Иногда открываешь книгу, чтобы почитать некую более или менее захватывающую историю, и тут - на тебе! - завязаешь в нудных рассуждениях. То есть автор не может удержаться, чтобы не поделиться с читателем недавно прочитанной *а то и самостоятельно придуманной) философской идеей про устройство общества, да вот только не всегда это годно смотрится в книге...
Примером подобной может служить ставший популярным лет 20 назад Виктор Пелевин, когда -то входивший в число моих любимых авторов. А все дело в том, что на безрыбье того времени для того, чтобы хайпануть, автору стоило просто-напросто очень сильно отличаться от пресноватой русской классики и прочей доступной в пост-советские времена литературы. И чтобы вы не сомневались насчет того, что тексты Виктора Олеговича мне реально заходили, упомяну: во времена моего активного графоманства я даже написала некую повесть, вдохновленную романом Пелевина "Империя V".
Когда впоследствии я стала вспоминать про Пелевина, то решила, что он как бы не совсем и писатель - слишком уж большое количество рассуждений об общественных процессах приближают его тексты к чему-то вроде эссе, на чтение которых вместо заявленного худлита далеко не все готовы подписаться. И сейчас я не готова ни перечитывать старые вещи Пелевина, ни читать что-то новое у него как раз потому, что философствование в небольших дозах хорошо идет во время бесед во время пьянки, однако же от художественной книги ждешь чего-то другого.
Вообще модная тенденция, когда львиную часть текста занимает философия или прочие наблюдения из жизни общества, сделалась довольно популярна лет 20 назад не только у нас. Я начинала читать Мишеля Уэльбека и слушала кусочек романа «99 франков» Фредерика Бегбедера (насколько я поняла, книга рассказывает о копирайторстве) - эти французские парни определенно пишут нечто из той же оперы.
Французские писатели Мишель Уэльбек и Фредерик Бегбедер в Москве в 2007 году
Не так давно в книге "Эффект бабочки" от шведской писательницы Карин Альвтеген я опять столкнулась с большим перекосом в сторону эссеистики. С одной стороны, я обнаружила в тексте довольно интересные мысли, которые - о радость! - в чем-то раскрывали поступки главных героев, но в целом с "философией для бедных" автор, кажется, немного переборщила.
По моим смутным воспоминаниям, хорошего сочетания философии и литературы достигли Сартр и Камю, но тут нужно понимать, что и сам по себе экзистенциализм со своей рефлексией современного человека очень близко примыкает к психологии, что позволяет экзистенциальным мотивам идеально вписаться во вполне себе художественное произведение. (Сама я читала только "Постороннего" Камю).
В общем, резюмирую: я приветствую средней степени затянутости потоки сознания/рассуждения героев, в которых может быть заключено нечто средней степени философское, и - главное! - нечто, связанное с той действительностью и с той канвой сюжета, в который герой в данный момент находится. Потоки сознания эти могут быть как крайне незамысловатые, так и довольно заковыристые, и в этом самом разбросе вариантов и заключена индивидуальность автора и возможная привлекательность его стиля.
