Еще один монастырь в Калужской области притягивает к себе паломников со всей России. Обитель носит имя своего основателя, преподобного Пафнутия Боровского, очень необычного святого для русского православия. Особенно, если учесть, что жил он во времена татаро-монгольского ига.
А дело вот в чем, святой был сам из татарского рода. Преподобный Пафнутий был правнуком баскака Владимирской Руси (сборщиком податей для Золотой Орды) Амырхана (XIII в.), дед будущего святого также был баскаком – он первый в их роду принял Православие и крестился с именем Мартин.
Поэтому и Пафнутий воспитывался в христианском благочестии. А в 20 лет юноша принял монашеский постриг и стал одним из самых ярких последователей преподобного Сергия Радонежского. Пафнутий почти 20 лет был послушником у одного из ближайших учеников великого русского святого, преподобного Никиты Серпуховского. А потом пришел в Калужскую землю, чтобы стать отшельником. Спустя короткое время он приобрел славу смиренного старца и к нему стали стекаться желающие подвизаться и ищущие его духовного руководства. Каждый пришедший должен был сам построить для себя келью и затем нести послушания наравне с остальными.
Так и появился этот Боровский монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Здесь подвижник провел остальные годы своей жизни. С основания обители преподобный нес все труды и послушания, подавая пример братии, первым вставая и последним отходя ко сну.
Еще при жизни старца считали чудотворцем, он обладал даром прозорливости и целительства. Со всей Руси к нему шел народ за духовной помощью и наставлениями.
Преподобный Пафнутий любил простецов и называл их своими братьями. А с людьми высокого звания, князьями и боярами, искавшими его духовного покровительства, общался без лести и человекоугодия, порой строго обличая их нравы и пороки.
Подвижник обладал добродушным нравом, но при необходимости проявлял непреклонную строгость. Во имя целомудрия братии преподобный Пафнутий запретил пускать в обитель женщин, не позволяя им даже приблизиться к воротам монастыря, а братии строго запретил всякие разговоры о них.
Было открыто Пафнутию и время его кончины. А главным заветом Боровского чудотворца стали его слова, сказанные братии перед отходом в вечность: «Спешите делать добро!»
И после своего упокоения он не оставлял свой монастырь заботой и попечением. По молитвам к преподобному монахи становились свидетелями многих чудес, но стараются не особо афишировать такие случаи. Чтобы не ошибиться, где действительно чудо, а где закономерность.
