Эта история начинается с художника. Совсем как в старинной (ну конечно старинной – ей больше 40 лет!) песне:
Жил-был художник один,
Домик имел и холсты...
Домик (точнее, двухэтажный особняк) у нашего художника был премиленький. Даже не домик, а целое поместье на живописном берегу реки Гудзон. С цветниками, садом и прогулочными тропинками в тени деревьев. Называется это поместье «Локуст Гроув», то есть «Саранчовая роща». Оно прекрасно сохранилось по сей день, и находится в городке Покипси, штат Нью-Йорк, США:
И вообще, этот американский художник был человеком весьма успешным. Он, например, писал в 1819 году портрет тогдашнего президента США, Джеймса Монро:
А согласитесь – писать портрет президента позовут далеко не каждого художника!
А в 1822 году этот же художник написал большое полотно «Заседание палаты представителей» – эта картина сейчас выставлена в Национальной Галлерее Искусств в Вашингтоне:
Национальная Галерея для американцев – это как для нас Третьяковка в Москве. Или Эрмитаж в Питере. А в 1832 году этот художник стал профессором живописи и скульптуры в Университете Нью-Йорка.
А ещё (между прочим) этот художник был очень богат. Был убеждённым консерватором, христианином-протестантом, антикатоликом и антииммигрантом (то есть был категорически против переселения в США «всякого европейского, в особенности ирландского, сброда»). Вот, кстати, он сам. Его автопортрет:
А ещё он был сторонником рабовладения:
...Рабовладение само по себе – не грех. Это общественный порядок, существующий от начала времён и созданный во благо, ради процветания и порядка, Божественным Промыслом. Таким образом, в том, чтобы владеть рабами, нет ничего дурного – точно так же, как быть родителем, работодателем или правителем государства...
Время и расстояние
Что ж, такое время было тогда. Спокойное, патриархальное, неторопливое... Даже можно сказать сонное. Из Петербурга в Москву письмо шло примерно 4 дня. Из Лондона в Нью-Йорк – примерно месяц. А, скажем, из Москвы на Аляску (тогда она принадлежала России) обыкновенное письмо шло (по суше)... три с половиной года!
Книжку Николая Чуковского «Водители фрегатов» помните?
...Весной садились в коляску и, меняя лошадей через каждые сто вёрст, неслись на восток. В июне переезжали через Волгу, в июле – через Уральские горы, в августе были на берегах Оби. Переправлялись через Обь, затем через Енисей и прибывали к первому снегу в Иркутск. Здесь ждали, пока установится настоящая зима, садились в сани и неслись по замерзшему руслу Лены до Якутска. В Якутск прибывали в январе и оставались там до весны, потому что путешествие по тайге зимой невозможно. Весной – распутица, половодье, ехать тоже нельзя. Дожидались июня и на оленях отправлялись в дальнейший путь по лесным тропинкам. К августу были в Охотске, на берегу Охотского моря.
Сухопутное путешествие кончалось, начиналось путешествие морское. Пускаться в море корабельщики решались только следующим летом, когда стоит тихая погода, потому что даже средней силы ветер рвал лоскутные паруса на части. В июле подымали паруса, переплывали Охотское море и в сентябре попадали на Камчатку. На Камчатке снова зимовали и только следующим летом отправлялись через Берингово море в Америку....
Это, кстати, к досужим разговорам о том, «почему Россия продала Аляску США». Хорошо рассуждать во времена спутников и Интернета, а тогда? Аляска далеко, а связь – никакая. Напади враг – а в столице об этом узнают только через 2-3 года? А войска на помощь пришлём ещё года через 3? Кхм...
Телеграф
Справедливости ради надо сказать, что в те годы существовал телеграф. Оптический телеграф, или, как его ещё называли, «семафор». На расстоянии примерно 10 километров друг от друга устанавливались башни, сверху которых была мачта с подвижными планками. Один телеграфист видел, какие знаки показывает другой, и повторял их.
Это было быстрее, чем вести почту лошадьми – но сами сообщения были очень медленными. На передачу одной буквы требовалось 2 минуты времени. За час – 30 букв. Как вам такая скорость связи? А ещё такой телеграф не мог работать в дождливую погоду или туман...
Но это был не главный недостаток оптического телеграфа. Читали приключенческую книжку Александра Дюма «Граф Монте-Кристо»? В одном эпизоде граф посещает одну из телеграфных башен и попросту подкупает телеграфиста – тот получает тысячу франков в год, а граф даёт ему двадцать пять тысяч. Наличными, сразу, здесь и сейчас. Чтобы «всего лишь» передать сообщение, которое граф покажет телеграфисту. В итоге в Париж приходит ложная новость, на бирже начинается паника, а враг графа, банкир Данглар, теряет миллион франков... В общем, оптический телеграф – штука ненадёжная.
В те годы многие думали о создании электрического телеграфа. Электричество учёным было уже знакомо, но вот найти ему полезное для человека применение... С этим были проблемы. Не существовало ни электродвигателя, ни электрической лампочки, что уж там говорить про компьютеры и смартфоны. Приспособить электричество для передачи сигналов пытались разными способами – но получалось откровенно неуклюже. Скажем, электрический телеграф русского изобретателя Шиллинга (1828 год) использовал для передачи намагниченные иглы (то есть стрелки компаса). Это было медленно, неудобно и – главное! – телеграфные сообщения было нельзя автоматически записывать и сохранять. Опять всё зависело от телеграфиста – так что отличие от оптического телеграфа было практически «никакое».
И снова художник
Итак, вернёмся к нашему успешному и богатому художнику. Раскроем, наконец, его имя: Сэмьюэл Файнли Бриз Морзе, или просто Сэмьюэл Морзе. В 1829 году он отправляется в длительную поездку по Европе – посещает Италию, Швейцарию, Францию. Знакомится с разными художниками, поэтами, писателями. Кстати, в Париже он познакомился и подружился с другим одарённым американцем – писателем Джеймсом Фенимором Купером (мы тоже любим «про индейцев», ага!). Морзе задумывает большое полотно «Галерея в Лувре» и начинает его писать.
Приходит время возвращаться домой – и 1 октября 1832 года вместе с холстами, красками и другим багажом художник садится на борт пакетбота с характерным названием «Салли» («Sully»), то есть буквально «Грязнуля».
Время тогда, ещё раз повторимся, было неторопливое. Это сейчас самолёт из Парижа прибывает в Нью-Йорк через 8 часов. А тогда парусный пакетбот из Европы в Америку шёл через океан долгие шесть недель, полтора месяца! На борту Морзе познакомился с доктором Джексоном, американцем из Бостона, который в Париже посещал лекции по электромагнетизму и вёз в своём багаже «новейшее достижение техники», то есть самый настоящий электромагнит. Как-то раз после обеда вместо изрядно надоевшей всем игры в карты Джексон начал рассказывать о физике и о том, что узнал на лекциях. Кто-то из компании спросил:
– Как любопытно! А насколько замедляется скорость электричества при путешествии по длинной проволоке?
Джексон ответил:
– Сэр, как пишет в своей книге англичанин Фарадей, скорость электричества невероятно высокая. И какой бы длины ни была проволока, ток будет передаваться мгновенно.
Морзе этот разговор показался чрезвычайно любопытным. На время он забыл обо всём – и о недописанной картине «Галерея в Лувре», и вообще о живописи. Он будто бы постоянно видел электромагнит, который притягивает к себе металлические предметы, когда через него пропускают электрический ток... А что, если прикрепить к якорю электромагнита... кисточку? Или карандаш? А холст под ними двигать? Хотя нет, лучше не холст, а длинную бумажную ленту... И тогда кисточка будет рисовать на ленте зубцы, зигзаги! А с их помощью можно закодировать буквы и цифры. Стоп, а зачем зигзаги и зубцы? Ведь можно рисовать просто короткие и длинные штрихи – точки и тире...
Гуляя в хорошую погоду по палубе, Морзе часы напролёт обсуждал с Джексоном появившиеся идеи. Джексону замысел очень понравился, и он охотно делился с художником своими соображениями. Когда, наконец, «Грязнуля» пришвартовалась в Нью-Йорке, Морзе на прощание сказал капитану:
– Ну, дорогой мой капитан Пэлл! Если Вы когда-нибудь услышите об электромагнитном телеграфе, одном из самых невероятных чудес света, запомните – это изобретение было сделано на Вашем судне!
В Америке Морзе ждала куча дел – тут и картину надо было заканчивать, и звание профессора живописи получать, и дом, семья, деньги, хозяйство... Так что работа над телеграфом затянулась. В 1836 году Морзе изобретает электромагнитное реле – устройство, которое до сих пор используется в технике очень широко. Реле есть и внутри любой современной стиральной машины, и внутри любого холодильника, и внутри любого автомобиля. А в 1837 году на свет, наконец, появился телеграф. Первая публичная демонстрация состоялась в Морристауне, штат Нью-Джерси. Сообщение «Имеющий терпение не может быть неудачником» («A patient waiter is no loser») было передано на расстояние трёх километров. А в 1844 году заработала первая официальная телеграфная линия между Вашингтоном и Балтимором. Первое сообщение передал лично Сэмюэл Морзе, это была цитата из Библии «Чудны дела Твои, Господи!» («What hath God wrought!»).
Удивительная азбука
Что же представляла собой придуманная Морзе «азбука»? Каждой букве или цифре в ней соответствовали длинные и короткие сигналы – точки и тире. С помощью этой азбуки по телеграфу можно было передавать информацию очень (ну, по тем неторопливым временам!) быстро – до 120 знаков в минуту, или 7200 знаков в час (сравните с 30 знаками в час у оптического телеграфа). При этом передача по электрическому проводу была исключительно надёжна – она не боялась ни тумана, ни дождя, ни мороза, ни жары. А запись переданного сообщения происходила автоматически, «сама по себе»! Для людей первой половины XIX века это было настоящим чудом. Электромагнитный телеграф немедленно начал своё победное шествие по Земле. Уже в 1866 году первый телеграфный кабель был проложен по дну Атлантического океана – и связь между Америкой и Европой стала мгновенной!
Чем ещё хороша азбука Морзе, «морзянка», как её называют радисты? Она проста. Она очень устойчива к помехам. Она не требует сложного оборудования для приёма и передачи. Помимо телеграфной, её можно использовать и в радио, и в оптической связи (с помощью семафорного прожектора), и в звуковой – играть «точки» и «тире» с помощью свистка или даже музыкального инструмента. Её можно использовать даже с помощью костра в лесу – просто вместо тире и точек используются «длинный дым» и «короткий дым». Азбука Морзе даже в наши дни Интернета, спутников и прочих чудес используется в качестве резервной (запасной) системы связи – и в армии, и в авиации, и в морском деле, да где угодно!
Что такое радиокод?
Однако человек устроен так, что очень быстро привыкает ко всему хорошему, и начинает хотеть «ещё». Морзянка даёт возможность передавать текст со скоростью примерно 120 знаков в минуту – но этого очень быстро стало недостаточно! И тогда для того, чтобы увеличить скорость передачи, телеграфисты и радисты стали изобретать сокращения – код, который позволяет «сжать» сообщение до минимума. Современные школьники в чатах и мессенджерах очень любят пользоваться таким вот «сокращённым языком»:
– Првт кк дл?
– Норм кк сам?
– Я ок го танки?
И так далее. Знакомо, не правда ли? Только вот такой «короткий» язык изобрели вовсе не они. Он создан телеграфистами и радистами больше ста лет тому назад! Ещё его называют «радиожаргон». Вместо целой фразы или длинного слова азбукой морзе передаётся только кодовое сообщение, обычно из 2-3 знаков. Или сокращение слова.
Пример: общий вызов, очень важный сигнал: «Всем! Всем! Всем!». «Вызываю всех!». Если писать морзянкой побуквенно, получится:
. – – – . – – – – .. – . – – . – – . – . . – – . – – … . ….
18 точек и 17 тире. А если воспользоваться радиожаргоном? «Общий вызов» – это CQ. Два знака:
– . – . – – . –
3 точки и 5 тире. Не правда ли, намного короче?
Именно из радиожаргона пришли в язык компьютерных сетей, а затем и интернет-чатов, сокращения типа «CU» – то есть «увидимся, до встречи!», «ICQ» – то есть «я ищу тебя», «PSE» – «пожалуйста», «AFAIK» – «насколько мне известно», «ASAP» – «как можно скорее», «OM» – «старина, дружище», «OK» – «хорошо», «MSG» – «сообщение», «K» – «перехожу на приём». Есть и цифровые сокращения, например «73» – это «наилучшие пожелания». «88» – «любовь и поцелуй». «99» – «грубое ругательство», «не хочу с вами общаться».
Многие современные родители, заглянув в детский чат, хватаются за голову: «Что это за «го танки»? Что за «сам норм»? Что это за чудовищное «хай бро»? Неужели нельзя написать по-русски, нормально?!». А, собственно, чем современные дети отличаются от радиооператоров пятидесятилетней давности? И те, и другие просто хотят передать информацию и получить ответ побыстрее. Вот пример типичного диалога двух радиолюбителей-коротковолновиков из давнишнего учебника по радиосвязи (пишем не азбукой Морзе, а просто латинскими буквами для удобства):
– CQ CQ CQ DE G2BB G2BB PSE K
– G2BB DE UA3AAA PSE K
– GA DR OM. TKS VY MUCH FR UR CALL. MY QTH IS LONDON. MY NAME IS JOHN. HW? UA3AAA DE G2BB K
– GA JOHN VY GLD TO NICE QSO. QTH IS MOSCOW. MY NAME IS YURI. TKS FR NICE QSO. VY 73.
Ничего себе жаргончик, а?! Вот как дедушки зажигать могли! Вашему «го танки» даже не снилось! А теперь перевод на «полноразмерный» язык:
– Всем, всем, всем! Здесь G2BB (это позывной радиста) пожалуйста ответьте, перехожу на приём.
– G2BB это UA3AAA (позывной второго радиста) пожалуйста ответьте, перехожу на приём.
– Добрый день, дорогой друг! Большое спасибо за вызов. Я нахожусь в Лондоне. Меня зовут Джон. Как поняли? UA3AAA здесь G2BB перехожу на приём.
– Добрый день, Джон, рад встрече («прямой связи»). Я нахожусь в Москве. Меня зовут Юрий. Благодарю за приятную встречу. Самые наилучшие пожелания.
Кстати говоря, азбука Морзе совсем несложная, при желании запомнить её вполне легко. А вот в экстренной ситуации (увы, даже в наш век повсеместного Интернета, навигационных спутников и умных смартфонов такие ситуации всё-таки случаются) она может очень здорово пригодиться – хотя бы передать сигнал бедствия («SOS») с помощью того же карманного фонарика:
… – – – …
Если у вас сперва не получается передавать или принимать «морзянку» быстро – ничего страшного. Главное – не скорость, а понимание! Скажем, ещё в книге Баден-Пауэлла «Скаутинг для мальчиков» 100 лет назад для сдачи экзамена на скаута I ступени мальчику 12-14 лет нужно было уметь владеть азбукой Морзе со скоростью 16 знаков в минуту. Уверяю вас, это совсем не трудно (и это не 120-140 знаков в минуту профессионального радиста). Ну а заодно познакомитесь с таблицей радиожаргона – и увидите, на каком жутком «сокращённом» языке могли общаться ваши дедушки и даже прадедушки и даже прапрадедушки. Ну, по крайней мере, самые «продвинутые» из них...
Апрельский "Лучик" можно купить на Wildberries. Но по подписке будет вдвое дешевле
Вчера (если пропустили):
Жуткая девочка со страшными цветочками, или От чего бежали слоны
