Наташка с Борисом не спеша шли из больницы до её дома, и по дороге свернули в старый парк, где часто прогуливались в недалеком детстве всей школьной компанией. Присели на любимую скамейку. Посидев немного молча, Борис поднялся:
- Наташ, извини, но я маме обещал помочь, они с отцом сегодня уезжают. Маме профсоюз путевку выделил в санаторий, какой-то знаменитый, на Алтае, как раз по её заболеванию. А отец с ней, вольным отдыхающим. –
- Ты, получается, один остаешься? –
- Нет, конечно, с бабулей и Димкой. Сгоняю только в Новосибирск на недельку, Документы подам и домой, к экзаменам готовиться. –
- Не передумал в военное поступать? –
- Нет, конечно, ты что! – Отец Бориса был кадровым военным, и сын собирался пойти по его стопам, армией бредил с детства.
Дойдя до Наташкиного подъезда, ребята распрощались. Наташка уже на лестнице почувствовала в душе странное беспокойство, но поняла, что это, когда вошла в квартиру.
Едва она стукнула дверью, как ей навстречу из кухни буквально вывалился… пьяный Михаил.
- Ооо, вот и доча ! Явление с картины Репина «Не ждали», называется! Как здоровьице?... – Мужик кривлялся, отпуская свои любимые сальные шуточки, и еще пытался обнять её, не забывая хватать за запрещенные места.
Его появление для девушки было, как внезапно прогремевший гром. Она потом с трудом вспоминала, как выскочила из дома. Мозг её, как ошпаренный кипятком, отказывался соображать.
Буквально на автомате, не соображая, что она делает, она вышла со двора и отправилась, куда глаза глядят. Ноги сами принесли её в парк, где только что она сидела с Борисом. Только через пару часов она успокоилась, и была в состоянии думать.
Теперь она поняла, почему её мать была такой задумчивой последний раз, когда приходила к ней в больницу. Видимо, Михаил уже тогда был у них дома, а мать не знала, как преподнести новость Наташке и заранее зная, что её это не обрадует.
Людмила и так мало времени проводила в больнице у дочери, а в последний раз просто сбежала, сославшись на какие-то дела.
Все материнские слабости и недостатки Наташка давно изучила. Людмила прекрасно понимала, что Михаил не подарок, никогда не поменяется, так и будет пить, гулять и не работать. Он ведь тоже давно привык так жить.
Его давно надо было выставить, но чего мать боялась больше всего на свете , так это одиночества. У неё был бзик, что шансов у неё в её возрасте, и с её «хвостом» нет и больше никогда не будет.
Михаил эту её слабость давно изучил. После изгнания с позором из семьи. Он выждал время, и снова явился уверенный, что его примут. И не ошибся!
А судя по тому. Как он себя сегодня вел с Наташкой, она поняла, что из семьи на сей раз ей надо уйти. Проживание на одной территории с Михаилом может привести к трагедии.
Еще не восстановившись толком после болезни, Наташка вдруг поняла, насколько мало у неё сейчас сил, чтобы противостоять матери с её желанием снова связать свою жизнь с этим недочеловеком.
Ну, ладно, мать! А как же с сестрой-то быть? В этом году Кристинка пошла в школу, но ей никто не занимался. Мать на двух работах зашивалась, стала чаще болеть, и училась Кристинка еле-еле на троечки.
До этого дня у Наташки были планы вернуться домой после техникума, заняться воспитанием сестры, по возможности освободить мать от тяжелой работы. А что теперь?
Было понятно, что прогнать Михаила не получится, значит, нечего ей дома делать – не получится возвращения!
Все же унывать Наташка не привыкла. Немного успокоившись, она решила, что пока мать не придет с работы, ей дома появляться не стоит. А уж когда поговорят, тогда, может, и решение само собой придет.
Она сначала почувствовала, и только потом увидела стоявшего в метре от её скамейки Сашку, даже вздрогнула от неожиданности.
- Привет! – голос у него был тихий и виноватый, да сам он был какой-то бледный. Отросшие волосы придавали его облику неряшливый, неухоженный вид, а клетчатая рубашка была мятой.
Это было необычно и неприятно видеть, тем более, что Сашка всегда тщательно следил за своим внешним видом. Таким Наташка видела его впервые в жизни.
- Привет! У тебя что-то случилось? –
Он удивился: - Нет, почему ты спрашиваешь? –
- Просто ты бледный какой-то… -
- Ну, и ты не лучше. – усмехнулся Сашка и по этой, детской усмешке она узнала прежнего Сашку Лебедева, которого так любила.
- Ну, допустим, у меня причина уважительная, - заявила Наташка, - я только что из больницы, а вот ты почему такой? –
Не дождавшись ответа, она испуганно оглянулась вокруг: - А где Лика? Она не с тобой, случайно? Сейчас как выскочит из-за кустов, достанется тебе, да и мне заодно! –
Сашка засмеялся и присел на скамейку рядышком: - Ты испугалась, что ли? Вот трусишка. Не бойся, не выскочит. Она вообще на Украину с родителями укатила неделю назад. Здесь, может, вообще больше не объявится. –
Наташка про себя порадовалась такой новости, но вслух ничего не сказала. А Сашка смотрел на неё, и по его лицу блуждала странная улыбка.
- Я слышала, ты на физмат собираешься, в Москву, да? – прервала Наташка затянувшееся молчание.
Ну, да! Только этого не столько я хочу, сколько Рита. А мне, в общем-то, по барабану, куда поступать. –
- А документы уже подавали? –
- Ну, да. Теперь ждем вызова… -
Они еще долго сидели и болтали ни о чем, стараясь не затрагивать самое больное, что больше всего волновало обоих. Они расстались в это день, так и не сказав друг другу того, чего хотелось, главного.
Потом он не спеша шел за ней до самого дома. О новой встрече договариваться не имело смысла; оба знали, что снова расстаются надолго.
На следующий день Наташка уехала вожатой в пионерлагерь, хотя была еще слаба после болезни и ей по всему, надо было отдохнуть, и уже потом приниматься за работу.
Но появление Михаила в семье спутало Наташке все планы. Оставаться с ним под одной крышей было для неё равносильно смерти. С матерью они тоже поговорили очень грубо, к общему мнению так и не пришли. Наташка поняла, что в родной дом ей отныне путь закрыт.