***
Находиться с господином Керерро в такой близости, оказалось не по себе. Одно дело сидеть с ним отделенными друг от друга широкой столешницей и совершенно другое, когда наши колени разделял ничтожно маленький промежуток свободного пространства. Весь путь до места убийства, я старательно пыталась не смотреть на Мориса, а теперь еще и своего начальника. Делала вид, будто меня безумно интересует вид за окном. Хотя, так оно и было. В лучах солнца город выглядел по-другому. Надежда прогуляться с братом все еще теплилась в груди. А как только повозка свернула к набережной, и я увидела блики солнца на поверхности моря, то лишь больше укрепилась в желании побродить вдоль берега.
Весь путь Морис листал какие-то бумажки и будто забыл о моем присутствии. Лишь поняв это, я расслабилась, ругая себя за паранойю. Господин Керерро относится ко мне не более, чем к возможной жертве. И нечего себе придумать то, чего нет.
Думая о погибших с волнением ждала прибытия на место преступления. Стыдно признаться, но мне не терпелось узнать, стал ли погибший очередной жертвой колдуна или же этот случай не имел отношения к предыдущим трем.
Повозка затормозила у величественного храма. На крыльце топтались жандармы и чуть поодаль, как и во всех предыдущих случаях, толпились зеваки, которых разгонял один из жандармов.
Выходя из повозки, начальник Тайного сыска подал мне руку, помогая спуститься.
– Держитесь поблизости и старайтесь не теряться из поля зрения. Убийца может все еще находиться где-то здесь, – давал краткие инструкции, взбегая по высокому крыльцу. – И лучше спрячьте браслет под перчатки, если так не хотите с ним расставаться, – последняя фраза прозвучала как насмешка.
Проглотив негодование по поводу замечания Мориса, молча шла следом, осматривая громадный храм, раскрыв рот от восхищения. Более красивого и грандиозного сооружения мне еще не доводилось видеть. Многочисленные колонны, украшенные кружевными деталями, чередующиеся с окнами в обрамлении ажурных каменных деталей, а над огромными дверьми расположилось огромное витражное окно в виде цветка. Над крышей храма красовались высоченные шпили. На какое-то время я даже забыла с какой целью мы здесь оказались. Лишь перешагнув порог храма, пришла в себя, рассматривая помещение.
Ряды скамеек, алтарь со свечами и жандармы, снующие из стороны в стороны. Взглянула на высокий арочный потолок, уходящий куполом в небо, на многочисленные колонны по сторонам и еще раз невольно восхитившись красотой собора.
Прошла по длинному проходу до алтаря, замирая. Тело лежало прямо у его подножия, раскинув руки в стороны и белесыми глазами взирая на купол храма.
Господин Керерро прошел вокруг тела и отошел в сторону скамейки, где сидел шокированный священник.
– Здравствуйте, Отец Алесио,– поздоровался с ним Морис. – Это вы нашли тело?
– Что? – словно только заметив его присутствие, посмотрел на начальника сыска священник.
– Вы нашли тело? – повторил вопрос.
– Ах, да. Я, – снова поник головой старец.
– Когда вы обнаружили его?
– Наверное, около сорока минут назад, – нахмурился священник.
– При каких обстоятельствах?
– Я шел из кабинета, направляясь к себе в комнату и увидел аколита Эрика, лежащим на полу, – голос старика дрожал, и мне было по-человечески его жаль.
– Вы трогали тело? – с удивительным хладнокровием допрашивал священника Морис.
– Да. Сначала я испугался, увидев его глаза, да простит мне Господь Милосердный эту слабость, – перекрестился старик. – После этого я пытался растормошить аколита и только потом понял, что он не дышит.
– Где вы находились в последние несколько часов? – не собирался отставать от священнослужителя господин Керреро.
– У себя в кабинете, писал воскресную мессу.
– Вы слышали какие-то подозрительные звуки или видели кого-то подозрительного?
– Нет. Совершенно ничего не слышал и не видел. Знаете, процесс написания мессы настолько священен, что я словно погружаюсь в транс, записывая на бумагу слова Господа нашего.
– Кто еще находился в это время в храме? – закидал его вопросами Морис, игнорируя откровения.
– Больше никого, – пожал плечами отец Алесио.
– Кто может подтвердить, что вы находились у себя в кабинете и не выходили наружу?
Начав понимать, к чему клонит господин Керерро, ощутила, как сердце шумно скакнуло и побежало куда-то галопом. Не мог же он в самом деле подозревать в этой безумной серии убийств безобидного, седовласого священника? Уже открыла рот, чтобы остановить Мориса от этого опрометчивого обвинения и тут же плотно сжала зубы, игнорируя зудящую потребность высказаться.
– Боюсь, что никто, – смотрел на Мориса грустными глазами отец Алесио.
Господин Керерро сдвинул русые брови, несколько мгновений думая о чем-то.
– Чем занимался аколит Эрик в храме?
– Как обычно, – пожал плечами отец Алесио. – Зажигал и тушил свечи, подготавливал хлеб и вино для служения, и выполнял мои поручения.
– Вы поручали ему что-то сегодня, что не входило в его прямые обязанности?
– Да, мы начали подготавливать подвал для ремонта. Там хранится много икон и серебра.
– Мы можем осмотреть подвал? – выпрямился господин Керерро.
И я поняла, сейчас нам предстоит обнаружить пропавший предмет.
