Что мне ответить на этот вопрос я не знала. Помню или не помню? Нужно взвешивать каждое свое слово, быть осторожной, пока хоть что-то не прояснится.
- Я не знаю… в голове туман… Что со мной случилось? – слабым голосом произнесла я. – Это какая-то болезнь? Мне дурно…
- Да, дорогая, вы немного приболели, но это скоро пройдет, - ответил Павел, не отводя глаз, и я обратила внимание, что он снова называет меня на «вы». – Хороший отдых все исправит. Нужно набираться сил. Вам приносили теплое молоко?
- Нет, - я отрицательно покачала головой. – Никто не приходил ко мне.
- Значит, пора разобраться со слугами в этом доме. – Павел поцеловал меня в лоб, после чего поднялся. – Отдыхайте, я зайду позже.
Он ушел, а я облегченно выдохнула. Господи, у меня от жуткого напряжения затекла шея, а между лопатками было мокро от проступившего холодного пота…
Снизу раздались голоса. Гневный Павла и оправдывающийся служанки. Видимо он отчитывал ее за нерасторопность.
Через некоторое время в дверь постучали, и в комнату вошла молодая женщина лет тридцати. Она держала в руках поднос, на котором стояла фарфоровая чашка и бокал с вином. Руки служанки дрожали так сильно, что посуда билась друг о друга с тихим звоном.
- Ваше сиятельство, я принесла вам теплого молочка… - заикаясь, произнесла она, ставя поднос на столик. – Как вы себя чувствуете?
- Спасибо уже лучше, - я внимательно наблюдала за ней и понимала, что бедняжка сходит с ума от страха. – Ты боишься меня? Почему?
- Я… я… ваше сиятельство, можно я пойду? – служанка побледнела, не в силах поднять на меня глаза. – У меня много дел…
- Нет, нельзя, - я поднялась с кровати и направилась к ней. – Мне нужно поговорить с тобой.
Бедная женщина вцепилась в ворот платья, будто стараясь сдержать выскакивающее из груди сердце. Ее дыхание стало частым и прерывистым.
- Я ничего не знаю! Пожалуйста… пожалуйста!
- Знаешь, - прервала я ее. – Ты все прекрасно знаешь. Я что, умерла?
Мне даже показалось, что она сейчас потеряет сознание. Служанка попятилась от меня, но я оказалась ловчее и, повернув ключ в замке, зажала его в кулаке.
- Я прошу вас! У меня детки мал, мала меньше! – взмолилась она, поднимая руки в защитном жесте. – Не губите!
- Да ты что, с ума сошла?! Или думаешь, что я тебе съем?! – стараясь не кричать, сказала я. – Сядь на кровать! Я просто поговорить хочу!
Служанка послушно опустилась на кровать, не сводя с меня испуганных глаз.
- Хорошо, ваше сиятельство.
- Я умерла? – мне пришлось снова задать этот вопрос, ответ на который я уже знала.
- Дак девять дней вчерась было. Господи, спаси меня грешную! - прошептала женщина и закрыла рот ладошкой.
- И от чего же? – с трепетом поинтересовалась я. – Что стало причиной смерти?
- А вы не знаете? – служанка вжала голову в плечи. – Не помните ничего?
- Нет. Говори.
- Болели вы сильно. Полгода маялись, а потом преставились… Что только его сиятельство не делал, ничего не помогало, - она так смотрела на дверь, что я не удержалась от улыбки. Если бы была ее воля, наверное, уже бежала бы сломя голову отсюда. – Екатерина Михайловна, прошу вас. Ну не знаю я больше ничего!
Значит я – Екатерина Михайловна. Жена Павла. Он оживил ее при помощи моей души, но что-то пошло не так, раз я помню себя или все-таки вскоре это тело поглотит разум?
- Иди, - я открыла дверь и грозно посмотрела на женщину. – И никому не говори о нашем разговоре. Поняла?
- Да, ваше сиятельство, - служанка моментально вскочила на ноги и побежала к выходу, старательно обходя меня стороной. – Я никому ничего не скажу!
Она убежала, а я одни глотком опустошила бокал с вином. Что стало понятным после этого разговора? Ничего.
Павел любил свою супругу, это очевидно. Если он решился на воскрешение, то здесь явно замешаны сильные чувства. Тогда все рассказы о смертях его жен вымысел? Но мне от этих выводов было, ни холодно, ни жарко. Я хотела в свой мир и в свое тело.
Граф пришел ближе к ночи. Он опустился на кровать рядом со мной и взял за руку. Его волосы были взъерошены, рубаха расстегнута до половины груди, а под глазами залегли глубокие тени. Павел выглядел уставшим.
Я чувствовала его горячее прикосновение, но закрыла глаза, чтобы избежать разговора. Пусть думает, что я еще не могу прийти в себя. Но так тоже долго продолжаться не может, Павел ждет какого-то результата от ритуала воскрешения и неизвестно как он себя поведет, поняв, что внутри тела не его жена.
Он ушел в свою комнату, а я пролежала глядя в потолок до того момента, как часы на камине не пробили полночь. Поднявшись, я подошла к смежной двери и прижалась к ней ухом. Тишина. Отлично. Наверное, граф уснул и мне никто не помешает.
Накинув шаль, я вышла в коридор и быстро пошла к лестнице. Мне казалось, что если я попаду в темный храм, то обязательно найду в нем отгадки и смогу вернуться обратно.
Взяв одну из свечей, горящих в высоких канделябрах, я с трудом открыла тяжелые двери и вышла на улицу. Дождь уже закончился, ветер стих и по траве полз молочно-белый туман, в котором светились зеленоватыми искорками светлячки.
Ежась под шалью, я осторожно пошла вперед. В этом времени дорожка, ведущая по берегу озера была выложена камнем и очищена от травы. Ей явно частенько пользовались. Мне было страшно как никогда, но я упрямо шла вперед, твердя про себя, что помощи ждать неоткуда, поэтому спасать себя нужно самой. Огонек свечи дрожал в темноте как маячок, разгоняя ночной мрак, но он все равно сгущался за моей спиной, холодя затылок. Озеро, словно застывшее зеркало, сверкало под тоненьким серпом молодого месяца и мне чудилось, что оно наблюдает за мной.
Когда из черноты показались светлые стены усадьбы, я глубоко вдохнула. Так вот каким было «Последнее пристанище»… Поднявшись по ступенькам, я зашла на веранду и осторожно приблизилась к тому месте, где в будущем находилась дверь. Она и сейчас была там. Просто дверь, не замаскированная фальшивой стеной.
Я взялась за ручку и в этот момент услышала за своей спиной тихое рычание. Оно звучал угрожающе, словно животное готово было напасть. Холодея от ужаса, я медленно обернулась и увидела выступающего из мрака огромного волка. Его глаза горели красным, а с белоснежных клыков стекала слюна, капая на деревянный пол.
Животное подошло ко мне так близко, что я слышала его дыхание. Мамочка… что же делать… Волк принялся обнюхивать меня, не переставая рычать. Я явно не нравилась ему.
У меня перед глазами промелькнула вся жизнь, и я прикрыла глаза, приготовившись к смерти. М-да уж… ненадолго Павел воскресил это тело…
Но ничего не происходило. Никто не нападал на меня, а потом я услышала грубый мужской голос:
- Открой глаза, покойница. Я помогу тебе упокоиться. Скоро ты отправишься туда, откуда тебя выдернул проклятый колдун. Мертвым не место среди живых. Ты - оскорбление всего сущего.
Я подчинилась этому приказу и открыла глаза. Волка не было, а передо мной стоял высокий мужчина. Его лицо скрывала темнота, и я подняла свечу выше, с трудом удерживая ее в дрожащей руке.
- Лавр?!