Ежедневно я провожу в метро в общей сложности два часа. С некоторыми попутчиками мы даже шапочно знакомы, так как видимся каждое утро в течение нескольких лет. Неотъемлемой частью жизни столичной подземки являются, конечно же, люди, просящие милостыню.
– Постыдилась бы! Работать иди! – слышу я возмущенный возглас пожилой женщины в сторону нищенки. Подобные высказывания не редкость. Сейчас всем жить нелегко, люди, понятное дело, раздражаются.
Особо сердобольные со вздохом бросают пару монет в шапку попрошаек. Большинство же относятся к ним равнодушно, утверждая, что это настоящий бизнес, а не нужда. Я занимаю нейтральную позицию. Не осуждаю, но и не подаю. В душе уверена, что работу можно найти всегда, а клянчить – проще простого. Поработай-ка месяц в таком бешеном режиме, как я! А тут прошлись по вагонам, и в итоге имеем одинаково. Но однажды...
– Извините, что к вам обращаюсь, – услышала я стандартное обращение. Вскинув глаза на источник просьбы о помощи, удивилась. В проходе стояла довольно приличная молодая женщина с маленьким ребенком на руках.
– Я попала в сложную ситуацию.
Не скуля и не ноя, девушка просто рассказывала о своей беде и просила даже не денег, а работу.
– Я могу мыть, убирать, готовить, смотреть за детьми. Одна проблема: нет жилья. И ребенок со мной. Пассажиры живо отреагировали, но вместо работы предлагали девушке деньги. Она не отказывалась, брала, и я вдруг с раздражением подумала: «Вот же сказочница! Прямо какой-то пиар- ход! Да у них там рекламщики похлеще наших в фирме! Еще и поучиться стоит...»
Проталкиваясь к выходу, не могла сдержать растущего возмущения.
– Ты чего на взводе? – спросила коллега, как только я вошла в офис.
– Да достали эти попрошайки! – выкрикнула зло. – Тут вкалываешь за копейки, а они прошлись по вагонам, поплакали да и насобирали денежек. Лентяи!
– Не все же... – протянула Маринка.
– Все! – отрезала я.
До конца рабочего дня боевой пыл поубавился, и я успокоилась. Возвращаясь домой, спустилась в подземный переход. Проходя мимо колонны, услышала какую-то возню. Я ускорила шаг, но меня остановил крик ребенка.
Я повернулась на голос. Несколько плохо одетых субъектов пытались вырвать сумку у женщины, а маленький мальчик плакал от страха.
– Полиция! – крикнула я, не подумав, что могу за это поплатиться.
Бомжи разбежались, и я увидела, что на полу, прислонившись к стене, сидит та самая женщина из метро.
– Вам плохо? – спросила тревожно.
– Нет, – ответила она и заплакала.
Малыш обнял ее и заревел еще громче. Я топталась рядом.
– Что случилось? Я могу помочь?
– Спасибо. Нет, – ответила она.
– Так, поднимайтесь, – удивляясь себе, решительно скомандовала я. Она послушалась. Мы присели на лавочку, я дала малышу свой йогурт. Пока он жадно опустошал бутылочку, Лиза рассказала свою историю.
Просить милостыню ее заставила нужда. Она вышла замуж за коренного москвича, но его мама так и не смирилась, что сын привел в дом провинциалку, да еще из неблагополучной семьи. Родился Антошка, все было хорошо. Но потом случилась трагедия. Мужа насмерть сбила машина.
Лиза едва не сошла с ума от горя. А тут еще свекровь решила добить – выгнала из квартиры, хотя часть ее принадлежит Лизиному сыну. Она решила бороться и добилась справедливости. Но жить в этом доме оказалось невозможно. В комнату, которая осталась за свекровью, та поселила каких-то криминальных личностей.
Лиза ушла, когда ее чуть не изнасиловал один из жильцов. Скиталась по улицам. Домой возвращаться было нельзя. Там мать-алкоголичка, а дружки ее похлеще тех, что жили в московской квартире. Работу в столице найти можно, хотя бы уборщицей, только сына некуда девать, и жить негде. Закончив рассказ, Лиза всхлипнула. Малыш тут же отреагировал и скривился в новом приступе рыданий.
– Никаких слез! – твердо сказала я, и они оба затихли. – Сегодня переночуете у меня, а потом разберемся.
Увидев, что Лиза все еще колеблется, я подхватила на руки ребенка и, потянув за рукав его мать, заставила идти за собой.
Муж открыл дверь и, увидев нашу троицу, удивленно вскинул брови.
– Катя? Ты не одна?
– Митя, я все тебе объясню потом. Проходи, – обратилась к гостье.
Лиза нерешительно вошла в прихожую и застыла у порога.
Когда наконец гости улеглись спать после ужина и водных процедур, я решила поговорить с супругом.
– Понимаешь, у Лизы действительно беда. Мы должны ей помочь.
– Она аферистка, – не верил он.
– Ошибаешься! – шепотом возразила я. – Ее сегодня пытались побить бомжи, думая, что это их конкурентка. А девушке просто деваться некуда! Тебе жалко дать им немного тепла?
В общем, мы проговорили с мужем всю ночь. И, как всегда бывает, решение пришло неожиданно.
Утром я рылась в шкафу в поисках одежды для Антошки. С удивлением обнаружила, что вещей, из которых вырос мой сын, больше, чем надо. Развивая промелькнувшую мысль, позвонила подругам. У тех багаж ненужной детской одежды тоже был внушительным. И тут я придумала...
– Митя! – ворвалась на кухню. – Мы откроем комиссионный магазин!
И я вкратце изложила мужу свои соображения. Недоверие на его лице постепенно сменялось искренней заинтересованностью.
Мой бизнес-план оказался достаточно прост. Подружки подключили своих подруг, и очень скоро мы стали обладателями бывшей в употреблении, но качественной детской одежды. Помещение нашли тоже быстро – квартиру на первом этаже соседнего дома.
Мы с супругом окунулись в это дело с головой. Нас увлекла динамичная работа, общение, постоянные встречи. Хотя, конечно, назвать это бизнесом можно было с большой натяжкой. Работали не ради прибыли. Главной идеей оставалась благотворительность. Лиза нашла себя в торговле. Все время, пока мы раскручивали свое дело, она с сыном жила у нас. Но мы с Митей чувствовали ее неловкость. Когда магазин открылся, я предложила девушке место продавца, пообещав устроить Антошку в детсад.
С жильем вопрос тоже решился: временно поселили Лизу в нашем магазине. Антон ходил в садик, его мама постепенно оттаивала, и в ее глазах появилась надежда.
Как-то мы с ней разговорились, и я призналась, какое неприятное первое впечатление она на меня произвела. Лиза смутилась и, помолчав, сказала: – Никто не знает, что его ждет в будущем, верно?
– Никто не знает, кто и где его ждет, чтобы сделать счастливым, – улыбнулась я. – Как мы друг друга...
Конец