Волков у нас больше нет. Последней, в этом году ушла Груня, ей было 15....Но конечно мы помним и любим всех, кто когда-то был рядом с нами, и эти воспоминания, двухгодичной давности, продолжают согревать наши души.
Никто не будет отрицать, что самые запоминающие встречи с животными происходят по ночам. Еще бы, деятельность человека в это время прекращается и ничто не мешает диким обитателям лесов выходить на охоты, общаться, да просто перемещаться по своим угодьям.
У нас чаще ночные наблюдения ведет Алексей, но конечно если происходит что-то интересное, он не преминет разбудить и меня.
Преддверием вчерашних встреч стал вой нашей Груни, когда мы еще ужинали, этак часов в одиннадцать вечера. Обычно, после ухода собак с улицы домой, Груня тоже уходит к себе в домик и предается сладким снам. Но вчера неожиданно она начала выть. Повоет, повоет и замолчит. Но где-то через пол часа концерт прекратился, Алексей пошел кормить сов, а я легла спать.
В наступившей тишине было слышно, как кричит наш Лис, как оказалось, это Алексей, проходя мимо, спугнул лисичку, которая стояла около его вольера, и теперь он кричал ей вслед, призывая вернуться, ведь впереди была такая длинная ночь для общения, пусть и через сетку.
Потом стал надрываться Рыс, и ему пару раз ответил дикий зверь. После чего он видимо отправился своей дорогой, но Рыс продолжал кричать и кричать. Под его крики я и задремала. Но, как говориться, отдохнуть у нас редко получается.
На пороге уже стоял Алексей. Пошли скорее, похоже к нам пожаловали волки… Из вольера доносился вой Груни, как всегда весьма своеобразный.
Груня воспитывалась у нас в доме с двухнедельного возраста, в обществе собак и людей, поэтому и манера воя у нее отличается от голоса диких волков. Правда мать и дядька устраивали концерты, как настоящие дикие волки, и Груня у них конечно взяла несколько уроков вокала, но когда она предоставлена сама себе, то предпочитает вспомнить то, чему научилась в раннем детстве. Наша внучка Варвара, обычно пела так: А-ууууу! И Груня безукоризненно научилась повторять за ней манеру такого воя. Еще она очень шумно, с надрывом буквально кричит, а не воет, если куда-то уходят собаки, а мы их начинам звать, выражая в голосе свое нетерпение… Тут она так громко начинает вопить, что ее голос слышан наверно за несколько километров и собаки как правило тут же прибегают на ее зов. Но вот наши волки ее никогда не понимали и связи с ней не поддерживали, хотя и проживали в соседних вольерах.
На этот раз Груня выла вполне себе волчьим голосом, тихо и протяжно. Потом замолкала, прислушивалась и снова начинала выть. А издалека ей отвечали дикие волки. По звукам похоже их было трое. Звук правда был глухой и раздавался издалека. Вскоре все смолкло, и мы уже хотели уходить в дом, когда волчий вой возобновился на дороге, прямо напротив нас. Мы осторожно пошли на звук по саду и замерли за стволом старой яблони. Груня принялась выть, а на дороге, в свете луны, показались силуэты трех диких зверей, совершенно одинаковых по размеру. Они стояли и молча смотрели на Груню.
И вдруг они стали производить звуки, которые мы не слышали еще ни разу ни от своих, ни от диких волков. Это было похоже на взлаивание с каким-то подскуливанием, очень тонкими голосами. Причем эти звуки производили сразу три зверя. Груня ничего не ответила, зато себя обозначили рыси. Сразу из всех вольер раздались рысиные крики, вероятно они хотели рассказать нежданным гостям, что место тут занято.
Волки разом развернулись и как в классическом описании, друг за дружкой, след в след потрусили в сторону старого кладбища. Мы так и не поняли, что означали их такие странные звуки. Может быть они спрашивали у Груни ответ на свой пароль и не получив его, заподозрили обман, уж больно быстро они решили удалиться. Но возможно свою роль сыграли и рыси, ведь они представляют для волков реальную угрозу. А ни один дикий зверь не будет напрасно рисковать, подвергая свою жизнь опасности.