Вернулись в Москву в пустую квартиру без Яси. Те же вещи, те же игрушки, те же книжки, те же раны, но голова проветрилась. Тумблер и другие механизмы работали исправно.
- Поля, а где Яся?
- А с кем она уехала?
- Где теперь живёт Яся?
- Когда она приедет? – обступила меня мелкая гвардия, когда я пришла на детскую площадку вернуть Ире ключи от машины.
Родители шикали на детей, пытались что-то невпопад им отвечать, а то и вовсе выдавали желаемое за действительное. Больно! Конечно, больно, как не хорохорься! Ком в горле пришлось сглотнуть, слёзы спрятать, и на правах нудной бабушки брюзжать и журить дружественных родителей:
- Никогда, слышите, никогда не обманывайте своих детей! Даже в мелочах! Иначе получите циничных, расчётливых взрослых, не считающихся ни с чем, ни с кем, живущих в иллюзорном мире лжи.
Много думала о том, каким стрессом для детворы стал внезапный отъезд внучки. Они всё видели: как Ярославу схватила незнакомая им тётя, посадила в машину к чужому дяде и увезла в ночь в неизвестном направлении.
Вот они вместе растут, играют, носятся по скверам, паркам, пруду, ходят друг к другу в гости, радостно бегут друг к другу навстречу, обнимают и целуют значимых взрослых. В их безмятежном мире уже есть понятие: «близкие»: мамы и папы, бабушки и дедушки, старшие и младшие сёстры и братья, няни. Теперь они знают, что фраза: «Не будешь слушаться, придёт дядя, тётя, Бармалей, сват, Кондрат, злой ухват, и так далее, и тебя заберёт!» - не пустой звук. Что в один ужасный момент может появиться кто-то, кто разлучит их с родными людьми.
- Ребята, Яся уехала с мамой навсегда, она теперь живёт в другом городе, но, возможно, будет приезжать к нам в гости.
Жизнь подкинула много лжи тому, кто не умеет врать от природы. Театрально заламывать руки и стенать: «Как теперь верить людям?!» - нет смысла. Защищать и защищаться. Правдой!
В первую очередь поговорила с мужем, которому, кажется, было больнее, чем мне. Он рвался судиться:
- Прости! Я – законная бабушка Ярославы, на этом основании решение принимаю единолично. Судиться и возвращать Ясю мы не станем. Возможно, используя все наши ресурсы и пройдя тяжёлый долгий путь, мы вернём ребёнка. Ключевое слово – «долгий». Яся снова привыкнет к матери, кстати, родной, а тут мы такие: «Поедем-ка обратно в Москву!». Хватит. С ней достаточно наигрались родители. Забрала, пускай воспитывает. Мы пойдём другим путём, а тебе придётся её «пережить» и «отпустить».
Месяц – ровно столько ушло на писанину. Садилась за компьютер и телефон: звонила, писала, звонила, писала, с утра до вечера, покидала «поле боя» поздно. Подключила все органы власти Татарстана, особенно, городка, куда невестка увезла Ясю. Подробно описала всё, с момента её рождения, приложила все медицинские документы, заключения ведущих специалистов, выписки, справки, показания из детского сада, пришлось присовокупить переписку с невесткой, как фактические доказательства. Неприятный момент, но по-другому никак. Талмуды в печатном и электронном виде. Задействовали все связи.
Удалось выйти на омбудсмена и Министерство Социальной защиты РТ. Обратились даже в наркоконтроль. Система заработала. Опека и другие органы были на связи непрерывно. Невестку вызывали везде, к ним домой потянулись органы опеки, Ярослава прошла комиссию ПМПК, по результатам которой, внучку определили в коррекционный сад. Впервые за много времени я снова дала волю слезам.
Невестка добровольно сдала необходимые анализы, они не показали даже никотин в крови, не говоря уже об алкоголе и наркотических препаратах. «Чиста! - выдохнула я. - Хотя бы в трезвой памяти, уже неплохо».
Часть Ясиных вещей разложила по мешкам, остальное раздала детям. Родители собрались со мной ехать к Ясе. Назначили дату.
Нейропсихолог и педагог-дефектолог единодушно оглоушили:
- Оля! Мы понимаем, как вам с Алексеем больно, но вы должны прекратить всякие контакты с Ярославой. Иначе она не сможет адаптироваться в новых условиях.
- Но она же будет считать нас предателями! Ребёнок не поймёт, почему и мы вышвырнули её вон из своей жизни! Родные люди, которых она любила, которые безумно любили её и научили снова доверять! Это жестоко!
- Это ради Яси!
Учитывая, что мне самой можно было смело переквалифицироваться в детского психолога или, на худой конец, дефектолога, понимала, что они правы. Невестку разблокировать не стали. Какой в этом смысл, если правды мы всё равно не услышим, а видеосвязь с внучкой невозможна?!
- Девочки, спасибо вам, мои хорошие, но мы не поедем к Ясе. Вещи отправлю бандеролью.
Наверное, мамы Яськиных друзей тогда увидели во мне безжалостного монстра. По крайней мере, на их лицах было такое выражение, а в глазах стояли слёзы.
- Вы представляете, что она почувствует, когда мы будем уезжать?! А я? А Лёша? А если она захочет ехать с нами, что нам делать?
Посылки собраны, опека требует прививочный сертификат, я не понимаю, где его взять, ведь все Ясины документы хранились в одной папке, а её я отдала невестке в тот вечер, когда она увозила ребёнка. Перерыли весь дом, не нашли. Вот тут-то и появилось чудо-чудное диво-дивное.
Приходит муж с работы, лицо перекошено, глаза мечут молнии:
- Оля! Кто это и что это?! – показывает мне трактат.
Читаю и глазам своим не верю! Новая свекровь невестки, мама сожителя «сильно пьющая… купила бутылку водяры и в одно лицо выжрала… а потом ещё бутылку коньяка… на шестом десятке волосы красит во все цвета радуги… объегорила очередного собутыльника и оттяпала у него квартиру… которую презирает собственный сын, шарахается, когда та до него дотрагивается…» (цитирую) и многое другое, нашла Лёшу, не меня, в социальной сети, и понаписала ему гадостей.
Женщина тоже требовала сертификат, как ни странно. Мы-де последние сякие, травим сиротку, «возжелали её ребёночка», караул, отбираем. Подогрели, обобрали! Осыпала нас проклятиями и желала, чтоб мы немедленно ушли в тартарары и преисподнюю прежде, чем всё развалится в нашей никчёмной жизни, вот тогда она спляшет на костях и забьёт последние гвозди в крышки наших гробов, потому что у них-то всё аккурат наладится.
Перевод литературный, цитировать не берусь. Видимо, с каждой выпитой рюмкой дама расходилась всё больше. Надо отдать должное терпению мужа, он ответил ей дважды. Первый раз спросил: «Вы кто?». Второй раз ответил на: «Страшную весть я принёс в твой дом, Надежда. Зови детей! Мы собирались на всё лето каждый год вам Яру привозить, но теперь всё, всё! Ноги моей у вас не будет, как и ребёнка!»
Точь-в-точь, как в анекдоте: «Я пришёл сказать, чтобы ты на меня не рассчитывала!» Лёша написал: «Слава Богу!»
Сертификат с прививками нашёлся в самом неожиданном месте в день отправки посылки. Пришлось распаковать уложенное, добавить важную бумажку и тащиться на почту.
Общение с Ясей прервалось на полгода. О её делах узнавала в местной опеке, иногда в саду. «Жива. Здорова. Отстаёт. Пока не говорит!» - всё, что мы знали о той, с которой не расставались на миг половину её жизни.