Каждый человек – это уникальный мир, где бушуют бури,
разворачиваются трагедии и приходит успокоение.
Абсолютно в каждом можно найти что-то такое, на что
откликается наше сердце.
Как бы избито ни звучало, но я практически не смотрю телевизор. Физически он у меня имеется, но отношения с ним не сложились. Как-то раз я решил включить что-нибудь посмотреть-послушать в качестве фона. На одном из каналов показывали очередное типовое шоу, где шли обсуждения чьих-то отношений, приправленные множеством споров и слёз. Подобные вещи, признаться, я не очень уважаю, но в тот раз не стал переключать. Из того, что происходило на экране, было понятно, что речь идёт о взаимоотношениях родителей с их приёмным ребёнком, усыновлённым несколько лет назад. Сейчас юноше было около 15 лет – время борьбы с собой и со всем миром. Родители жаловались на то, что сын (Паша) совершенно отбился от рук и делает всё так, как считает нужным (читай «всё наперекор родителям»). Проблемы с алкоголем вперемежку с приводами в полицию сменились ещё большим злом – наркотиками. Мать, едва сдерживая слёзы, уверяла публику, что она не узнаёт своего ребёнка, и если так будет продолжаться дальше, то им придётся сдать его назад в детский дом. Самым неприятным во всей истории было то, что Паша тоже сидел в студии, став невольным зрителем этой всенародной стирки грязного белья. Оператор, естественно, не мог не воспользоваться таким прекрасным случаем, засняв несколько крупных планов юноши, в чьих глазах непонимание сочеталось с невыносимой болью и обидой. Я смотрел на этого подростка – и внутри меня происходило нечто непонятное: мои смутные детские воспоминания хаотично переплетались с мыслями о том, что нечто подобное могло произойти и со мной.
Судьбе было угодно оставить меня и моего младшего брата сиротами. Отец погиб, когда я был совсем ещё маленьким, так что память о нём сохранилась исключительно в виде разрозненных картинок и двух-трёх фотокарточек. Мать, в силу своего юного возраста, предпочла устраивать личную жизнью (увы, долго и безуспешно), что в итоге привело к тому, что нас с братом поместили в детский приют. Родственники, в которых не было недостатка, были охвачены собственными заботами, и до нас с братом, по сути, им не было никакого дела. Впрочем, это вполне нормально. И всё же рядом оказался человек, готовый принять нас у себя: бабушка, мама матери. Каждую неделю она приезжала к нам на другой конец района (что тогда мне казалось краем Земли), давая понять, что в этом мире мы ещё нужны кому-то. По окончании трёхмесячного приютного «заключения» бабушка забрала нас к себе.
Сложно однозначно оценить то время. С одной стороны, с позиции ребёнка, это бесспорно был трудный период, поскольку бабушка держала нас в ежовых рукавицах, а маленьким детям нелегко понять, что любовь может проявляться по-разному. У нас была крыша над головой, свой угол и еда на столе. Это ли не любовь? С другой стороны, сейчас, смотря на всё глазами взрослого, я безгранично благодарен бабушке за то, что она стала краеугольным камнем в основании моего характера. Бабули больше нет, но я без конца убеждаюсь, что она оставила мне богатое наследство в виде силы воли и житейской мудрости.
В нашей семье не было принято выражать свои чувства. Я с раннего детства отличался пытливым умом и, как нынче модно говорить, «тонкой душевной организацией». В силу разных жизненных обстоятельств мне пришлось многое перенести, и эти внутренние переживания требовали какого-то выхода. Кладезь творчества был вырыт в поле поэзии. Писал я часто, много и обо всём, что творилось внутри; было простенько, наивно, но хотелось рассказать обо всё, что меня волнует. Сейчас я практически не пишу, хотя и не сильно расстраиваюсь по этому поводу, потому что считаю, что стихоплётство было своеобразным проездным билетом в моё будущее и дало мне возможность добиться чего-то большего в этой жизни.
О том, что я пишу стихи, знала вся школа, а также местный Центр семьи и материнства. В старших классах я даже принял участие в каком-то конкурсе со своими стихами, которые затем были опубликованы в виде буклета. В глаза, впрочем, я его так никогда и не увидел. К тому времени я с отличием закончил 9 класс, и передо мной встал вопрос: что делать дальше? Вариантов было немного: получить аттестат и пойти в какой-нибудь профессиональный колледж или же закончить 10–11 класс и поступить в вуз, при этом перспективы не простирались дальше местного областного госуниверситета. Но я всё-таки принял решение доучиться в школе. Летом, за пару месяцев до начала 10 класса, один московский благотворительный фонд организовал в нашем областном городе летнюю учебно-развлекательную программу для талантливых детей-сирот из разных регионов России. И вот меня, как передовика, отправили туда представлять наш район.
На тот момент мне исполнилось как раз 15 лет, и я впервые в более или менее осознанном возрасте столкнулся с такими же сиротами, как и я. Нужно добавить, что большая часть ребят проживала в детских домах, и несмотря на то, что наши жизненные ситуации имели много схожего, я не мог найти общего языка с другими на начальном этапе, хотя я прекрасно осознавал механизм поведения моих товарищей. Это был поистине бесценный опыт для меня, потому что я познакомился с людьми, которым пришлось возложить огромный груз на столь юные плечи, но эта ноша не сломала их под своей тяжестью. Я ещё раз убедился в том, что можно быть хрупким, закрытым, и при этом оставаться добрым и твёрдым человеком.
Мне безумно нравилось принимать участие во всех мероприятиях летней программы, и все свои впечатления я выражал в виде стихотворений, которые затем зачитывал при любой возможности. Как результат – позднее мне выпала честь продекламировать свои сочинения на дне рождения фонда в Москве. Там я познакомился с замечательными людьми, которые в той или иной степени оставили глубокий след в моём сердце. Мне кажется, в нашей жизни нет одного определённого переломного момента. Все значимые изменения являются своеобразной мозаикой из нескольких важных событий. До сих пор непросто поверить, что в тот день эти серьёзные и успешные дяди и тёти могли обратить внимание на меня – простого, наивного мальчика из глухой деревни.
Я помню огромный роскошный стол, за которым сидели совершенно не знакомые мне люди. Никогда не забуду, как у меня тряслись поджилки при одной мысли, что мне придётся выйти на сцену и выступить перед большой аудиторией, тем более что я был единственным, до кого так и не дошла очередь «прогнать» номер во время генеральной репетиции. Когда всё закончилось, и я вернулся на своё место, мои соседи по столу поддержали меня, и одна из соседок сказала, что я большой молодец. Её звали Линой, и познакомились мы в самом конце мероприятия. Точнее, познакомил нас идейный вдохновитель данного торжества, к которому я подошёл, чтобы поблагодарить его, и который, волею случая, беседовал с Линой. Я рассказал о себе: кто я, откуда и чем мечтаю заниматься. Много лет спустя Лина призналась, что мои тогдашние слова нашли отклик в её сердце, поэтому, когда руководитель предложил ей «заняться моей судьбой», у неё не было ни малейшего сомнения. Мне пообещали, что заберут меня в Москву через пару месяцев. По правде говоря, я не поверил и благополучно забыл обо всём.
Однажды в первой половине января раздался телефонный звонок. Я был в замешательстве, потому что узнал голос Лины, которая что-то говорила о том, что ждёт меня к себе, и что в ближайшее время мне нужно забрать документы из школы и сразу ехать в Москву. Последующую неделю я жил в режиме сомнамбулы, ибо я вообще не понимал, что происходит. Самое страшное заключалось в том, что я совершенно не имел понятия, куда я еду, к кому и что меня там будет ждать. Мне и сейчас невдомёк, как бабушка согласилась меня отпустить, потому что она имела ещё меньшее представление о сложившейся ситуации, чем я. Я безумно благодарен ей за то, что она доверилась мне и не стала препятствовать.
С момента моего переезда в Москву начинается новая, интересная и сложнейшая фаза жизни. Большой город, непривычный дикий ритм после спокойного и размеренного сельского быта. Новая семья, которая вроде бы хочет тебе помочь, но о который ты не знаешь ничего. Не понятны правила и обычаи, а характер каждого из членов – загадка, поэтому, вполне очевидно, мне пришлось стать ещё внимательнее и восприимчивее ко всему, что происходило вокруг. Я довольно быстро схватывал бытовые и культурно-этикетные нюансы. Сложнее всего было работать со своей головой и внутренним состоянием, которое на тот момент представляло собой гремучую смесь разнонаправленных чувств и эмоций.
Я считаю, что мне повезло, когда меня отдали в частную школу, где в каждом классе училось максимум 6–8 человек, и учебный процесс проходил в своеобразной среде. Я бы назвал это «режим инкубатора», где нас опекали, как маленьких цыплят. Большая часть школьников – выходцы из богатых семей, поэтому я ощущал себя белой вороной: я был другим, я был чужим, и все это прекрасно понимали. Справедливости ради скажу, что ребята внешне относились ко мне приветливо, хотя друзей в той среде я так себе и не завёл, и с одноклассниками после окончания учёбы я больше не общался. А вот учителя мне здорово помогали и поддерживали. Только я знаю, какие усилия мне пришлось приложить, чтобы снова стать отличником, но теперь в московской элитной школе, в итоге закончив её с медалью.
Кстати, об отличнике. Сразу после переезда в Москву я практически закрылся от внешнего мира и направил всю свою энергию на учёбу, в которой я нашёл своего рода спасение и утешение. Все вечера и выходные корпел над учебниками, редко позволяя себе выйти погулять. Я знал, что мог пойти куда угодно, – нужно только попросить разрешения. А просить я никогда не умел. Иногда доходило до смешного. С самого начала мне сказали, что можно спокойно подходить к холодильнику и брать всё, что захочу. Как-то пару раз поздно вечером под покровом темноты, когда меня одолевал жуткий голод, я пробирался на кухню к столу, на котором всегда стояла чашка с орешками и сухофруктами, и брал немного еды, чувствуя себя при этом настоящим воришкой, хотя прекрасно понимал, что мне разрешили.
Ключевая мысль, которую я пронёс сквозь своё детство и юность, состояла в том, что я постоянно ощущал себя обузой для других людей, что я всем должен. К сожалению, в моей жизни встречались люди, которые не преминули воспользоваться этим, в том числе из среды тех, кто клялся в вечной гуманистической любви ко мне, поэтому теперь я дважды думаю перед тем, как принимать от кого-то помощь.
В более юные годы столь гипертрофированное чувство долга и ответственности позволило мне сконцентрироваться на учёбе и добиться хороших результатов, потому что мои отличные оценки стали своеобразной платой за человеческое отношение ко мне. К несчастью, очень часто чувство долга меня сильно сковывало, не разрешая сделать лишнее движение или сказать что-то не то. Вообще детям, которые остались без родителей и оказались в другой семье, свойственно держать всё в себе. Я часто слышу от людей, что невозможно понять, что творится в голове у такого ребёнка. По большей части из-за этого немногие взрослые решаются на усыновление. Сирот понять можно и нужно. Но секрет успешного взаимодействия с ними заключается в том, чтобы позволить им осознать, что они в порядке, что они ничем не отличаются от остальных детей. Не нужно делать какие-то уступки или поблажки только потому, что ребёнок сирота. Я в детстве просто терпеть не мог, когда меня называли сиротой и относились как к смертельно больному. И, конечно же, нужно давать такому ребёнку как можно больше любви, поскольку это один из самых прекрасных фундаментов и ресурсов для выстраивания здоровой, успешной и красивой личности.
Периодически встречаются люди, которые, услышав историю моей жизни, никак не могут понять, каким образом мне удалось не растерять себя, а главное не стать жестоким и чёрствым. Бесспорно, какая-то часть меня так и осталась «дикой», вернее сказать, осторожной во взаимоотношениях с людьми. Но это нормально, это та небольшая цена, которую мне пришлось заплатить, чтобы выжить. Обжёгшись один раз об утюг, мы не перестаём им пользоваться; вместо этого начинаем обращаться с ним аккуратнее.
Не знаю, чем закончилась история с мальчиком из телевизора (не было сил смотреть дальше), но очень надеюсь, что родители смогли подобрать нужный ключик к его сердцу.
#истории
#фикшн