Перевод: Ганс Сакс и Анастасия Ладанаускене
Иллюстрация: Ольга Сафонова
XLII
Мальчик и вода
В бесплодной суши и солнечном пекле большого двора, где, как бы медленно ты ни ступал, всё равно по глаза будешь в мучнистой пыли, есть только мальчик с источником — искренние и светлые, каждый наедине со своей душой. Хотя вокруг ни деревца, сердце наполняется пришедшим словом, что повторяют глаза, начертанным на прусской лазури неба огромными буквами света: Оазис.
С утра жарко, как в сиесту, и цикада пилит оливковое дерево во дворе монастыря Святого Франциска. Солнце опаляет мальчишечью голову, но он, увлечённый водой, того не чувствует. Лёжа на земле, он держит руку под живым потоком, и вода строит на ладони дворец свежести и грации, что с таким восхищением созерцают чёрные глаза. Он говорит сам с собой, шмыгает носом, чешет другой рукой там и сям в лохмотьях. Дворец, всегда неизменный и каждый миг новый, порой колеблется. И тогда мальчик собирается, сжимается, погружается в себя так, что даже биение его крови, которое меняет, как один сдвинутый кристалл, чуткое калейдоскопическое изображение, не крадёт у воды её удивительную первозданную форму.
— Платеро, не знаю, поймёшь ли ты, что я скажу, но в руке того мальчика моя душа.