Саша Берёзкина ждала что Фёдор позовёт её к себе в дом, а там и замуж предложит. Но время шло, а ничего этого не случалось. Вот уже второй месяц Сонька обитала у своих родителей, а Плаксин не спешил афишировать их связь. Встречались они как прежде, в чужом домике, на краю Обояни. Сашу всё это злило, она требовала от
Фёдора чтобы он подал с женой на развод, но Плаксин тянул, находя для отговорок разные причины. А тут ещё беда приключилась с младшим братом. Связался с дурной компанией и забрались они в колхозный магазин. Грозил Кузе срок, помощи просить было не у кого и Саша обратилась к Фёдору. Он пообещал помочь, и действительно помог, были у него связи в местной милиции, и Кузя вместо обвиняемого, пошёл как свидетель. А когда в очередной раз она задала вопрос: “Когда же они наконец сойдутся и будут жить вместе”,— ответил что этого сейчас лучше не делать, пускай уляжется история с её братом.
— Понимаешь, если я затею развод с женой, а потом с тобой сойдусь, меня неправильно поймут в райкоме, и могут освободить от должности. Нужно немного времени. Потерпи, скоро я всё улажу,— и Сашка терпеливо ждала.
А Плаксина снова вызвал к себе Яков Михайлович и спросил.
— Фёдор Егорович, вы когда помиритесь с женой. Два месяца уже по отдельности живёте, больше так продолжаться не может, мне в райкоме стали задавать неудобные вопросы, и я не знаю что на них отвечать. Даю вам два дня, уладить свои семейные дела, иначе придётся искать нового парторга.
Фёдор сам понимал, что если хочет и дальше продвигаться по партийной линии, нужно уговаривать жену не разводиться. И для этого подвернулся удобный случай. Для передовиков колхоза выделили три туристические путёвки в Германию. Две он попросил председателя оставить за собой, а третью дали передовому механизатору, Тимофею Мурзину. Когда Фёдор рассказал тёще что Соня если пойдёт на примирение, сможет побывать за границей, Нюся принялась пилить дочь с удвоенной силой.
— Сонька, ты дурой то не будь. Когда ещё такой случай подвернётся?
Подурила и хватит, возвращайся к мужу, никого ты лучше Фёдора не найдёшь. А за Жданова забудь, он в твою сторону даже не смотрит. Тем более у него ребёнок скоро родиться, не нужна ты ему.
Соня и сама понимала что с Ромкой у неё ничего не выйдет, он ясно дал ей это понять, когда встретил посреди улицы, и пригрозил пришибить, если вздумает пакостить в его семье. Она тогда хоть и не поверила что он сможет так сделать, но на всякий случай решила держаться от Ждановых подальше. А тут стала замечать, что бывшая подружка, уж слишком навязчиво старается услужить Фёдору. И в ней проснулся инстинкт собственницы. Как это так, Сашка решила что сможет отобрать у неё то что ей не принадлежит. Но путёвки перевесили всё, возможность побывать за границей, сделала своё дело. И когда Плаксин снова появился в их доме с букетом цветов и уговорами вернуться к нему, она согласилась. Только преподнесла свой поступок как великую милость, дала понять мужу, что он за это её решение, теперь должен на руках носить. Саша узнав о том что Сонька снова живёт у себя дома, проплакала всю ночь. Хотела потребовать от Фёдора объяснений, но подловить его одного не получалось. Через месяц чета Плаксиных укатила в заграничную поездку, а Саша почувствовала что ждёт ребёнка. Поначалу испугавшись, она хотела от него избавиться. Но потом подумала и оставила, решив что это шанс вернуть Фёдора себе.
— Детей у Соньки теперь не буде, мне тётка об этом говорила, а ребёнка Фёдор хочет. Он и сам мне об этом говорил, и Сонька рассказывала. Приедет, а я ему сюрприз преподнесу, вот тогда он точено с женой разойдётся, не оставит же он родного дитя без отца, — успокаивала себя Саша, дожидаясь возвращения любовника.
Но каково же было её разочарование, когда узнав о беременности Фёдор потребовал чтобы она избавилась от неё.
— Как ты не понимаешь, мне не нужен ребёнок на стороне. Если у меня будут дети, то только рождённые в браке.
— Так разведись с Сонькой и женись на мне, от неё ты детей теперь не дождёшься. Не будет их у неё никогда, понимаешь, не будет, — в отчаянии прокричала Саша.
— Тише ты, ещё услышит кто, — Фёдор опасливо посмотрел на дверь кабинета председателя.
— Да нет там никого, что ты как заяц, от каждого куста шарахаешься.
Саша с презрением посмотрела на бывшего любовника.
— Не могу я разводиться, как ты это понять не можешь, партия мне этого не позволит.
— Ах вот оно значит как, гулять с бабой на стороне партия тебе позволяет, а жениться на ней и ребёнка своего признать нет. Так я тогда сама в райком поеду и расскажу там о моральном облики парторга колхоза “Октябрьский”, пусть знают, кого на партийную работу назначили.
Фёдор от таких слов Саши аж позеленел. Он схватил её за руку, и зашипел в самое лицо.
— Только попробуй, и я быстро сломаю жизнь твоему непутёвому братцу. Дело то ещё не закрыто, и он снова может стать обвиняемым. А на зоне его дружки быстро с ним разберутся. Если от ребёнка не избавишься, на меня можешь не рассчитывать, с женой я не разведусь, и внебрачные дети мне не нужны. Поэтому сама думай как поступить. Но если оставишь ребёнка, не вздумай говорить что он мой, всё на этом отношения между нами окончены.
Фёдор хлопнув дверью вышел из диспетчерской, а Саша уронив голову на руки разрыдалась. Проходящая по коридору Зоя Караваева, услышав шум заглянула к ней.
— Саша, что случилось, почему ты плачешь?
— Да так, Плаксин наорал ни за что, ошибку в сводке допустила, — поспешила отговориться Саша.
— Плаксин как парторгом стал, так прямо голову задрал, А Сонька так и вовсе ног под собой не чует, особенно как в Германию съездила. Шмотак там себе накупила.и теперь каждый день на работе в обновках щеголяет. А ведь совсем недавно уходить от Фёдора собиралась, в доме у родителей жила. А теперь снова как два голубка, воркуют, такие сахарные, аж смотреть противно.
— А ты Зоя не смотри, ладно иди к себе, мне сводку переделывать нужно, если снова ошибок наделаю, боюсь меня Плаксин побьёт.
Саша вытерла платочком глаза, и принялась что-то подсчитывать на счётах. А через две недели, Берёзкина, подала заявление на расчёт и уехала из села, куда никто не знал, даже её родители. Прошло лето, пролетела осень, и однажды, холодным февральским утром, выйдя на крыльцо, Фёдор Плаксин обнаружил, завёрнутого в голубое одеяльце ребёнка. Он поднял его и осмотрелся по сторонам, но в темноте не заметил уходящую от их дома Сашу Берёзкину.