На этот сон Урсулейшая, видно, долго собиралась с кошачьим духом. Потому что он приснился в те самые часы, когда дома не только обосновалась и прочно заняла свои позиции Бозенька, но и когда мы ввязались в историю со спасением зеленоглазой несчастной кошечки. Я очень поздно легла спать, потому что на нервах совсем не спалось, и стоило мне забыться, как я тут же первым делом ощутила запах… снега.
Единственные сны, в которых я столь ярко чувствую ароматы — урсульи сны, так что я приготовилась к возмущениям моей солнечной наглежки, и постаралась погрузиться в сон побыстрее, чтобы её, наконец, увидеть. И у меня получилось.
Я оказалась на заснеженной поляне, где метель укутывала в белые одежды все деревья вокруг. Правда, здесь совсем не было холодно, а снег не таял, но и не засыпал землю и деревья слишком сильно. Наощупь он был похож на очень мягкую ткань. А еще пара кустов рядом с поляной оставались совершенно зелеными, и на одном росла ежевика, а на втором — кусочки нежного мяса, причем на вид — свинины, которую я в жизни Урсуле давать перестала совсем.
Сама кошка, как и бессменная деревянная замена моего компьютерного кресла, обнаружилась чуть дальше. Только в этот раз Урсула была не огромной, а наоборот, совсем котёнком, как в тот день, когда она ко мне приехала. И первым делом, не дожидаясь, пока я сяду, спросила:
— Ты же маленьких любишь больше, да? Вот я теперь маленькая. Ты только меня ни на кого не меняй, а? — и грустно насупилась.
Ну, а что я? Я быстрым шагом подошла к Урсёне, и взяла её на ручки, почесывая за ушком.
— Ну что ты, глупая, — говорю. — Я тебя любой люблю. И вообще, у меня большое сердце, в нем много наглежек помещается.
— Но я же твоя самая единственная кошка! — возмущенно пропищала Урсула, и тут же подросла немного. Но с рук не слезла. — Должна быть. А ты всяких таскаешь… ладно эта черная Бозя, я смуррилась, хотя она Грозного кошка, а сидит на тебе и мурчит. И ты с ней играешь! Но ту-то зачем? И почему она в том месте, куда ты меня не пускаешь?
— Ты моя замечательная наглёжка, которую никто и ничто не заменит. Ты спишь на моей подушке, мешаешь мне спать по ночам, и живешь у меня вот тут, — я положила руку на сердце. — Пойми, Урсёнок, то, что дома живёт кто-то ещё, вовсе не значит, что тебя не любят. Просто в доме стало немного больше жильцов. И все замечательные, все достойны любви и заботы.
Урсула возмущенно распушила хвост и еще немного подросла, всё также не слезая с рук.
— Ты так и не сказала. Зачем тебе та кошка? И почему она там? И как с ней поговорить?
— А та кошка, её, кстати, Фортуна зовут, попала к очень плохим двуногим, Урсёнок. Её почти не кормили, таскали за хвост, — Урсула тут же обвила своим хвостом лапки, и попыталась его спрятать. — И делали такое, о чем тебе вообще знать не стоит, Урсёнок. Её спасли хорошие люди. Но ей надо было где-то жить, и я пригласила её к нам.
— Это что, бывают такие двуногие? И обижают кошек? А… а зачем? — глаза Урсёны расширились, она разрослась до совсем крупных размеров, и обняла меня лапками. И хвостом обвила. К счастью, во сне она была легче пушинки, так что мне это не сильно мешало.
— Двуногие, Урсулин ты мой пушистый, всякие бывают. Бывают и совсем-совсем злые. И от таких плохих людей котиков спасают специальные кошачьи ангелы-хранители — волонтёры. Но наш мир жесток, и сами они не всегда справляются. Им нужна помощь, а спасенным пушистым душам — дом. Вот я и решила, что у нас не так мало места, и мы можем Фортуне помочь. Ну как, ты теперь все также протестуешь?
Урсула задумчиво посмотрела на меня. Хвост стал совсем вездесущь — казалось, она хотела им меня обнять и никуда не отпускать. Но потом ответила:
— Нет, ну если её не кормили… нельзя кошек не кормить! И обижать нельзя! Пусть живёт. Ты-то её точно не обидишь, ты правильная, кошья двуногая, у тебя даже фамильяр есть — я! Но почему ты её там держишь?
— А это, Урсёнок, называется карантин. Чтобы если она болеет, не заболели вы. Поэтому я держу вас всех отдельно. Иначе помощь может стать бедой, а нам такое не нужно, — вздохнула я, и погладила очень задумчивую вредину.
— Ну тогда пускай твой кармантин поскорее заканчивается, — проворчала Урсула. — Если она будет жить с нами, она должна с нами играть, и бегать, вот. Но болеть не хочу… буду ждать. Не люблю ждать. Но я теперь понимаю. Ты просто тоже кошачий ангел-хранитель, вот поэтому у тебя и есть я! Как награда за хранительство!
Я рассмеялась:
— От скромности ты не умрешь, Урсулинушка!
— Это какая-то болезнь, да? — глаза кошки расширились. — Не хочу никакой скромности!
И на этом замечательно моменте я, конечно, проснулась. А как иначе?
Я непременно напишу отдельно про кошку Фортуну большой пост, а то и не один, но не раньше, чем буду уверена в её состоянии. А если вам интересно, что случилось, уже сейчас, то приглашаю в наш кошачий телеграм. Там всё есть и новости появляются в режиме он-лайн.
Также, напоминаю, что на канале всё ещё проходит конкурс на котьи сказки, писать которые стоит мне на почту sashetta.kotlyar@yandex.ru. У вас есть все шансы выиграть сертификат на Озон на 3000 рублей и получить публикацию на канале.
Всем мырру-мыр, а я пошла мыть котьи лоточки.
