— Да? — голос у Влада был низкий, чуть хриплый.
— Привет, это Катя. Прости, что снова вторгаюсь в твою жизнь.
— Ты вторглась в нее, когда решилась притащить меня к себе домой несколько лет назад. Что случилось?
— Влада заболела. У нее очень высокая температура, а я забыла купить жаропонижающее. И Таня, как назло, сегодня вечером от нас съехала. Мы с Владой остались одни. Я пыталась заказать доставку, но курьерская служба работает до семи часов. Я не хочу оставлять Владу одну в квартире ночью. После всего, что с нами случилось, она боится. Я понимаю, что…
— Я сейчас приеду! — перебил меня он. — Скинь мне название лекарства. Если температура не спадает, возьми водку или уксус, разведи водой и обтирай. Так делала моя мама, когда я был маленьким. Я постараюсь приехать как можно скорее.
В трубке раздались короткие гудки.
Я растерянно взглянула на экран. Вот так просто приедет и привезет лекарство? И почему я не вспомнила об уксусе? Если бы он у меня был, этот уксус!
Напечатала в сообщении название лекарства, и пометила, что водки и уксуса нет.
Влад не ответил.
Дочка засопела и повернулась на бок.
Я снова поставила ей градусник. Тридцать восемь и восемь. Всего на одно деление ниже, но даже это вселяло надежду.
Не зная, куда себя деть, я подошла к окну и принялась ждать.
Через полчаса пришло сообщение от Влада: «Открой мне дверь, я не хочу ее будить».
Я кинулась в прихожую. С души, будто камень упал: я не одна! Есть еще человек, которому небезразлична моя дочь! Пусть он приехал всего на полчаса, но даже это лучше, чем быть одной.
— Как Влада? — с порога поинтересовался Залесский. Его теплая куртка была распахнута, черная рубашка слегка помята и не заправлена в джинсы – было видно, что он торопился. По сердцу разлилось предательское тепло – сейчас, ночью, Влад казался безумно близким и родным в своей небрежности.
— Она спит.
— Возьми водку, ее надо развести с водой. За уксусом ходить было некогда, я купил водку в ларьке у вашего дома.
Я выхватила у него из рук пакет и побежала на кухню готовить раствор.
Влад снял куртку и обувь, прошел в ванную комнату и тщательно вымыл руки.
Когда я вошла в комнату, он сидел рядом с дочкой, точно также, как я полчаса назад, и неотрывно следил за градусником, который всунул ей в подмышку.
Как-то некстати вспомнилось, что я тоже обтирала его похожим раствором несколько лет назад. Тогда жаропонижающего не было, мы хранили его только для больной мамы.
— Тридцать восемь и шесть, — взглянул на градусник Влад. — Давай оботрем. Утром надо будет вызвать врача.
— Да, конечно.
Врача… где же его взять?
— У тебя есть хороший детский врач, Катя? — будто читая мои мысли, внимательно посмотрел на меня Залесский.
Я покачала головой.
— Н-нет. Мы здесь недавно. Влада была оформлена у меня дома. Потом мы поругались с сестрой и мамой, они не смогли с ней поладить. Мне пришлось экстренно забрать дочку сюда.
— Две женщины не смогли поладить с маленьким ребенком?! — Влад недовольно фыркнул.
— Она иногда ведет себя… вызывающе. Это никому не нравится. Наверное, я плохой воспитатель.
— Ладно, разберемся.
Он потянулся за раствором в глубокой тарелке.
— Снимай с нее пижаму.
От прохладных прикосновений салфетки Влада проснулась.
— Нет, не надо! Мне холодно! — хныкала она.
— Надо потерпеть. Совсем чуть-чуть…
— Тебе будет лучше, не брыкайся…
Мы наперебой уговаривали ее не капризничать, и она медленно сдавалась.
Температура начала падать, и вскоре дочка заснула.
— Пару часов можно не волноваться, а потом все начнется сначала. —
Я укрыла ее одеялом и включила в телефоне таймер. — Через двадцать минут проверю температуру еще раз.
Залесский поднялся, и в моем сердце остро кольнуло разочарование.
— Тебе, наверное, надо ехать? — осторожно поинтересовалась я, и тут же продолжила, безумно опасаясь положительного ответа: — Могу сделать нам чай, если не торопишься…
Мне предательски хотелось, чтобы он остался.
Он посмотрел на меня.
— Нет, не тороплюсь. Сегодня я останусь с вами.
Я даже растерялась от его ответа.
— Но… А как же…
— Никак, Катя. Моя дочь больна, а тебе нужна помощь! Я хочу быть рядом с вами. Так что, просто сделай мне чай.
— Конечно…
В сердце вспыхнула глупая надежда, и я повела его на кухню.
Он сел за стол, а я включила чайник и достала кружки. Нашла в холодильнике паштет и сделала на скорую руку бутерброды. Чувство, что рядом есть кто-то сильнее меня, растекалось приятным теплом в груди, и я волновалась.
— Не суетись ты, я не голоден, — покачал головой Влад.
Я поставила перед ним чашку с чаем, и он вдруг перехватил мою руку. Резко притянул меня к себе, крепко прижал и уткнулся лицом в мою грудь.
— Почему ты такая, а? — хрипло прошептал он.
— К-какая? — от неожиданности заикнулась я.
— Вот такая… Красивая, упрямая, притягиваешь, как магнит… Ворвалась в мою жизнь, и все перевернулось с ног на голову! Я - с тех пор, как увидел тебя у Марата, разум потерял. Никогда не думал, что встречу тебя вновь, а встретил! И дочка! Я ведь даже предположить не мог, что у нас с тобой есть дочка!
От терпкого запаха его кожи, от жаркого дыхания и сильных рук по коже побежали предательские мурашки, и я осторожно сглотнула.
— А я до сих пор не могу поверить, что ты живой… — зашептала сбивчиво. — Я ведь видела тогда, как взорвался джип! У меня в тот миг сердце оборвалось… А сколько раз ты мне снился! Я бежала за тобой, бежала по трассе, но никак не могла догнать! Просыпалась и плакала. Вернее, оплакивала. А тут ребенок…
—Твоя семья... они не приняли тебя с ней, да? — не отрывая лица от моей груди, глухо спросил Влад.
— Не приняли… — Я качнула головой и ощутила, как в глазах защипало от слез.
Он поднял голову, и наши глаза встретились.
— Прости меня! Я должен был хотя бы поинтересоваться, что с тобой. Только, боюсь, того Влада, которого ты тогда полюбила, уже нет. Пламя меня не пощадило. Врачи были уверены, что я не выживу…
— Но ты выжил!.. — перебила его я. Коснулась ладонями его колючих скул, и по щекам покатились слезы. — Ты здесь, рядом с нами! Даже не представляешь, как много ты для нас с дочкой значишь! Без тебя мы с ней, как неприкаянные! Нас никто не принимает…
Он крепче притянул меня к себе, зарылся лицом в мою грудь, и я замолчала. Все вокруг перестало иметь значение. Был только он один – мой Влад. Его запах, его сильные руки, стук его сердца. Я стояла и боялась пошевелиться. Боялась, что он выпустит меня из своих объятий, и я снова останусь один на один с этим враждебным миром.
Таймер на телефоне заставил вздрогнуть и отстраниться.
— Пора проверить дочку, — спохватилась я. — А ты пей чай.
— Хорошо.
Он нехотя выпустил меня из своих объятий и придвинул к себе кружку с чаем. Я вытерла слезы и бросилась в комнату.
Юлия Бузакина, ПО ВСТРЕЧНОЙ
