Гайдна не назовешь признанным мастером комического жанра, как, например, искромётного остряка и музыкального балагура Джоаккино Россини. В историю музыки он вошёл в строгом и солидном статусе "отца классической симфонии и струнного квартета". Но по своей натуре Гайдн был большим шутником, любил анекдоты и с удовольствием рассказывал всем желающим забавные истории из своей жизни, в которой, кстати, было совсем мало весёлого.
Главным впечатлением его отрочества и юности был постоянный голод, в нищей молодости ему приходилось по утрам наблюдать снег на своём одеяле - наметало через дырку в крыше. Его единственный преподаватель композиции (Николо Порпора) вымещал на нём раздражение всеми доступными способами, включая тумаки. Но даже об этом Гайдн вспоминал с юмором.
Любовь к шутке была одним качеств добродушной, честной и простой натуры Гайдна. Возможно, это помогло ему пройти свой жизненный и карьерный путь с редким терпением и достоинством по самой прямой траектории, и в почтенной старости познать все триумфы славы и даже увидеть памятник самому себе в родной деревне.
Самая полная коллекция музыкальных шуток, шуточек, подвохов и весёлых провокаций Гайдна содержится в его многочисленных симфониях и квартетах. Как правило, они стали поводом для названий, которые дали им слушатели или издатели. Вот некоторые из них.
Обман и финальная провокация
Все, кто ходит в филармонию, наверняка наблюдали, как кто-нибудь вдруг начинает не вовремя аплодировать. Причины могут быть разные: или длинную паузу спутали с окончанием, или не в курсе, что между частями аплодисменты не предусмотрены.
Во времена Гайдна концертный этикет был другим: можно было хлопать и между частями, и даже в процессе исполнения, если очень понравился какой-то момент. Но, конечно, все главные эмоции приберегались для финальных оваций.
Вот тут-то Гайдн и расставил свои хитрые ловушки для простодушной публики.
В симфонии №90 он действует так. Ближе к концу последней - быстрой и бодрой четвёртой части - он разбрасывает приманку - пишет в партитуре несколько как бы "заключительных" аккордов и ставит после них четыре такта паузы. После них следует продолжение. Но об этом знают только те, кто видит ноты: дирижёр и оркестранты. А публика начинает хлопать и кричать "браво" именно в этот момент. Дальше наступает предусмотренный автором этап коллективного конфуза и хохота. Потому что дирижёр объясняеет жестами, что ещё не всё, и доигрывает симфонию до конца.
Запомните, симфония №90, до мажор. Не попадитесь! Хотя в любом случае будет весело.
Вот фрагмент ближе к самому концу. Публика аплодирует и долго не понимает, что происходит. Дослушайте до конца.
Дирижёры не всегда подерживают розыгрыш Гайдна в этой симфонии, и часто в этом месте всем своим видом показывают - "подождите! дальше будет продолжение!", чем нарушают весёлый авторский замысел.
Тот же эффект, только со знаком "минус" Гайдн приготовил во втором из так называемых "русских квартетов", написанных для великого князя Павла Петровича (будущего императора Павла I), опус 33.
Здесь конец последней части вдруг начинает тормозиться странными паузами, так что, момент окончания (музыка просто останавливается, а не заканчивается) мы осмысливаем не сразу и ждём продолжения. То, что всё закончилось, становится ясно только тогда, когда музыканты опускают смычки. Опять же - неловкая пауза и общий смех. Этот квартет известен под названием "Шутка".
Старый добрый эффект неожиданности
Симфонию "Сюрприз" или , как её ещё называют, "с ударом литавр", знает любой ученик музыкальной школы. Для остальных - в двух словах.
Во второй - медленной - части Лондонской симфонии №94 Гайдн заводит простую флегматичную мелодию, в которой с первого мотива совершенно ясно, что будет дальше. То есть будет всё то же самое ещё минут на пять-шесть. Но в тот момент, когда мы готовы переждать скучное и неинтересное, переключившись на свои мысли или отдавшись лёгкой дрёме, литавры вместе со всем оркестром бесцеремонным форте приводят нас в чувство. Сюрприз. Гайдн рассказывал, что одна дама даже лишилась чувств от такого шока.
Подобный фокус Гайдн применяет и во второй части симфонии №93, ре мажор. До самого конца мы за чистую монету принимаем и эту благородную чувствительность, и возвышеный пафос музыки. Пока в самом конце - совершенно неожиданно - Гайдн собственными руками (с помощью фагота) всё это не развенчивает самым грубым образом. Традиционный немецкий юмор, как известно, не очень тонкий.
Более безобидную неожиданность Гайдн приготовил для слушателей в своей симфонии №60, до мажор. Она известна под названием "Рассеянный" (Гайдн не имеет к нему никакого отношения).
Энергичное начало финальной части вдруг прерывается звуками настройки струнной группы (она выписана в патитуре). Так Гайдн режиссирует музыкально-юмористическую сценку на сюжет "забыли настроиться".
Тут надо уточнить. что жильные (из скрученных овечиьх кишок) струны на инструментах того времени довольно быстро теряли строй, особенно в условиях повышенной влажности. Музыкантам приходилось настраивать их несколько раз в течение концерта.
После этого финал начинается с начала.
Нет сомнений, что если бы Гайдн жил в наши дни, он обязательно обыграл бы в виде музыкальной шутки внезапные звуки мобильных телефонов во время филармонических концертов.
Ещё интересное (и даже детективное) о Гайдне здесь 👇
О популярных и любимых сочинениях классиков моя книга (издательство АСТ) 👉"50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки"
