АППО
Кир и Йен цапались.
Демон плёл очередную фенечку. Укладывал узелки ровно и плотно, выкладывал узор гладкими цветными нитями. И бурчал будто бы себе под нос:
- Конечно, она сойдёт в город, где её могут ждать какие-нибудь подсылы с ножами, удавками и снежными псами, вместе со... — Кир поднял на глаза на стоявшего со скрипкой в руке Йена — скрипачом, способным махать, разве что, смычком.
Йен покраснел от возмущения, насупился и припечатал:
- Нет, она спуститься в город с демоном, который так и норовит смыться от неё под каким-нибудь предлогом, а лучше и вовсе без него, оставив одну разбираться с проблемами, которые он же и создал!
Кир медленно отложил дощечку с плетением, медленно поднял голову:
- Что?
- Попробуйте мне сказать, что это не так, мессир полукровка!
Кир снял очки и бережно убрал в футляр.
Маг поднялась на палубу, тонкий тёмно-синий плащ оттенял её серебряные волосы и тонкую белую кожу, отчего они казались ещё белее и ярче.
Она слышала последние фразы и, поправляя перчатки, заметила:
- Йен, последний раз проблемы были из-за тебя.
- Что? - обернулись к ней оба. Маг посмотрела на одного, на другого.
- Ты снова проболтался, лорруто...
- Я проболтался?!
Маг закончила с перчатками и взяла стоявший возле борта посох, провела пальцами вдоль его тонкого белого тела:
- В Ириде ты хвастался... тем, о чём лучше молчать. И вот мы здесь. В Барриде... Я не знаю. Может...
- Я никому не говорил о тебе!!
Маг смотрела на него пристально, исподлобья.
- Я никогда не говорил о тебе, Агнирин! Никто во всём городе не знал, что я жду тебя!
Маг нахмурилась:
- Как же они узнали?
«Выследили? Щиты не работают больше? Как?»
- Рене... - Она повернулась к демону. - Это я. Наверное.
Признаться под её взглядом оказалось сложно.
- Я ночью был пьян и болтал. Я не думал, что это может привести к таким последствиям.
Йен фыркнул:
- «Не думал»!
Маг молча прошла к трапу. Йен смотрел ей вслед:
- Свалится.
Кир покосился на скрипача и в два шага настиг Рене, подхватил на руки и спустился вместе с ней на пирс. Поставил на ноги, но не отпускал, держал за руку, склонился к синей и серебряной:
- Прости меня, Рене!
Маг молчала.
Потом вынула руку из его и пошла прочь.
- Рене!
Она обернулась.
- Я иду с тобой, маг!
- Нет. Мне нужны чернила, это в городе. Ваши покупки — это рынок, от порта налево. Йен один их не донесёт.
Кир помолчал.
- Рене! Ты меня простила?
- Нет. Как-нибудь потом.
- М-м-маги... - Кир развернулся и почти воткнулся в стоявшего позади Йена.
- Лучше сказать.
- Что?
- Если она узнает от кого-то другого, что ты в тот день был в борделе и проболтался шлюхе, она тебя возненавидит. А если ты признаешься сам...
Кир смотрел с надеждой, но Йен надежды ему не нёс:
- То когда-нибудь она тебя простит.
Кир вздохнул, коротко и недовольно.
- Ладно, пойдём.
Через несколько шагов Кир осторожно спросил:
- Йен, а у неё много было... отношений?
- За четыреста лет? - ухмыльнулся Йени-ло.
Кир застонал.
* * *
В Аппо уже вовсю шагала весна. Снега на улицах почти не осталось. Весь стаял, стёк и напитал траву, цветы и деревья.
Зелёная, яркая, молодая и свежая трава радовала глаз на газонах и клумбах. Кое-где проклюнулись первоцветы, набрали бутончики. Нежные, белые и синие, лепестки ещё сжаты плотно — страшатся подлости морозной, но уже нет-нет, да и мелькнёт острый кончик из сжатого бутона. Острый, первый решившийся лепесток.
Сам город стоял на холмах. Не слишком удобно подниматься и спускаться, но как красиво!
Вид на город прекрасен почти в любой его точке.
И сады, деревья, клумбы на каждой улице.
Рене присела на скамейку.
Ей удалось купить и палочек туши, и кистей, и даже бумагу для травника - вставить новые страницы уже было бы неплохо.
А ещё юноша в книжной лавке развёл для неё чернил, и Рене заправила новое пёрышко. Пёрышко, которое не нужно макать в чернильницу — не терпелось его опробовать.
Узор, который должен привязать заклинание к лодке, необходимо продумать, а тут, под робко зеленеющими липами, так хорошо!
Ветер, лёгкий и нежный, перебирает молодые, едва проклюнувшиеся листочки. Солнце светит, яркое и долгожданное.
Тихо. Слышно, как синицы тинькают и чирикают воробьи.
У узора должны быть знаки, отвечающие полёту, защите от ветра, устойчивости, скорости, прочности — сколько всего! И всё это нужно связать в гармоничный и приятный глазу орнамент.
Маг улыбнулась: Янк назвал лодку «Кела». Так мило!
Надежда мира в них, молодых, да.
Тушь с пёрышка текла чёрным завитком, пропитывала бумагу. Кончик пера скользил, послушный, оставляя символы полёта и ветровой неприкосновенности... Или лучше, всё же, защиты?
Сзади потянуло зябким сквозняком. Маг не успела задуматься: откуда и что это, как ударило опасностью.
Ощущение угрозы нахлынуло и накрыло.
Это пахло, как сталь, тронутая ржавчиной. Влажной, солёной. Может быть, окровавленной.
Запах клубился вокруг, наползал из-за спины. Запах стали, которая умирает.
Что же там?
Корешки страха тронули сердце, но маг оглянулась.
И натолкнулась, как бабочка на иглу, на взгляд.
Мужчина смотрел удивлённо, словно не чаял увидеть. Серые глаза, прямой взгляд. Взгляд без преград — он видел её.
Такой, как она была. До самой сути видел её. Нахмурился под широкими полями своей шляпы.
Маг смотрела и не верила. Сердце замерло, пропустило удар.
Женщина отвернулась, словно спряталась. Погладила ладонью, кончиками пальцев страницу травника.
Буквы снова побежали по бумаге, полетели, торопливые, почти сливающиеся в линию. Строчки, строчки... Ах, сколько ещё не сказано!
И не будет сказано. Охотник уже здесь.