Прилив оказался высоким. Тридцать метров, преодоленные на плоту во время эвакуации, стали более, чем сотней. Проводник оборвался и плот сдрейфовал на полную длину линя. Бетонные блоки, укрепляющие берег, скрылись под водой и угадывались только по редким всплескам волн над их верхушками. Экипаж делал ставки на пловцов. Странно, но я не был в числе фаворитов. Ставили на боцмана и старшего механика – парней рослых и сильных. Впрочем, я никому на борту никогда не говорил, что шесть лет серьезно занимался сначала водным поло, а потом скоростным плаванием в ластах и подводным ориентированием. В воду зашли все одновременно. Размашистыми саженками дед вырвался вперед, работали у него только руки, ноги болтались без дела. Остальные брассом, экономя силы, двинулись следом. Я изобразил симбиоз собачьего стиля и брасса. С берега послышался смех и пожелания добраться до парохода к вечеру. Отпустил метров на двадцать, оглянулся на берег. Капитан крикнул:
- Начальник, возвращайся! Дед тебе спасательный круг притащит.
Это было уже обидно. С места рванул как на соревнованиях, шестиударным кролем с попеременным вдохом через каждые три гребка, то под левую, то под правую руку и выдохом в воду. Обошел группу по широкой дуге, оставив далеко позади. Когда они взобрались по штормтрапу на борт, волосы у меня уже стали подсыхать. Все-таки дед пришел первым из остальных, вытащив себя на руках.
Динамку запустили через пять минут, а уже через семь минут после этого я докладывал Крылову о том, что случилось за прошедшие несколько часов. Он не смог сдержать вздох облегчения – все обошлось без травм и жертв. Спросил фамилии и должности приплывших на борт и поручил передать капитану его распоряжение оставить на борту аварийную группу из пяти человек и, по возможности, до возвращения на борт экипажа и при условии прозрачности воды, провести инспекцию подводной части корпуса, визуально проверить его целостность.
- Как только решим вопрос с возвращением экипажа на борт, из Владивостока выйдет спасатель "Ирбис", будет вас с мели снимать, у него на борту будут водолазы, если понадобится ремонт по подводной части – сделают.
- Принято, Сергей Александрович, передам.
- Появитесь снова на борту – в любое время сразу на связь! В любое!
- Будет сделано. Сразу на связь! – повторил его распоряжение.
- До связи.
- Федор Литке – Холмск-радио, – узнал голос Андрея.
– На связи. Привет, Михалыч!
- Здорово! Твоей передал, что все нормально. Сидит, перепуганная. Сразу в крик – что с ним, что случилось? Сам сходил. Не переживай там. Девчонки тебе все привет передают, вот, за спиной толпятся. Только удивляюсь – откуда весь город уже знает, вернешься – расскажу какие слухи ходят.
- Спасибо, с меня причитается! Всем нашим привет большой. Не переживайте, не из такого выкручивался.
В дверях появился второй механик, знаком показывающий, что пора закругляться.
- Андрей, мне тут говорят, что сейчас динамку вырубят, спасибо всем еще раз, до связи.
Успел выключить аппаратуру до остановки генератора и побежал вниз: надо было забрать у мотористов в рундуке махорку.
Упаковал мешок в несколько больших полиэтиленовых пакетов, тщательно замотал изолентой, предусмотрительно захваченной в радиорубке. На корме, у трапа меня уже ждали.
- Что, опять по воде пешком побежишь? Или от коллектива отрываться не будешь? – поинтересовался дед.
Поплыл не спеша, с группой вместе, толкая мешок грудью, как мяч в поло. Вода была температуры парного молока, слегка рябила от слабого ветерка и даже не верилось, что совсем недавно она кипела, взбитая в пыль ураганным ветром.
Капитан ждал нас у дома. Передал ему распоряжение Крылова об оставлении на борту аварийной группы, обрадовал скорым прибытием спасательного судна.
- Сан Палыч, так что, остаюсь на борту? Или кого другого, кто плавать умеет оставите?
- Начальник, ты в своем репертуаре, без выпендрёжа – никуда! Конечно останешься. Будешь нырять. И не открутишься, что плавать не умеешь!
- А я и не говорил, что не умею, я говорил, что воды боюсь!
- Иди, юморист. Деда мне позови и чифа. Будем решать, кто еще останется.
Найдя и направив, сохнущих под солнцем старпома и стармеха к капитану, одевшись, направился с пакетом в руках к месту, где впервые встретился с бывшим военнопленным. К моему удивлению, они со своим спутником все еще были на месте и продолжали общаться с тремя нашими ребятами. Старик заметил меня издалека и не отрывая глаз от весьма объемистого пакета в моих руках, ждал, когда приближусь.
Спутник его тоже развернулся ко мне. Разматывая изоленту на ходу и отрывая полиэтилен, если она не поддавалась, подошел к ним. Вытащил мешок из кома пакетов и протянул бывшему солдату Квантунской армии. Он благоговейно, протянув вперед обе руки, принял его, как принимают на руки ребенка – бережно и осторожно. Взглянув на грубую бечевку, стянувшую плотным узлом полотняную ткань, передал его своему спутнику и тот, аккуратно развязав, передал мешок обратно. Старик, бережно расправив края, опустил внутрь лицо и замер там. Слышно было как он глубоко вздыхает, протягивая воздух через нос. Когда он вынырнул из мешка – это был совсем другой человек. Глубокие морщины расправились, глаза его были молоды и блестели задорным блеском. Сутулость исчезла, вернулась былая военная выправка, плечи распрямились и, как будто, стали шире. Короткая, как взмах катаны команда - и его спутник стремительно рванул в сторону близлежащих построек, откуда вскоре появился со значительным свертком в руках. Извлек оттуда газету и с поклоном передал старшему. Скрюченные подагрой руки непостижимым образом, в два быстрых движения оторвали идеально ровный прямоугольник, одна рука нырнула в открытый мешок и вернулась с точно выверенной порцией махры.
Короткое, практически незаметное глазу движение - и в руке у него оказалась плотно свернутая сигарета.
- Хай, дозо! - спутник в поклоне поднес зажигалку.
Глубокая затяжка, прикрывшиеся глаза, еще одна затяжка... - и со стоном:
- О-о-о-о махорока!
Он улыбался. Он был счастлив. В этот момент он был там – в далеком и холодном Иркутске, хоть и в плену, но в такой желанной и такой уже недостижимой молодости…
- Начальник! – от дома путника призывно семафорил рукой капитан, – через пять минут пойдете обратно на борт. Давай с боцманом за плотом, на лине подтянетесь до парохода, потом проводник, как вначале было закрепите. Пригодится, когда экипаж назад привезут. Старшим на это время старпом остается, конкретно что делать – служба безопасности будет подсказывать, связь по их расписанию. Ласты и маску возьмешь у боцмана в подшкиперской, он знает где. И поосторожнее – морских гадов руками не трогать, одному Аллаху известно, что тут опасно, а что – нет.
Махнул рукой в сторону местных жителей, показывая, что прощаюсь. В ответ спутник старика отчаянно замахал обеими руками, приглашая снова подойти.
- Смотри-ка, уже и здесь друзей завел, – улыбнулся Палыч, – давай по-быстрому, все уже на берегу, только тебя ждут.
- Вам уже пора на судно? – спросил адъютант – Господин Набиро хочет отблагодарить Вас… - заметив жест отказа продолжил, - отказываться нельзя, этим Вы очень его обидите, пожалуйста, не делайте этого. Господин Набиро очень хороший человек, он – мэр нашей деревни, он очень много сделал для ее жителей. И дом, в котором сейчас отдыхает Ваш экипаж - построен за его средства. Вот, это – Вам, – он протянул мне сверток.
Сквозь прозрачный полиэтилен проглядывали блоки сигарет. Восемь блоков – Kent, Marlboro, Mild Seven и Seven Stars. Восемь, безумно дорогих в Японии, блоков сигарет.
- Господин Набиро не знает Ваших предпочтений, поэтому здесь разные сигареты. Он очень надеется, что Вам они пригодятся, – пояснил мне и обернулся к ожидающему окончания разговора старику.
- Домо аригато, сэнсэй – с полупоклоном принял подарок и повторил – домо аригато! – на этом словарный запас, подходящих к ситуации японских слов у меня закончился.
Старик протянул сухонькую узкую ладошку и неожиданно крепко пожал мне руку:
– Сайонара, до свидание, - чувствовалось, что русские слова с трудом всплывали в его памяти и перед тем, как их произнести, он проговаривал их мысленно.
- Начаааальник! – в голосе капитана чувствовалось раздражение.
Обернулся, еще раз прижал к груди обе руки, благодаря за подарок и побежал к берегу. По пути успел сказать второму радисту, чтобы ждал на берегу с вахтенным журналом радиостанции, надо было забрать его с собой на пароход. Боцман стоял у воды, готовый к заплыву, уже раздевшийся до плавок. На бегу стянул с себя майку, уже на берегу – джинсы и сбросил кроссовки. Волны не было совсем. Гладкая, как зеркало поверхность воды манила к себе и напоминала бассейн перед скоростным заплывом – напряженное спокойствие, которое после стартового сигнала через несколько секунд разлетится мириадами брызг, взбитых руками и ногами пловцов, выжимающих из себя без остатка все силы за несколько минут борьбы за победу.
Взбивать зеркало не стали. Не спеша, брассом, добрались до дрейфующего на длинном лине плота и так же, не спеша, подтянулись к корме ледокола. После восстановления импровизированной паромной переправы, на плот загрузились остальные члены аварийной группы и вскоре мы были на борту.
Скажите, а вы бывали когда-нибудь на корабле? Если бывали, то наверняка запомнили этот особенный звук внутри – звук постоянно работающих механизмов. Шипение воздушной вентиляции, водяные и топливные насосы, звук работающих дизель-генераторов и главного двигателя – все это, совместно насыщающее звуковой фон, создает особенное ощущение живого организма, внутри которого вы находитесь. А многие моряки наверняка припомнят случаи, когда после схода на берег, внезапно просыпались среди ночи из-за отсутствия знакомого и создающего ощущение безопасности и в то же время, совсем не беспокоящего звука.
На борту царила звенящая тишина. В быстро сгущающихся сумерках она была особенно неестественна, давила на уши и, казалось, требовала, чтобы от нее избавились как можно скорее. Второй механик с электромехаником, захватив в каютах мощные фонари, отправились в машинное отделение запускать дизель-генератор. Старпом ушёл на мостик за еще одним фонарем. Мы с боцманом, оставшись на корме, закрепили спасательный плот у борта, приподняли штормтрап и ожидали подачи электричества. Ходить по темному и беззвучному пароходу не хотелось. Доносились равномерные звуки работы ручного топливного насоса, заполняющего расходную цистерну, совсем недалеко, на берегу, вовсю выводила звонкие рулады невидимая нам птица. Над деревушкой, закрытой от нас небольшим мысом, появилось и разгоралось зарево электрических огней. Наступал вечер.
Рыкнул, выпустив шапку густого дыма и ровно заработал дизель-генератор. Пароход сразу наполнился привычными звуками, осветились каюты, коридоры и надстройка снаружи. Надо было продолжать то, ради чего мы остались на борту, сидящего на камнях ледокола.
Продолжение следует.
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Все главы повести и другие рассказы автора читайте здесь.
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте. Не раз ему грозила смертельная опасность, он оказался в плену у террористов, сражался с современными пиратами. Благодаря мужеству и природной смекалке он сумел преодолеть многие преграды и с честью вернулся на Родину, где встретил свою любовь и вступил на путь новых приключений.
==================================================
