- Хи-хи, - Таня не поверила словам мужа. То люблю, то разведусь. Так и хочется поиграть на его нервах, как на струнах балалайки.
И поиграла. От всего сердца, с душой. За три месяца она успела и приласкать Ваню, и несколько раз дать понять, что он ей и даром не нужен.
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 22
Поздно вечером Иван пришел к тетке, чтобы поужинать и забрать жену.
- Ну как? – Фрося наблюдала за племянником, уплетающим щи из кислой капусты за обе щеки.
- Угу, - Иван был такой голодный, что не заметил разницу: щи приготовлены немного по-другому.
- Танюша варила. Ой, способная-я-а! Быстро учится, - похвалила невестку Фрося. – Завтра будет котлеты крутить.
- Угу, - Ваня так устал, что ему лишь бы до кровати доползти.
Таня сидела в комнате с Машенькой. Читала ей сказку про колобка. Маша знала наизусть несколько сказок, поэтому часто повторяла вслух диалоги вместе с Таней.
- А папка всегда поздно приходит? – отложив книжку, Таня решила выведать подробности у девочки о ее отце.
- Да.
- А мамка?
- Нет.
- А они ругаются между собой?
- Не-ет, - удивилась вопросу Машенька.
- Ну ладно. – нахмурилась Таня. – А надо, чтоб ругались.
- А зачем? – сощурила глазенки девчушка, приглаживая желтые волосы любимой куколки.
- Надо и все тут, - рассердилась девушка, треснув ладонью по твердой обложке книги.
Из сеней послышался стук. Так отбивают о порог налипший снег с обуви. Таня приготовилась. Это, скорее всего, Коля вернулся. По телу побежали мурашки, а к горлу подкатил ком. Таня всегда млела, когда видела Николая. Что-то в нем было такое, отчего ей становилось жарко.
- Добрейшего вечерочка, - грубоватый голос с хрипотцой разочаровал Танюшу.
- И Вам всего хорошего, - Ефросинья с улыбкой поприветствовала гостя.
- Вы – хозяйка?
- Да.
- А мне бы насчет молочка договориться. Мне ваш сын указал дорогу…
- Коля? Это зять мой. Молочка? Будет сделано. – Хозяйка взяла литровую баночку, чтобы перелить молоко в нее.
- Спасибочки, - было слышно по голосу, как дядька волнуется.
- Вы присаживайтесь. Поужинайте с нами, - Фрося любезно предложила табурет. – И какими ж судьбами Вас принесло в наши края?
- Да я-а… - мужик сел, снял шапку и протянул руку Ивану.
Тот пожал мозолистую ладонь незнакомому человеку и продолжил есть.
- Родственников искал. Слышал я, что они к вам забрели. В прошлом го́де, кажется.
- А звать-то как?
- Зовут их Нютка да Митрофан.
- Так нет у нас таких? – задумалась Фрося, переливая молоко. – Митрофан у нас один. И тот вдовец. А жену его Манькой величали. Он через три дома живет.
- А мне тут люди подсказали, мол, за речкой какие-то живут, - гость сминал в руках шапку. – Вот они и есть пришлые.
- А-а, так Вы Анну с Митей ищете? – закрыв банку крышкой, женщина подала ее мужику.
- Наверное, - тот отдал деньги.
- Таня! Танюша! – разволновалась Фрося. – Поди сюда, деточка.
В кухню пришла черноглазая девушка с черной косой, и дядька сощурился.
- Вот, дочка Анны и Митяя.
- Дочка? – мужик еще больше насупился. – Девку, значит, народили.
- А это муж ее, - Фрося показала рукой на жующего Ивана.
- А-а, уже и замуж вышла, - гость расслабил мышцы лица и нехотя улыбнулся.
- А Вы какой им родственник?
- Дальний. Очень дальний.
Не спуская хитрый глаз с молоденькой девицы, дядька надел на макушку шапку.
- Она-то меня и не признает. Пойду с родней поздороваюсь.
- Ох, батюшки, - вздохнула Ефросинья, не желая огорчать родственника Танюши. – Померли они. Прямо вот друг за дружкой.
- Померли? – не замечая за собой, гость улыбнулся, и его глаза заблестели.
Таня от страха прижалась к тетке. Не понравился ей незнакомец, ой как не понравился. В глазах красный огонек блестит, ухмылка идиотская, чем-то уголовника напоминает.
- Ну-у, значит, не судьба нам свидеться. – Сделав скорбное лицо для вида, чтоб никто не догадался о его намерениях, мужик встал и отошел к двери. – Таня, значит - произнес полушепотом и вышел.
- Странный какой-то, - Фрося посмотрела на сжатый кулак с деньгами. – Даже имени своего не назвал
- Нелюдимый, таких сразу видно, - почистив тарелку мякишем черного хлеба, Иван сунул его в рот и сказал тетке спасибо.
- Пора и нам честь знать, - кивнул на дверь. – Таня, домой.
- А я не хочу, - девушка льнула к Фросе и лепетала детским голосом. – Мне здесь хочется остаться.
- Иди, Танюша. Если муж зовет, надо идти, - хозяйка надумала помыть внучку перед сном.
Муж и жена, одевшись, вышли на крыльцо. Ваня, как обычно закурил, поправил воротник на телогрейке и спустился по ступенькам. Таня потопала следом.
- Скучно с тобой, - надела рукавички, подаренные Фросей на день рождения. – С тобой и рядом стоять не хочется.
- Почему же? – открыв калитку, Иван пропустил жену.
- Думала, поженимся, станет веселее, а ты…
- А я в няньки не нанимался. Вот годик поживем, а дальше делай, что хочешь.
- Это как?
- Разведемся.
- Хи-хи, - Таня не поверила словам мужа. То люблю, то разведусь. Так и хочется поиграть на его нервах, как на струнах балалайки.
И поиграла. От всего сердца, с душой. За три месяца она успела и приласкать Ваню, и несколько раз дать понять, что он ей и даром не нужен. Ванька – обиженный женским вниманием за всю свою сознательную жизнь – не только телом, но и мыслями прикипел к молоденькой жене. Он не мог спокойно работать, мыться в теткиной бане и даже разговаривать с другими людьми, потому что в его голове засела Татьяна. Когда он впервые увидел ее обнаженной, то потерял дар речи. До чего ж красивое женское тело, аж в глазах рябит! Окунулся Ваня целиком и полностью в свою жену, а летом осознал, что не сможет жить без нее. Ну и пусть ведет себя, как дурочка, зато она его жена, и он безумно любит ее.
- Не отпущу, ни под каким предлогом, - Иван чинил крыльцо у своего дома и смотрел, как тетя Фрося учит Таню ощипывать зарубленную курицу.
- Сегодня устроим праздник в честь дня рождения моей Верочки. Напечем в костре картошки, нарежем свежих салатов. А еще я испеку пирог. Верочка пригласит Нину и Витьку, мы будем. И вы.
- А Коля? Сейчас ведь лето, у трактористов столько работы… - Таня бросала куриные перья в ведро и косилась на бабушку.
- Чего не знаю, того не знаю. Если приедет пораньше, то присоединится к нам.
- Лучше бы Ванька механизатором работал, а Колька вместо него – сторожем, - прошептала Таня, наклонив голову.
Коля тоже за последние месяцы изменился. Стал задумчивым, неразговорчивым. Старается подольше задерживаться в поле, чтобы не слышать тещу и ее дочь. Приходя домой, умоется, поужинает и спать ложится. Вера к нему не пристает, знает, как тяжело мужикам приходится. Да и Фрося часто дочку одергивает, мол, беречь мужа надо. Здоровье у него не казенное. Волнуется теща за зятя, чтобы лишний раз в доме спину не ломал. Помнит, какое у него сердечко слабенькое.
Но сегодня вечером Коля приехал раньше обычного. Поставил у забора трактор, вылез из кабины и закурил. Во дворе разгорался костер, женщины суетились у сложенного из досок стола, Ваня оживленно разговаривал с Витькой, а Таня заливисто смеялась, опуская в вазочку букет полевых цветов.
«Хватит душу выкручивать, - Коля открыл калитку и выбросил недокуренную папиросу. – Знаю ведь, как ты по мне сохнешь. Всю душу мне измотала. Не могу больше слышать твой смех со стороны. Хочу чувствовать твое дыхание рядом…»
С этого дня начался роман между Николаем - мужем и отцом - и Татьяной, молоденькой девчонкой без царя в голове.