Эдуард улыбался. Стал хлопать в ладоши.
— Вот так теперь я могу насмехаться над ней. Моя очередь делать ей больно.
Зара глаз не сводила с крыс.
— Она не верила в мою силу. Считала меня сумасшедшим. Я ей показывал, что могу сотворить с любым человеком. Она смеялась, говорила, что я фокусник.
Мог ли я тогда отомстить ей? Не мог.
Она манила меня своей юностью, своей чистотой. Она ведь была единственной такой на тот момент в моей жизни. Я глотал обиды, я хотел, чтобы она поверила в мои силы.
"Повесть об окаянной" 53 / 52 / 1
Она не верила. Смеялась, смеялась. Хохотала до слёз.
А я подходил к ней, собирал слезинки и глотал их. Я хотел впитать её вместе со слезами. Я даже хотел убить её и оставить рядом с собой, чтобы никому не досталось моё счастье.
Эдуард продолжал «дирижировать» крысам.
Зара молчала. Она беспокоилась о Ксанке. Та вдруг перестала дышать.
Цыганка хотела было запаниковать, но Эдуард прекратил «концерт».
Теперь крысы просто бегали туда-сюда.
Самый крупный грызун подполз к Заре.
Цыганка вздрогнула, крыса уже была у неё на плече.
Потом по руке спустилась вниз, спряталась под ладонью.
Эдуард опять сел на землю, но теперь спиной к женщинам.
И Заре это было на руку.
Зара стала гладить крысу по гладкой шёрстке. Цыганке казалось, что крыса даже замурлыкала по-кошачьи.
Грызун и впрямь был очень спокоен в отличие от своих сородичей. Те продолжали метаться в разные стороны.
Устав от поглаживаний, крыса скользнула по Ксанке.
Притаилась у неё под мышкой.
Зара стала чувствовать себя лучше.
Уже не раздражал писк.
Она глубоко вдохнула и произнесла:
— А можно ли так любить, чтобы потом сделать больно?
Эдуард повернул голову, усмехнулся.
— Я горд! Моя гордость победила любовь. Любому терпению приходит конец. Абсолютно любому. Человек пришёл в этот мир не для терпения, а для созидания. И если он терпит что-то — значит его жизнь не там, где должна быть. Она пролетает мимолётно в ожидании чего-то светлого. Про-ле-та-ет… Я уже говорил Ксанке, повторю и тебе:
— Я сильнее бога. Хочешь, та крыса, что сейчас слушает Ксанкино сердце, станет той, кем пришла на эту землю?
— Не хочу, — отказалась Зара. — Я верю, что ты можешь это сделать.
— Не-е-е-т, — Эдуард вскочил на ноги, — ты не веришь. Ты говоришь так, чтобы меня утешить. А я всё же сделаю так, как задумал.
Мужчина взмахнул рукой, и все крысы метнулись в воду.
Лишь одна так и осталась на Ксанке.
Заре захотелось встать на ноги. Она осторожно переложила Ксанкину голову на землю, освободила свои ноги.
Вставала с трудом.
В ногах была дрожь и сильное покалывание.
Эдуард ходил вдоль берега и шептал:
— Чёрт возьми, что происходит… Я покажу, кто тут сильнее всех. Покажу, покажу…
Зара вдруг улыбнулась.
Ей было лестно видеть исполина в таком состоянии. У него явно что-то не выходило.
Зара сунула руку в карман юбки.
Нащупала там кое-что, вытащила, посмотрела.
Это был кусочек хвоста той самой крысы, которая сейчас пряталась в Ксанкиной подмышке.
Зара смогла приструнить зверька, отщипнув своими острыми ногтями кусочек хвоста.
Цыганка была теперь гораздо сильнее Эдуарда.
Он смешно размахивал руками, топал ногами, старался пинать воду в реке.
Потом схватился за голову и закричал:
— Я сильнее бога! Я сильнее всех!
После этих слов он рухнул наземь. Дёргался в конвульсиях.
Зара подошла к нему, присела рядом, взяла за руку.
Он смотрел на неё своими большими глазами.
В уголках этих смелых красивых глаз скопились слёзы.
— Я никогда не плакал, — прошептал он. — Никогда! И если кто-то может с этим поспорить, я отомщу.
— Всё, — сказала Зара. — Некому больше мстить.
— Я ещё встану, я ещё покажу вам всем, кто такой Эдуард!
— Покажешь, — кивнула цыганка, — только смотреть на это никто не будет.
Зара вытащила из кармана крысиный хвостик.
Вложила его в руку мужчины.
Тот сжал руку.
И вдруг на берегу появилась женщина в чёрном.
Её лицо было закрыто накидкой.
Двигалась она так медленно, словно парила над землёй, а не делала шаги.
Подойдя к Эдуарду и Заре, она присела рядом и заговорила:
— Эдичка, пойдём со мной. Ты же так хотел ко мне. Пойдём, я позабочусь о тебе.
Эдуард нахмурился, сжал кулаки.
— Уходи… Рано мне ещё с тобой.
— Пора, Эдичка, пора…
Женщина поднялась на ноги и подошла к Ксанке.
Долго смотрела на неё, потом низко наклонилась.
— Не отпускай её, — шепнул Эдуард. — Это первая ласточка. Сейчас их тут будет много — желающих посмотреть на моё бессилье. Поверь мне, Зара! Она навредит сейчас Ксанке, и ты больше никогда её не спасёшь.
Зара чувствовала какое-то напряжение.
Ей не хотелось прислушиваться к Эдуарду, но она понимала, что он прав.
Женщина ещё сильнее наклонилась над Ксанкой, но в этот момент Зара вскочила на ноги, подбежала к незнакомке и стянула с неё капюшон.
Когда незнакомка оглянулась, Зара ахнула.
Перед ней стояла женщина с крысиным лицом.
Маленькие глазки сверлили цыганку.
На мгновение Зара закрыла глаза. А когда открыла, незнакомки уже не было рядом. А на земле лежал черный балахон с капюшоном.
— Молодец, — услышала она одобрительный возглас Эдуарда. — Жди другого гостя. Его не так просто провести. Но ты справишься.
Зара тяжело вздохнула.
После информации о другом госте она вдруг стала чувствовать неладное. Ей стало казаться, что Эдуард что-то замышляет против неё.
Сколько она ни пыталась взять себя в руки, ничего не выходило.
Было ощущение паники, чего-то такого, что несомненно произойдёт. А Зара была к этому не готова.
Она присела рядом с Ксанкой.
Заметила, что крысы больше нет рядом.
С большим трудом взяла несчастную на руки и перенесла ближе к стене обрыва.
Там накрыла её сначала сухими водорослями, а потом оставленным исчезнувшей незнакомкой балахоном.
Обрадовалась тому, что грудь Ксанки снова стала вздыматься.
Эдуард по-прежнему лежал на берегу.
— Что-то второй задерживается, а ну-ка, помоги мне встать, — попросил он цыганку.
Та помогать не стала.
Она сняла с себя всё и обнажённой вошла в реку, не стесняясь при этом исполина.
Вода была настолько холодной, что, проплыв пару метров, Зара поспешила на берег. Оделась, но согреться не могла.
— Не думал я, — произнёс Эдуард, — что какой-то хвост может победить меня. Ты как вообще до этого додумалась? Ты же оторвала от меня мою силу.
Она во мне была такой могущественной, а превратилась в эту жалкую культяпку.
Эдуард встал на четвереньки и пополз в сторону Зары.
Ей было не по себе смотреть на то, как взрослый, сильный, мускулистый мужчина полз как загнанный зверёк.
— Жалей меня, — улыбнулся Эдуард. — Жалей, милая…
И как только Зара мысленно стала жалеть мужчину, как вдруг услышала тихий шёпот за спиной:
— Твоя жалость — его сила. Любой, кто жалеет, отдаёт свои силы. Он хочет победить тебя. Перестань его жалеть. Перестань смотреть ему в глаза. Береги Ксанку.
И как только Зара всё это услышала, как около Ксанки появился мужчина.
Он был довольно молод, в руке держал посох.
Этим посохом он тыкал в Ксанку.
Цыганка подбежала к нему и закричала:
— Что вы делаете? Прекратите тыкать в бедняжку! Она слаба!
Мужчина был суров. Он молниеносно ударил Зару по плечу, она упала, сильно заболело плечо. Застонала.
А мужчина с посохом поднял Ксанку на руки и понёс вдоль берега.
Зара собрала все свои силы в кулак и прошептала:
— Да чтобы ты упал!
И он упал…
И пока цыганка преодолевая небольшое расстояние, но при этом чувствуя сильнейшую боль в плече, спешила на помощь к Ксанке, Эдуард вернул крыс. Ловил каждую и примерял к ней хвост.
Продолжение тут
Всем отличного настроения! Весны в душе, любви в сердце!
Не забывайте признаваться в любви тем, кого любите! Они ждут ваших слов.
Берегите себя!