"Лёлька видела, что каждое движение даётся Гаврилову с трудом, он тяжело дышит и воздух с хрипом вырывается из его груди. Но этим и страшно было его состояние, ведь он и сам понимал, что стоит на краю пропасти, а потому пойдёт на что угодно..."
НАЧАЛО.
Глава 45.
Лёлька понимала, что Гаврилов не выстрелит, а постарается заставить её сделать то, что он хочет. Будет тянуть до последнего, но у неё как раз этого времени и не было, ей нужно было спешить.
- Ты, Захар, сам понимаешь, что я права, - она постаралась говорить как можно убедительнее, - Тебе в больницу нужно, что тебе мешает, я не понимаю. Тебе переливание нужно делать, препараты вводить… Ты пойми, я не из упрямства это всё тебе говорю! Я не хочу, чтобы ты у меня под руками умер, понимаешь?
- Что, скажешь, тебе меня жаль?! – ухмыльнулся Гаврилов, - Не ври! Никому не жаль таких, как я!
- Да вот представь, жаль. Да и после… ну вот начну я операцию, хотя сама заранее знаю, что это рискованно, и скорее всего ты не выживешь. Потом мне за тебя отвечать! Прошу, давай поедем в Заречное, оттуда вызовем машину, поедешь в районную!
- Хватит! – рявкнул Гаврилов, - Я сказал, иди и делай! Если бы мне надо было, я бы давно сам в больницу ушёл.
- Сказала – не пойду! – ответила Лёлька и отступила на шаг назад, Гаврилов тут же вскинул обрез.
Лёлька видела, что каждое движение даётся Гаврилову с трудом, он тяжело дышит и воздух с хрипом вырывается из его груди. Но этим и страшно было его состояние, ведь он и сам понимал, что стоит на краю пропасти, а потому пойдёт на что угодно.
- Да нечем мне тебя оперировать! – Лёлька осторожно, плавными движениями сняла со спины свой полупустой рюкзак, в котором лежал её свитер, варежки и носки, выданные Мариной, - Нет у меня лекарств никаких, ничего нет!
Бросив рюкзак на снег, она отошла назад, к поваленному дереву, понимая, что как только Гаврилов обнаружит отсутствие медикаментов и необходимых для операции инструментов, она, Лёлька, станет ему не нужна.
Гаврилов осторожно, не спуская глаз с девушки и держа наготове обрез, с трудом нагнулся и поднял рюкзак со снега. Ощупав его, он нахмурился – там не было ничего из того, что ему было нужно, чего он так ждал.
- Ну, ты сама свою участь решила, - прохрипел он, - Когда вы в сторожку пришли с парнем твоим, я ещё подумал, что не трону вас… На мне вины никакой нет, за прошлое я отсидел, а лесника Колян грохнул, не я. Уж очень он охоч до чужой крови… Как я понимаю, угрохали вы Коляна-то, да? А где спутник твой, почему ты одна? Неужто они друг друга порешили? Ну, чего молчишь?
- Я ничего не знаю ни про Коляна, ни про остальных, и говорить ничего не буду! – пробормотала Лёлька, снова крепко сжав в руке лыжную палку, - И на тебя мне плевать, делай, что хочешь! Отпусти меня, тебе же лучше будет, я потом скажу, что ты мне помог, так может снисхождение тебе будет. Ты и так дел натворил…
- Чего я натворил?! – заорал Гаврилов и захлебнулся от боли, стоять ему было нелегко.
- Ты Марину изувечил, ещё там побил одного, я сама видела! – Лёлька сердито глянула на Гаврилова, - А ведь тебе помочь хотели они, что ж ты за человек…
- Это Колян их того, а не я! – Гаврилов отбросил в сторону Лёлькин рюкзак, - Но ты права, всё завертелось… и далеко зашло! Надеюсь, друга твоего Колян тоже укокошил, чтоб ему потом по тебе не плакать, когда ты по всем в реке всплывёшь! А ведь всего-то я у тебя помощи просил! Ты виновата во всём этом!
Гаврилов хищно оскалился и кинулся на девушку, отбросив в сторону обрез и на ходу выхватив нож. В этот миг Лёлька поняла, что не так уж он и ослаб, каким хотел казаться, и сил у него достаточно… Она со всей силы ударила его палкой, но он словно и не почувствовал, схватив её за руки, он попытался уронить её, бил кулаком в лицо, но она инстинктивно подставила руки, не давая нанести себе оглушающий удар.
Вообще ей казалось, что всё это происходило словно в кино, в замедленной съёмке, она даже испугаться не успела и ударила Гаврилова всего один единственный раз. Но она-то точно знала, куда нужно бить!
Гаврилова отбросило от неё, он закричал так громко и страшно, что казалось всколыхнулась тайга по берегам Морозной. Рана болела… и Лёлька точно знала, где она, туда и ударила. Боль скрутила его, кричать не осталось сил, и Гаврилов страшно, утробно завыл.
Между тем, сама Лёлька времени не теряла, она поняла, насколько уязвима её позиция у поваленного дерева – там Гаврилов её и пытался прижать! Она метнулась к тому месту, куда упал обрез и нашарила его в снегу. Подобрав оружие, она отбежала подальше, встав за поваленное дерево, и как оказалось – вовремя.
Потому что Гаврилов уже оправился от боли, и словно разъярённый зверь, бросился на девушку. Увидев в её руках обрез, он остановился. Злорадно ухмыльнувшись, он медленно пошёл на неё, глядя Лёльке прямо в глаза своим змеиным взором. Щёлкнул курок, и Гаврилов расхохотался.
- Нет патронов, дypa! Если б были, я бы давно тебе колено прострелил бы, да и все дела! Куриные у вас, баб, мозги!
Он наступал на девушку, а та, отбросив бесполезный обрез, смотрела не на него, а на берег, отыскивая место в его склоне, где удобнее забраться. Бежать по руслу, утопая в снегу, ей будет тоже нелегко, а вот вверх, куда Гаврилову с его ногой может и не взобраться…
Но берег был достаточно высок и обрывист, есть риск скатиться вниз, прямо в руки противника, у которого нож в руке… Лёлька поняла, что схватки ей всё же не избежать. Как вдруг из темнеющего на речном склоне подлеска, безо всякого звука, вылетела большая серая тень в снежных вихрях, и покатилась по склону вниз, наперерез Гаврилову и оставляя за спиной Лёльку. Злобный рык, и в одно мгновение Гаврилов упал на снег, поваленный могучим зверем. Неизвестно откуда взявшийся здесь, в лесу, Хан, рвал врага, который истошно вопил и пытался закрыть руками горло.
- Хан! Хан! – закричала Лёлька, испугавшись за собаку, - Ко мне, Хан!
Пёс, в праведном гневе боя, не сразу услышал команду хозяйки, Лёлька кинулась к нему и закричала громче. Пёс нехотя оторвался от своего врага и отошёл в сторону, дрожа всем телом и подняв загривок.
Гаврилов сидел на снегу, плевался кровью и держался за прокушенную, порванную зубами кисть. Он шарил вокруг и пытался отыскать свой нож, но во взрытом снегу это сделать было невозможно.
Лёлька держала пса за ошейник, и не сводила глаз с Гаврилова. Хан рычал, утробно и зло, не сводя горящего взгляда со своего поверженного врага. Лёлька понимала, что для Гаврилова это всего лишь передышка, и нужно просто уходить. Идти вперёд, потому что у него сил на погоню уже явно не осталось.
Не сводя с него глаз, Лёлька подобрала свои лыжи и палки, негромко позвала Хана и отошла от Гаврилова подальше. Она встала на лыжи и отряхнула с куртки снег.
- Ты же медик! – задыхаясь, сказал Гаврилов, - Что же, так и бросишь меня здесь умирать?! Как ты жить потом будешь, зная, что убила человека!
- Ты же как-то живёшь! – ответила Лёлька, - Значит и я смогу. Тем более, ты сам путь выбрал.
Небо уже темнело, месяц разгорался всё ярче, зажигая одну за одной звёзды. Мороз крепчал, и Лёлька ощутила холод… но не от мороза. Хан издал тихий рык и взглянул на хозяйку, а она перевела взгляд на противоположный берег. Невысокий утёс, покрытый снегом, над ним возвышались могучие кедры… на самом краю, над берегом, глядя на то, что происходит внизу на русле реки, стоял волк. За ним, чуть поодаль, подняв кверху морды и нюхая воздух, ждала команды вожака его стая.
Гаврилов уловил это во взгляде Лёльки, устремлённом куда-то поверх него, и резко обернулся. Стон вырвался из его груди, он кое-как всё же нашарил в снегу нож и встал, отирая снегом лицо.
- Уходи! – обернувшись, бросил он Лёльке, – Забирай собаку и беги, если пёс пришёл сюда, значит подмога недалеко, вас ищут. Уходи!
- Пойдём вместе! – испуганно ответила Лёлька, - Отобьёмся как-то, надевай лыжи и пошли!
- Да ты и впрямь дурочка! – отозвался Гаврилов, - Сама знаешь, я уже мертвец. Я это ещё там, в сторожке почуял. Цеплялся за жизнь, как мог… Уходи! Может, когда меня вспомнишь хоть ты добром. Ну! Уходи!
Гаврилов закричал так, что Хан подпрыгнул и хотел было снова броситься на него, спасая свою хозяйку, он мотал головой, то на волков, то на Гаврилова, и ждал от хозяйки решения.
Лёлька пару минут не могла заставить себя двинуться с места, она искала слова, но они не находились, горло сдавило от страха и душевной боли. Она закрыла на миг глаза, потом резко оттолкнулась палками, кивнув Хану следовать за ней.
- Держись, Захар! Если подмога недалеко, я их приведу! Ты только держись!
Она бежала, боясь оглянуться, слёзы заливали глаза, а она всё ускоряла темп. Хан бежал рядом, молча, не оборачиваясь и глядя только вперёд. Они оба на мгновение остановились и замерли, когда позади раздался протяжный, леденящий душу волчий вой.
- Нужно спешить, Хан! – понимая тщетность попытки, но всё же отказываясь в это верить, сказала Лёлька, - Откуда ты пришёл, с кем? Где люди? Бежим скорее!
И снова завилась за ними снежная позёмка, поднимаемая лыжными палками и мощными собачьими лапами.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.