Глава 2
— Меня зовут господин Баюн, а ее леди Изабелла. Мы хранители и стражи библиотеки! — важно заявил кот, запрыгнув на высокий стул. — Теперь ты — тоже!
Меня подтолкнули к обычному, я села, леди Изабелла налила мне чаю в очень хрупкую чашку. Дала мне два сэндвича, и только тогда присела напротив.
— Рассказывай, — позволила она…
Ну, я и рассказала. Родители умерли пять лет назад, ушли в лес, и не вернулись. Охотники, что пошли по их следу, вернувшись, сказали, что их останки они присыпали валунами, и отдали дань мертвым прямо там. А тетка, соседка, взяла меня на попечение, забрав все, что смогла из двора родительского дома. Живность, опустошила амбар, но дом не тронула… Сказав, что духи ее накажут, что надо хоть что-то оставить сироте.
С тех пор беззаботная жизнь закончилась, и началась тяжелая, деревенская. С раннего рассвета до последнего луча вечерней зари я трудилась на благо дома и его хозяйки. Которая не забывала меня попрекать тем, что я неблагодарная девка, за ее-то заботу…
У тетки было пять дочерей, и все уже на выданье. Сначала она ныла, что нет приданного за ними, чтобы хоть по одной начинать отдавать из дома. А потом, прямо в первый же год моего появления, старшую отдали в соседнюю деревню. Еще через два — вторую, в этом году была просватана третья, и по осени она должна была съехать из дома.
Двое еще были совсем маленькими девчонками, подростками, я, посмотрев на то, с какой скоростью девушки выходят замуж, решилась спросить, когда меня тоже отдадут. Ведь мне тоже уже есть восемнадцать. На что тетка сказала — «Куда тебе до моих дочек, худая, тощая, бестолковая. Кому нужна такая? Вот младшие выйдут, тогда и подумаем о тебе!».
— Ну, она права, ее дочки все красивые, статные, в теле, густые волосы. А я что? — оглядела свое старое с чужого плеча платье.
— Дело не в платье, — отмахнулся от моих слов Баюн, — а в том, что у тебя в голове. Она пользовалась тобой, а ты, по наивности своей, посчитала это заботой!
— Она за счет тебя и имущества твоих родителей и выдала замуж дочерей, — хмыкнула леди. Ох, и красивая она, платье на ней шёлковое, чулочки, туфельки… а уж прическа — волосок к волоску…
— Та не, это чтобы меня прокормить, ем-то я много! — не поверила я ей.
— А дом-то там остался? — она оглядела меня снова.
— Нет, год назад сгорел дотла, — покачала головой, гроза была, наверное, молния попала.
— А через сколько вышла замуж вторая дочь? — уточнила у меня леди.
— Так во вторник сгорел, а в субботу обвенчали их. Все еще судачили, что слишком быстро… — я уже умяла два сэндвича и, в общем-то, все еще была голодной. Просить что-то еще не решилась, а тётка не разрешала брать лишнего. Только то, что сама давала. — А еще у нас говорили… — решила рассказать им последние деревенские сплетни. Начиная рассказывать, кто что сказал, какие ходят слухи, найдя в них благодарных слушателей.
— Мне пора заняться делами! — сказал кот, когда я умолкла, потому что Изабель поставила передо мной большую миску супа и тарелку с хлебом, мясом.
— У меня тоже есть дела! — потерла виски леди, поставив еще рядом со мной большую кружку с чаем и вазочку с вареньем. Затем они быстро как-то ушли, хотя я им не рассказала еще про сестру соседки, из деревни на левом берегу реки…
— Я все уберу, — сказала им в спину, так быстро они ушли из кухни. — Знать бы, куда…
— Мы все покажем и расскажем! — на столе стояли крошечные феечки.
— Вы настоящие? — я даже ложку уронила, увидев этих сказочных существ.
— Конечно! — они переглянулись и хихикнули.
— Угощайтесь, — подвинула им вазочку с вареньем.
— Ой, спасибо! — на столе появился крошечный кукольный столик, два стула и чайный набор. — А вы не расскажите, что было дальше с сестрой соседки…
— А вам точно интересно? — рассматривала я их. Все же, наверное, удачно я упала-то в яму.
— Очень! — они сложили ладони и прижали к груди.
Я ела, и успевала рассказывать все, что знала, вернее, слышала от тетки, от соседок, что приходили к чаю и посплетничать.
— А куда посуду? — в деревне я все мыла в тазу. Здесь ничего такого не было.
— Вот раковина, нужно покрутить кран, и пойдет вода, правый — горячая, левый — холодная. Мусор — под раковиной! — феечки начали летать за мной, все показывая.
— А здесь — крупы, макароны, специи и посуда. У каждого своя полка. Вот твоя! — я как раз вымыла всю посуду, и не знала, куда ее деть.
— Значит, вот то, в чем я ела — только мое? — взяла полотенце и начала натирать красивую глиняную миску.
— Да! В холодильнике есть твои полки! С других не бери… — феи открыли странный железный короб.
— Хо-ло-ди-ль-ник… — произнесла я незнакомое мне слово. — Что это?
— В нем прохладно, и здесь хранятся те продукты, которые без него пропадут, — объясняли они мне.
— А у тетки все было в погребе, в нем холодно. Там лежал артефакт — каменюка, вот она — ледянющая!
— Артефакт, — поправили меня феечки.
— Ага, он! Мои какие? — я, поставив чистую посуду на полку, подошла и заглянула в железный шкаф. — А, вот эти две? Да? — ткнула на те, на которых лежала то, что я больше всего любила из еды. Окорок, колбаса, котлеты, сыр, яблоки и груши. Молоко, сметана…
— Да, и вот эта — тоже твоя, — они указали на шкафчик над столом.
Я заглянула туда, с удивлением смотря на коробки с печеньем, пряниками, сладостями. Большой жестяной короб был полон белого хлеба… рядами стояли баночки с медом, вареньем, топленым маслицем.
— Все это — мое? — не поверила я, и, аккуратно прикрыв дверцы, начала протирать столешницы, чтоб потом взяться за веник.
— Все твое! — подтвердили феи.
— А когда я это могу брать? — уточнила я, не веря во все происходящее.
— Когда захочешь, и сколько захочешь!
— Чудно… — я закончила подметать, собрала мусор, поставила веник и совок на место, и, повернувшись, попросила. — А можно мне в свою комнату? У нас уже ночь…
— Мы проводим! — они подлетели к двери, она распахнулась за ними, а я торопливо покинула кухню.
Боясь соблазна съесть то, что там стояло. Меня довели до двери с косточкой на ней, я повернула ручку и, не задумываясь, шагнула внутрь. Мне еще одежду надо постирать, сменной-то у меня нет!
Сейчас я хотела оказаться в месте, которое будет только моим!