Пожалуй, атрибуция ни одного из ярославских памятников не вызывает столько вопросов, как ансамбля Ионафановского училища на Духовской улице (ныне Ярославский Педагогический университет, ул. Республиканская, 108).
Казалось бы, чего тут непонятного? Ведь на здании красуется мраморная доска с чётко означенным именем зодчего - Петра Яковлевича Панькова (1770-1848).
Отношение специалистов к творчеству этого выходца из народных низов, весьма плодовитого архитектора-самоучки, как правило, критично-снисходительное. Мол, что взять с «практика-самородка», не оканчивавшего ни Императорской Академии, ни иных художественных заведений?
И невольно на творения Панькова, как бесспорные, так и приписываемые ему, падает тень произведений второсортных, не заслуживающих серьёзного внимания. Так, в весьма обстоятельном путеводителе «Ярославль» (сост. доцент М.Г. Мейерович, 1960) монументальному комплексу училища не уделено ни единой строчки!
Меж тем, версию об авторстве Панькова решительно отвергает серьёзный исследователь Элла Дмитриевна Добровольская. По её мнению, ярославский памятник является творением далеко незаурядным, до конца не оцененным (М., «Искусство», 1968).
И его автора следует искать среди ближайшего окружения знаменитого зодчего Карло Росси! В 1820-30 годы мастерская Росси активно курировала застройку городов Верхневолжья: Твери, Рыбинска, Мологи.
Дело в том, что ансамбль Ионафановского училища, по сути, представляет собой уменьшенную копию шедевра русского классицизма – здания Сената и Синода, построенного Санкт-Петербурге по проекту Росси.
При том, ни в общей композиции, ни ордерном строе ярославского памятника нет ни малейшего намека на профанацию авторского замысла: всё исполнено талантливо, гармонично, соразмерно!
Уважаемая Э.Д. Добровольская пишет: «Композиционное решение углового криволинейного шестиколонного портика, ритм широкого шага его колоннады поразительно совпадают с аналогичным решением в здании Сената и Синода в Петербурге».
Важно также, что по данным последних исследований Ионафановское училище строилось практически одновременно со зданием Сената - с 1829 по 1834 гг. То есть, Паньков не имел возможности заблаговременно скопировать столичный оригинал, если только не обладал даром Нострадамуса.
Более реалистично предположить, что на посту ярославского губернского архитектора (с 1823 г.), Паньков вправе был визировать чертежи К. Росси, что повлекло версию об авторстве ярославского умельца.
Не менее примечательны как история строительства ансамбля, так и личность заказчика. По документам, комплекс представляет собой глубокую реконструкцию двух зданий конца XVIII – начала XIX века, сходно купленных ярославским толстосумом, дворянином Александром Александровичем Горяиновым.
Род дворян Горяиновых известен со времён Ивана Грозного. Его представители сражались при штурме Казани. В XVII – XVIII веках Горяиновы обзавелись многочисленными вотчинами и земельными наделами в Даниловском, Ростовском, Романово-Борисоглебском и Ярославском уездах Ярославской губернии. Это обеспечило им исключительное финансовое благосостояние.
Можно лишь гадать, из каких соображений заказчик избрал прообразом для своего особняка ансамбль Правительствующего Сената и Синода. Это сродни тому, как если бы кто-то из современных олигархов пожелал построить на Рублёвке уменьшенную копию Госплана – ныне Государственной Думы, что на Охотном Ряду.
Неизвестно, был ли Александр Горяинов человеком особо тщеславным. Но факт, дворцовой роскоши он не чурался. По описанию, в доме имелись: «С лица по Духовской улице парадная широкая лестница дубовая с таковыми же поручнями … В верхних этажах комнат двенадцать и оранжерея … Карнизы с лепной уборкой, потолки разделаны живописью. Прочие комнаты раскрыты кроном зеленым, желтым и голубым, потолки расписаны цветами. Печей голландских из поливных кафелей четыре и два камина мраморных».
И далее: «При входе … двери лучшей резной и столовой работы, двойные створчатые дубовые … со львиными головками и репейками».
Однако за свой роскошный особняк на Духовской Горяинов не особенно держался. В 1838 году он приобрел с публичных торгов дом на соседней Богословской улице «с надворными строениями и землею». А дом на Духовской в начале 1840-х гг. был продан Ярославскому Дворянскому клубу.
И наконец, в 1880 г. особняк Горяинова был приобретен церковными властями за 28000 рублей для вновь учрежденного женского Епархиального училища. От имени иерарха, выступившего с инициативой его создания и возглавившего сбор пожертвований, оно получило название Ионафановского. Об этом учебном заведении стоит сказать несколько слов.
К тому времени в Ярославле на Волжской набережной уже имелось образцовое Училище для девиц духовного звания. (Статью о нем см. на нашем канале)
Но количество дочерей священников, нуждающихся в хорошем образовании, значительно превышало его возможности.
Личность просвещенной матушки-попадьи обретала в те годы всё большую значимость. Жены священников оказывали крестьянам первую медицинскую помощь, на местах учили детей грамоте, обустраивали при храмах сельские читальни. Да и сама крепкая семья приходского священника являлась оплотом православной веры, глубинным скрепом державных столпов: «Православие. Самодержавие. Народность». Вырастить заботливых, всесторонне образованных спутниц жизни православных батюшек было главной целью нового учебного заведения.
Курс обучения был рассчитан на шесть лет. Действовал подготовительный класс, куда принимались юные «поповы дочки» в возрасте от 9 до 11 лет. Интересно, что наряду с законом Божьим, русским и церковнославянским языками, отечественной и всеобщей историей широко преподавались естественнонаучные дисциплины: физика и география, а также геометрия, алгебра. По выбору изучались иностранные языки: французский или немецкий. Имелась возможность серьёзно заниматься хоровым пением и рисованием.
В библиотеке воспитанницы могли ознакомиться с солидным книжным собранием (разумеется, одобренным для чтения педагогами), а также со свежими номерами периодических изданий: «Нива», «Мир Божий», «Семья и школа», «Северный край» и др.
Как и для нынешних студентов, волнительным испытанием для воспитанниц являлись экзамены. Вот что писала родителям выпускница 1894 г. Мария Успенская, дочь священника Успенского собора г. Мышкина:
«Папа и Мама! Ради Бога помолитесь, чтобы я все экзамены хорошо сдала!
Папа, отслужи пожалуйста молебен Спасителю, как только получишь мое письмо. Потом поставь пожалуйста свечки: Спасителю, Богородице и Св. Николаю Чудотворцу…
Страшно на экзамене-то, только на Ваши молитвы надеюсь, ибо молитва родителей всегда доходит до Бога.
Любящая Вас Ваша Маня. 1892 года 17-е мая».
Отметим, что написано послание без ошибок, хорошим русским языком, мысли изложены ярко и образно. Учить тогда умели!
Плата за обучение при полном пансионе (постоянном проживании и 3-х разовом питании) составляла около 120 рублей в год. Для бедных и многодетных родителей духовного звания сумма значительно уменьшалась за счет благотворительных пожертвований, а в некоторых случаях не взималась вовсе.
Так, где же «ионафанки» могли познакомиться со своими будущими супругами? Руководство училища вовсе не ставило себе целью воспитать «синих чулков». Ученицам старших классов не возбранялось посещать регентские школы и иконописные мастерские, открытые при семинарии и опекаемых ею обителях.
И кроме того, при церковных приходах действовал институт бабушек. Упаси, Боже, они не называли себя свахами. Но, по сути, исполняли ту же роль. И после службы к семинаристу могла подойти благообразная старушка, и поманив рукой, шепнуть на ухо:
- А погляди-ка, сокол ясный: вон та высокая – Анастасия, дочь благочинного. Мало, что красавица писаная, так и сердце имеет доброе, и умом благоразумна и рассудительна. Она ко мне на Троицу пополудни навестить придет. Так и ты в то время наведайся, уважь меня старую. Чайком вас хорошим с ландрином угощу, сядем рядком, да поговорим ладком …
«Ясный сокол» в черном подряснике слушал очень заинтересованно – Анастасия ему понравилась – «Бабушка, а скажи, куда прийти-то»?
Ныне в здании размещается Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского. Как символ духовного наследия в соседнем сквере возвышается часовня во имя патриарха Алексия второго. Тут хорошо отдохнуть после экскурсии по городу. Мимо спешат со смартфонами в здание физико-математического факультета нынешние студентки, девушки умные, рассудительные, и тоже красавицы.
Главный фасад Ионафановского училища сегодня изрядно скрыт разросшимися деревьями. И даже в апрельскую пору, в отсутствие листьев, здание едва просматривается. Но все равно, при круговом обходе классический памятник впечатляет своей красотой и величием. Вспоминаются строки поэта:
Твой образ будет, знаю наперед,
В жару и при морозе-ломоносе
Не уменьшаться, но наоборот,
В неповторимой перспективе Росси
(И. Бродский. 1972 г.)
