После известия о гибели мужа в проклятом Афгане у Наташи потемнело в глазах.
В своего Валеру она влюбилась раз и навсегда, когда он, подтянутый юный курсант военного училища, пригласил её, студентку пединститута, на танец. С того самого вечера, когда он проводил её до дома, ни о ком другом она и думать не могла, и слышать не хотела.
Родители пугали девушку неизбежной для жены военного кочевой жизнью, но ей было всё равно. Она готова была мотаться по любым уголкам страны, обустраиваться в тесных комнатушках общежитий, лишь бы быть рядом с любимым!
Все 9 лет семейной жизни она была безмерно счастлива, особенно после того, как родился долгожданный сын Мишутка, и что же теперь? Как 3-летнему мальчику расти без обожаемого отца? Как ей теперь без любимого мужа?
Впрочем, на то, чтобы переживать, у Наташи просто не было времени. Необходимо было сделать очень много печальных дел. Всё, что происходило дальше, она воспринимала словно серую плёнку. Наверное, сработал какой-то защитный механизм, придуманный природой, иначе женщина просто сошла бы с ума от горя.
В полузабытьи Наташа взяла телефонную книжку, и, придя на междугородный переговорный пункт, спутано объяснила, что ей необходимо дозвониться до рабочего телефона мамы. Вскоре овдовевшая женщина уже стояла в душной кабинке, и просила приехать, чтобы присмотреть за Мишенькой.
– Ой, дочка, горе горькое, – услышала Наташа через треск помех. – Конечно, мы с отцом приедем! Держись, доченька! Ради сына не раскисай!
Из кабинки Наташа вышла в полуобморочном состоянии, и, наверное, упала бы на пол, если бы её не подхватила стоящая рядом дородная дама. Начальница переговорного пункта привела несчастную в свой небольшой кабинет. Ничего не произнося, поставила на стол чашку, налила в неё чай из пузатого заварочного чайника, бросила несколько кусков рафинада, размешала, и почти силой заставила выпить. Наташа глотала жидкость, не ощущая вкуса, но чувствовала, как перестаёт кружиться голова.
Женщина вышла из кабинета, когда в дверь заглянул мужчина, а, вернувшись вместе с ним, пояснила.
– Это – Василий. Он тебе поможет с всякими формальностями. К несчастью, опыт есть, а потом завезёт, куда скажешь.
Наташа пыталась сказать слова благодарности, но расплакалась. Начальница обняла её, как будто стараясь забрать часть душевной боли, и попросила:
– Держись, девонька! Крепись!
Обернувшись к мужчине, начальница попросила:
– Вася, ты, если надо, своим товарищам позвони.
– Будет сделано, Антонина Григорьевна! – кивнул мужчина.
Если бы не неожиданная бескорыстная помощь от начальницы «переговорника» и её подчинённого, Наташа, наверное, не знала бы, за что ей хвататься. Однако когда на следующий день приехали родители неожиданно овдовевшей молодой женщины, оставалось лишь отправиться в родную деревню Валеры, чтобы воин-интернационалист обрёл свой последний приют.
Наташе было сложно, и не менее тяжело пришлось её свекрови, Анастасии Ивановне. После того, как она вернулась с погоста, навсегда оставив там единственного сына, так легла на кровать, и больше не встала.
– Беда не приходит одна, – шептались соседи.
Подумав, Наташа объявила своим родителям, что решила не оставлять в одиночестве беспомощную свекровь:
– Анастасии Ивановне требуется уход, и мы с Мишуткой поживёт здесь. Тут и садик есть, и работа, я уверена, найдётся.
Наташина мама тяжело вздохнула, представляя, какой объём забот обрушится на её дочку, но переубеждать не стала. Единственное, что попросила:
– Доченька, если вдруг станет невмоготу – ты хотя бы телеграмму отбей.
Так коренная горожанка Наташа и её сын стали деревенскими жителями. Шефство над неумёхами взяла бывшая одноклассница погибшего Валеры. Миловидная и говорливая шатенка Людмила отмахивалась от Наташиных благодарностей и попыток вручить ей деньги за приносимые продукты, а однажды даже прикрикнула:
– Слышь, городская! Ты это брось! Я же с Валеркой росла, считай, вместе. Как брат он мне. Неужели я тёте Насте и тебе с Мишей не помогу? Ты, давай, тоже в себя приходи! На тебе теперь и сын, и тётя Настя сейчас как дитё малое. У тебя же педагогическое образование?
Наташа кивнула, и Люда сообщила:
– Ну, так вообще чудесно! Мишу сейчас к моим пострелятам отведём, и я тебя до заведующей садиком провожу. Думаю, она с распростёртыми объятиями тебя в штат зачислит! И работа и зарплата будет, и сыночек при тебе! К тому же, Таисия Авдеевна у нас – золотой человек. Считай, всех деток деревенских, как только садик открыли, вынянчила.
Подчиняясь напору Людмилы, Наташа на всякий случай предупредила свекровь, что идёт по делам, а гостья громогласно пожелала:
– Тёть Насть, выздоравливай! Дожди славные прошли. Того гляди, колосовики пойдут. По заветным местам пробежаться надо будет с корзиночками!
Анастасия Ивановна что-то не слишком разборчиво пробормотала, подняла руку, будто чтобы помахать, и Наташа порадовалась даже такому проявлению активности. Значит, есть улучшения от лекарств и массажа, которые она дважды в день делает свекрови.
Людмила познакомила Наташу с заведующей детским садиком Таисией Авдеевной, и побежала по своим делам. Пожилая женщина не стала ходить вокруг да около, и сообщила:
– Ребёнка мы в группу зачислим в любом случае, и врать не стану, воспитатели нам тоже нужны! Только вот работы у нас в садике – выше крыши. Иногда и за дворника работать приходится, и за культмассовый сектор, это уж само собой. Здание старое пока что, к сожалению, но мы председателя дожали. Видела, наверное, насупротив магазина фундамент? Это под новое здание садика заложили. Так что, глядишь, к следующему году новоселье справим! В общем, если согласна, то пиши заявление, и пойдём, к председателю нашему заглянем!
Наташа не стала думать долго, и вскоре уже шла вместе с Таисией Авдеевной к правлению. Заведующая садиком, рассказав о пополнении в штате, попросила:
– Александр Петрович, ты уж на ферму-то записку черкани. Пусть мою новую сотрудницу молочком обеспечит, а уж с нового месяца – пусть официально выпишут!
– Верно, Таисия Авдеевна!
Мужчина что-то быстро написал на листочке, свернул его и протянул Наталье. Таисия Авдеевна проинструктировала:
– У меня сейчас времени мало, а то бы я тебя проводила, но у нас тут и так не заблудиться. По асфальту прямо от правления к шоссейке шагай. Как на развилку выйдешь, направо сворачивай. Там и ферму увидишь. Подойдёшь к любому человеку, и записку от Александра Петровича передашь. Тебе всего, чего положено, выдадут.
Наташа попрощалась, и вскоре, действительно, без труда отыскала ферму. Увидев женщину в тёмно-синем халате, в каких в городе трудились уборщицы, вдова поздоровалась, и, смущаясь, протянула записку:
– Вот. Александр Петрович велел отдать.
Женщина развернула листок, и, с жалостью посмотрев на светлые туфельки пришедшей, предупредила:
– Ты, Наталья, тут постой. Сейчас притащу, чего Петрович велел тебе выдать. Авоська-то есть?
Наташа, удивившись, откуда женщина знает её имя, отрицательно помотала головой, но, видимо, изумление было отражено на лице, и скотница пояснила:
– Тут деревня, милая. Тебя уже все знают, да и как иначе… Меня вот тётей Надей зовут. Я мамке Валериной сродственницей прихожусь. Живу в третьем доме от клуба, как идти по направлению к водокачке. Если чего надо – прибегай, всегда выручу.
Женщина замолчала, и ушла собирать продукты по списку председателя.
Для Наташи, конечно, запахи фермы были не слишком привычными, но она их словно и не замечала. Вскоре женщина в халате вышла, держа в одной руке бидон, а в другой – авоську со стеклянными банками, наполненными какими-то молочными продуктами. Протягивая всё гостье, она приказала:
– В следующий раз послезавтра приходи. Банки и бидон пустые принесёшь, и свою тару возьми. Настасье поклон от меня. Вечерком, может, забегу.
Наталья поблагодарила тётю Надю, которая по возрасту была едва ли намного старше её, и поспешила к дому Люды, чтобы забрать Мишу, и скорее вернуться к свекрови. Женщина задумалась о том, как на время работы решить вопрос с обеспечением Анастасии Ивановне максимального комфорта, и вздрогнула, услышав за спиной:
– Сударыня, позвольте, помогу?
Наташа обернулась, увидела широкоплечего высокого парня. Он широко улыбался, и женщина решила, что незнакомец, которого, она, кажется, мельком где-то уже видела, издевательски радуется тому, что сумел её испугать. Стараясь не расплакаться, Наташа отказалась, и почти бегом, роняя капли молока из бидона на землю, добралась до дома Люды.
Бывшей горожанке было не по себе, потому что вплоть до того момента, как за её спиной захлопнулась дверь, она ощущала внимательный изучающий взгляд.
Люда спросила Наташу:
– Вижу, что ты не напрасно к Таисии Авдеевне сходила, а чего тогда такая расстроенная?
Наталья рассказала, что её испугал странный парень, и Людмила рассмеялась:
– Ну, это ты с нашим местным дуралеем Андрюшкой познакомилась. Он у нас на ферме работает. Дояром, представляешь. Здоровенный лоб, и, прости меня за прямоту, коровам вымя моет, да аппараты ставит-убирает. Ему сколько раз Петрович в мясной цех предлагал перейти. Ни в какую! Вообще, Андрюшка нормальным был, ну, читал много, так разве это недостаток? Вот только как из армии вернулся – начались с ним странности. Мать – в клубе работает. Отец агроном, коммунист, а сын взялся ко всем «сударь» и «сударыня» обращаться. Но ты его не бойся. Он странный стал. Даже курицу зарубить не может. Вроде служил-то не в Афгане, а вот как контуженный теперь.
Наташа забрала уставшего от впечатлений, но довольного сына, и направилась в дом свекрови, замечая боковым зрением, что странный Андрей идёт неподалёку.
Понемногу женщина втянулась в деревенский образ жизни, полюбила работу и только настырность неожиданного поклонника начала озадачивать её всё больше. Андрей после утренней дойки сам приносил, и оставлял на пороге бидон молока, а иногда и творог со сметаной. Смотря по сезону, к молочной продукции Андрей добавлял букет из цветов или лесной земляники, пушистый пучок тонкой молодой морковки, яблоки, сливы, молодую картошку.
Наташа пыталась поговорить с поклонником, чтобы он не приносил больше угощений, но он только глупо улыбался, и повторял, как заевшая пластинка:
– Сударыня, не гневайтесь. Вам ребёнка растить и матушку поднимать на ноги.
Всё чаще громадного Андрея стали видеть рядом с хрупкой Наташей, где бы она ни была: во дворе или огороде дома свекрови или в детском садике. Он, спокойно относясь к насмешкам окружающих, делал для любимой женщины почти всю мужскую работу: колол дрова, таскал воду из колонки, менял газовый баллон, таскал мешки с комбикормом, что-то постоянно прикручивал, приколачивал, чинил. Мишутка почти не отлипал от мужчины, который разговаривал с ним на равных, и даже, на радость малышу, просил помочь.
Как-то в гости к Анастасии Ивановне, которая потихоньку стала вставать с кровати и даже играть с внуком в «ладушки», «сороку-ворону» и другие незатейливые забавы, пришла тётя Надя, и Наташа нечаянно подслушала:
– Вокруг твоей Наташи что-то слишком часто повадился Андрюшка крутиться. Ты её предупреди, что бабы наши говорят: мамаша его сильно этим недовольна.
Вдова не приняла эту сплетню всерьёз, но зря. Однажды Наташа оставила сына на попечение бабушки, и пошла в магазин, даже слегка удивляясь, что добродушный гигант не маячит поблизости. Женщина и сама не понимала, в какой момент привыкла, что он почти всегда рядом. Внезапно Наташу остановила мама Андрея, и попросила:
– Отвадь ты моего сына со двора! Меня он слушать не стал, а тебя, может, послушает. Ты, конечно, не виновата, что старше Андрея на 5 лет и что ребёнок у тебя есть. Пойми меня как мать! Андрюшка сам как малыш! Дуралей он у меня. Вчера отца спрашивал, как такую сударыню как ты покорить. Лучше пусть сейчас с тобой расстанется, чем потом страдать будет.
Наташа пообещала, и в тот же вечер, увидев Андрея у поленницы дома свекрови, впервые заговорила с ним сама:
– Спасибо, Андрей, но достаточно. Не надо больше сюда ходить, и вообще ко мне не приближайся. Понял?
– Сударыня, как же так? Чем я обидел? Что сделал не так? – Андрей едва не плакал.
Наташе даже стало его жалко, но она, не оборачиваясь, ушла. Как ни странно, мужчина послушался её, и близко больше не подходил, только махал Мишутке своей огромной ладонью.
Вдова стала привыкать жить без помощи гиганта, и, хотя это было непросто, научилась справляться.
Однако в самый критический момент, когда в детском садике из-за короткого замыкания начался пожар, именно Андрей бесстрашно шагнул в горящее старое здание, и помог Наташе вывести всех детей. К счастью, никто не пострадал, и мужчина, виновато понурив голову, спросил:
– Сударыня, простите, я не смог удержаться, чтобы хотя бы мимо садика не ходить.
Наташа, глядя на Андрея, вдруг расхохоталась:
– Сударь, у вас всё лицо в саже!
***
Молодая беременная женщина, к неудовольствию соседок по палате, завершила свой рассказ, услышав, как в коридоре медсестра зовёт всех на уколы. Однако самая активная из всех присутствующих возмутилась:
– Оксана, ну, это нечестно. На самом интересном месте! Хотя бы кратко скажи, как всё закончилось?
Оксана улыбнулась:
– Никак не закончилось. Папа маму так сударыней и зовёт, а она его – сударем.
Автор: Любовь Лёвина
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях
Копирование материалов и публикация без упоминания автора и ссылки на канал запрещены.