестру. Самое главное, что дают квартиру, пусть и ведомственную, это неважно. – Наталье неприятна была тема о матери, она отвела разговор.
- Сейчас у меня об одном душа болит, чтобы меня утвердили. Все-таки, образование для преподавателя недостаточно, не высшее, и опыта нет.. –
- Наташа, не горюй раньше времени, все у тебя получится, я уверена. Но, если что-то пойдет не так, можешь на меня расчитывать. –
Они еще долго разговаривали, вспоминали многих общих знакомых, одноклассников, стараясь не шевелить подводные камни. На сегодня душевных потрясений обеим было достаточно.
Надежда Викторовна снова поставила на плиту чайник, а они все не могли наговориться. Уже ближе к полуночи, когда стали слипаться у обоих глаза, отправились спать.
Наташка легла на диван к уже давно уснувшей сестренке, обняла её, и уснула успокоенная тем, что сегодня, и еще долго не надо слышать по ночам храп ненавистного Михаила.
Она слышала сквозь сон какой- то необычный звук, но не понимала еще откуда он идет. Потом открыла глаза, проснувшись, и поняла, что это дверной звонок, похожий на птичью трель, и сразу вспомнила, где она находится.
Прямо перед её глазами на стене висели часы и показывали половину пятого, а за окошком на улице едва брезжил рассвет. Стало как то тревожно. Пока она спросонья соображала, что бы это могло быть, Надежда Викторовна кого-то впустила в квартиру.
Попытки задержать раннего гостя успехом не увенчались и в комнату ворвалась Людмила: - Так и знала, что ты здесь! Сама свалила, мерзавка, еще и сестру с собой утащила! Ну- ка, живо поднимайтесь и домой, там я с вами разберусь! –
Проснулась Кристина и молча прижалась к сестре, а Наташка смотрела на мать, не делая попыток подняться, не пытаясь заговорить, только взляд её выдавал внутреннюю борьбу.
Да, она была и зла, и обижена на мать, но и любила её несмотря ни на что. Она вообще считала, что мать тоже жертва, заложница этого монстра, который жил в их квартире, и что её тоже надо спасать.
- Людмила Семеновна! Прекратите выражаться и оскорблять своих дочерей, вы не у себя дома! А если они тут, значит, на то есть причина. –
Людмила немного поутихла, но уходить без детей не собиралась, стояла с решительным видом рядом и ждала, когда они в станут. Однако Кристинка не шелохнулась, и не давала этого сделать Наталье, крепко в неё вцепившись.
- Ну- ка, прекрати цирк, мама. – Голос девушки был решительным и тихим. Она и сама удивилась откуда вдруг возникла это спокойствие. – Ты, действительно, не дома, и не надо так орать.
Мы с Кристиной будем дома попозже, чтобы забрать её вещи. –
- Еще чего удумала? Какие вещи? Совсем ополоумела, что ли? Нет там никаких твоих вещей! –
- Моих давно нет, это правда, мы придем за Кристиными вещами и документами. –
- Не отдам! –
- Боже мой, мама! Ты даже не поинтересовалась, почему мы не пришли домой ночевать! Вот до чего ты докатилась! В общем, так; Кристина едет со мной в лагерь на все лето. Если же к нашему приезду ты не избавишься от своего Михаила, то делай выводы. Больше ты сегодня от меня ни слова не услышишь. -
Людмила стояла как громом пораженная. Не ожидала она такой отповеди от дочери.
- Значит, взрослая стала? – спросила неожиданно спокойно.
- А тебя это не радует, мама? –