Глава 30
Маше было жутко интересно управлять чужими судьбами, и потому она с огромным удовольствием фотографировала и снимала видео, из которого потом собиралась сделать «информационную бомбу» и подложить ее под основание семейной жизни Кати и Гриши. И ни малейших угрызений совести. Напротив, Маша была стопроцентно уверена, что весь ее замысел – благое дело.
Ведь кто еще поможет слабой Кате нанести ответный удар, как не сильная духом и крепкая характером Маша? Если подругу оставить один на один с ее бедой, она просто потеряется в этой жизни. Из не слишком красивой, но вполне привлекательной милой девушки превратится в затёртую между скалами бытовухи серую обрюзгшую домохозяйку с потухшим взглядом, которая ничего для себя больше не ждёт. Так рассуждала Маша, когда решила спасти подругу.
Но это была официальная версия. Существовала еще и потайная. Маша просто хотела немного поиграть человеческими судьбами. Развлечься. Ей очень хотелось почувствовать себя немного в роли самого Бога. Потому и решилась устроить все это. Происходящее перед её глазами в кафе казалось спектаклем, где она выступала в качестве автора пьесы и режиссёра. Те двое были самодеятельными непрофессиональными актерами. Тем труднее и интереснее казалась Маше задача – заставить их «сыграть» так, чтобы Витя сразу и окончательно поверил в то, что ему предстоит увидеть.
***
Первые мысли о Маше пропали в голове Гриши так же внезапно, как и возникли. В какой-то момент, прикасаясь своими губами к губам Кати, он вдруг потерялся во времени и пространстве. Словно унесся куда-то далеко-далеко из этого кафе. Он чувствовал мягкость, тепло и сладкий привкус теплых губ. Они были такими чувственными, такими податливыми, что Гриша совершенно не хотел расставаться с этими невероятными ощущениями, которых прежде в его жизни никогда не было.
То, что ощутил он, целуясь с Катей, ни в какое сравнение не шло с теми обрывистыми и порой даже очень жаркими, но совершенно бесчувственными поцелуями, которые случались у него раньше. А что там было? Ну, как-то встретился он с одной девчонкой из женской команды по атлетике. Сходили пару раз в кафе, целовались у подъезда ее дома. Но Гриша при этом ничего не чувствовал к ней. Кроме разве что смутного желания.
Потом были другие похожие случаи. Но теперь он вдруг ясно осознал: всё происходившее раньше можно было считать своего рода подготовкой. Каждый спортсмен знает, что между тренировкой и выступлением на серьезном соревновании лежит большая пропасть. Можно готовиться всю жизнь ради одного чемпионата, но потом выйти на стадион, и вдруг ощутить: даже квалификационную программу выполнить не сумеешь. А бывает наоборот: вроде и готовился не очень, но вдруг поставил несколько рекордов и занял первое место.
У Гриши теперь было именно такое ощущение. Словно вся его предыдущая личная жизнь была тренировкой, подготовкой к этому моменту, и вот наконец он настал. «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь», – вдруг всплыли в голове у парня слова старинной советской песни.
Наслаждение поцелуем долго, к сожалению, не продлилось. Подошла Маша и сказала:
– Хватит уже целоваться. Вы с ума что ли оба сошли? Мы тут спектакль разыгрываем, а вы, кажется, всерьез решили друг другом заняться.
Катя с Гришей раздвинулись в стороны, оба покраснели. Им стало очень неловко. Затем Маша оплатила счет, и они покинули кафе. Организатор «спектакля» быстро сказала Грише, что он может быть свободен. Парень, нахмурившись, попрощался с девушками. Ему стало неприятно. Словно использовали, как бумажный носовой платок, а потом выбросили. Он передёрнул плечами и хотел было разозлиться, но вдруг вспомнил глаза Кати, вкус её поцелуя, и глубоко вздохнул. Ему показалось, что этот момент в своей жизни он не сможет забыть уже никогда.
***
– Приходи ко мне. Родители уехали на море. Их целую неделю не будет дома, – сказала Юля по телефону. В этот момент Витя сидел дома, готовился к занятиям, но когда услышал такое, его словно молнией ударило. Он аж подскочил на стуле. Сердце затрепыхалось в груди, словно собиралось вот-вот вырваться оттуда. В ушах звенело, на лбу проступили капли пота.
– Когда? – спросил Витя хриплым от волнения голосом.
– Завтра вечером. Придешь?
– Конечно приду! – пылко ответил парень.
Услышав согласие, Юля сказала «Пока!» и завершила разговор.
Витя дрожащими руками положил телефон и вышел на балкон. Хорошо, что у них в квартире он со стороны зала. Иначе бы Катя, которая в это время готовила на кухне, обязательно бы обратила внимание на изменившееся лицо мужа. Стоя на свежем воздухе, он дрожащими пальцами прикурил сигарету и глубоко затянулся.
Вот и настал для него момент икс. Словно император Цезарь, дошел он до своего Рубикона, после которого не будет пути назад. Если ступить в его тяжелые свинцовые воды, а потом оказаться на другом берегу, жизнь прежней никогда не станет. Судьба окажется поделенной на «до» и «после». Еще есть время отказаться и никуда не пойти. Еще можно все возвратить в прежнее состояние. Но Витя понимал, что не хочет.