Ушел из жизни потрясающий артист, народный, любимый! Для меня большая утрата. Георгий Сергеевич Демуров больше полувека прослужил в Нижегородском театре драмы, сыграл более 150 ролей. Каждый выход его на сцену был яркой вспышкой, он завораживал своей игрой. Ученик легендарного Вацлава Дворжецкого, он так интересно рассказывал о своем пути, ролях, учителях, жизненных уроках.
Автор: Наталья Халезова
Красавец-мужчина, зрелый, харизматичный, темпераментный. И в то же время трогательный, скромный - стеснялся внимания к собственной персоне. Не любил помпезных поздравлений с днём рождения, бенефисов и парадных интервью. Он привык всему удивляться, каждую роль начинать с нуля и волноваться перед выходом на сцену.
Впервые я познакомилась с Георгием Сергеевичем в студенчестве, когда только-только постигала мир театра. Сначала увидела его на сцене в роли Воланда в "Мастере и Маргарите" - тогда спектакль в Нижнем поставил гениальный Роман Григорьевич Виктюк. Сейчас сложно себе это представить! А потом на Евстигнеевском театральном фестивале своему другу, известному артисту меня представил мой научный руководитель, театральный критик Александр Павлович Пашков. Громкий, яркий, очаровывающий, стремительный Георгий Демуров... Я многие годы наблюдала его на сцене, следила за его работами, записала с ним не одно интервью. И удивлялась, удивлялась.
Театральный Тбилиси и наставник Дворжецкий
Он родился в Тбилиси. Учился в студии при Русском театре им. Грибоедова. В городе тогда работало 14 драмтеатров, вспоминал артист:
"Моей alma mater стал потрясающий русский театр, состоявший из актёров второго МХАТа. Во время эвакуации Немирович-Данченко с труппой Московского художественного театра приехал в Тбилиси. Когда война закончилась, большая часть актёров осталась - Сперанская, Славина... Галерея талантов".
Учился в Горьковском театральном училище и параллельно поступил в местный театр драмы, где служил всю свою жизнь. Как-то рассказывал мне, что труппа его просто сразила: Дворжецкий, Соколовский, Разумов, Левкоев, Самойлов… Дворжецкий стал его наставником.
"Вацлав Янович для меня был актёром из числа великих. В театре драмы существовала традиция - молодое поколение артистов могло выбирать себе мастера, который нёс ответственность за творческое становление актёра, прослеживал перспективу, работал с ним. И я выбрал Дворжецкого. Вацлав Янович научил меня забывать прежние роли: «Выкорчёвывай сыгранное, а то станешь повторяться, будешь заимствовать приёмы из предыдущих ролей». Я понял, что это очень важно актёру. Всё надо начинать с чистого листа, всё по-новому, всё по-другому. Поэтому волнуюсь, работая над каждым образом", - вспоминал в наших интервью Георгий Демуров.
Смешной случай из театральной жизни
Георгий Сергеевич шутил, что Горьковский театр драмы его даже курить научил. Был ещё студентом, играл в комедии «Ничего не случилось». Его персонаж - куряка, его застаёт за этим делом дядя, ругает на чём свет стоит. И вдруг к молодому артисту подходит режиссёр Юрий Александрович Ольховский: «Я тебя сниму с роли!». «Почему?!» - недоумевает Демуров. «Курить не умеешь!». Пришлось научиться.
О Демурове - навзрыд
Георгий Сергеевич говорил, что с нижегородской сценой его связывала любовь! Признавался, что любил нижегородского зрителя, очень уважал коллег, обожал старшее поколение артистов.
"Я влюбился в театр на всю жизнь. Мне с нижегородскими зрителями, сердечными, отзывчивыми, душевными, хорошо. Они и плачут, и смеются, они открыты", - говорил Георгий Сергеевич.
А ведь Нижний Новгород мог потерять такого артиста. В советские времена его активно зазывали театры разных городов: Омск, Куйбышев, Москву, Ленинград. Однажды буквально заманил режиссёр Минского театра русской драмы Борис Иванович Луценко:
"Я был зачарован его спектаклями (театр приехал в Горький на гастроли). Он уговаривал меня, хотя не видел ни в одной роли - ему рекомендовал меня Анатолий Смелянский (тогда - завлит Горьковского ТЮЗа, ныне - президент школы-студии МХАТ. - Ред.) и… билетёры. «Я пообщался с билетёрами - они все говорят о вас навзрыд». Я его заставил посмотреть себя на сцене и только тогда согласился. Роль сложная, поэтическая, философская. Поработал я в Минске сезон, но по семейным обстоятельствам вынужден был вернуться. Видно, судьба такая".
Сцена для артиста - другой мир, другой градус жизни. На сцене проходит жуткая зубная боль, высокая температура. Поэтому каждый раз он волнуется перед выходом - нет, не боится, предвкушает. Что скоро перейдет в другую вселенную:
"Актёр, теряющий это ощущение, поймавший себя на том, что уже не чувствует творческого волнения, себя изжил. Самые большие артисты всегда волнуются перед выходом на сцену. В 17 лет я стал свидетелем подготовки к спектаклю известного артиста, исполнителя роли Отелло Ваграма Папазяна. Он играл эту роль во всех театрах мира, и, казалось бы, чего волноваться? Но он как мальчик носился по закулисью, что-то с ним происходило. Я был поражён! Мне сказали: «Он волнуется». Это необходимое волнение. Это не страх, это предвкушение того, что тебя ждёт на сцене. Другой мир", - вдохновенно рассказывал о профессии Георгий Сергеевич.
Он вспоминал, как коллега по актерскому цеху Владимир Валентинович Вихров подбадривал и помогал ему, когда досталась крайне сложная и трудная роль журналиста Королёва в пьесе Леонида Жуховицкого «Верхом на дельфине», который не уходил со сцены весь спектакль. "Если я проявлял малодушие, он мне говорил: «Ты это брось! Ты что! Давай играй!», - вспоминал Георгий Демуров.
"Никак недоудивляюсь"
Про себя говорил, что привык в жизни всему удивляться на каждом шагу: "И никак недоудивляюсь. А как иначе? В нашей профессии не может быть душевной лености. Нужно всё время что-то открывать, постигать, поражаться. И каждый раз заново. Нет во мне чего-то такого устоявшегося. Во всём всегда сомневаюсь, меня легко сбить с толку. Я верю людям".
Почти 10 лет Демуров был худруком нижегородской драмы. Вступил на эту должность в сложный для театра период. Вспоминал, что 16 лет труппа не выезжала на гастроли: "Застоялись, стало душновато. Поставил цель - 6 премьер в сезон, и классика, и современные пьесы. Приглашал режиссеров из разных городов, старался задействовать всех артистов".
Он считал, что театр не должен скатываться в "шоуизацию" - театр делает зрителя, а не наоборот. В своих предпочтениях к классике он не боялся прослыть старомодным. Георгий Сергеевич говорил про классические произведения: "Свежо, как будто утром написано. И всё про нас. Гении писали не просто пьесы, они знали законы театра, вдохновлялись им. Откройте Мольера, Гоголя, Достоевского, Тургенева. Там бездна!".
Георгий Сергеевич был уверен, что театр не должен только развлекать - он должен что-то оставить в душе зрителя. И если хотя бы до трамвайной остановки спектакль держит, значит, актеры работают не зря!
Его роли вдохновляли, держали, завораживали. И в наших зрительских душах он точно останется!
Статьи в тему:
