В нашем первом выпуске мы говорили о связи кино и «Человека-бензопилы». Саша рассказывает о том, как эта связь работает в другой манге Фудзтимото «Fire Punch».
Все уже успели посмотреть не только «Человека-бензопилу», но и одно из множества видео, где демонстрируются все отсылки, которые создатели умудрились вставить в опенинг. Но интереснее другое: не просто узнать их, но и постараться понять, зачем нам их показывают. Часть кажется вполне очевидной — «Техасская резня бензопилой» или «Божественная комедия». А вот часть смотрится простой попыткой сделать отсылку ради отсылки: кажется, что в этом опенинге можно увидеть чуть ли не всю фильмографию Тарантино. Словно бы создатели просто хотели продемонстрировать как можно больше культовых сцен из киноклассики.
Однако все не так просто. Вообще, стоит начать с того, что Фудзимото, очевидно, является настоящим фанатом кино. Фильмы оказываются неотъемлемой частью миров его произведений. И если в «Человеке-бензопиле» это можно упустить, увлекшись ярким миром, то в первой крупной работе Фудзимото «Fire Punch» любовь к кино напрямую тематизируется: одна из главных героинь, Тогата, является киноманкой, одержимой настолько, что собирается снимать кино даже в покрытом снегом постапокалиптическом мире. При этом она воспринимает окружающий ее мир как произведение искусства, оценивая его с точки зрения искушенного зрителя. Например, в очередной раз наткнувшись на противника, чья суперсила — регенерация, она возмущается, что это ужасно скучно, а ей нужно разнообразие, как в «Людях Икс». По сути дела, «Человек-бензопила» словно бы является фильмом, снятым Тогатой. В нем учтены все ее пожелания: яркий мир, различные, зачастую абсурдные суперсилы, простой герой, которого легко можно понять (в отличие от главного героя «Fire Punch»).
Возвращаясь к титрам, можно сказать, что они выполняют роль краткого погружения в кинематограф, четко намекая на то, что «Человек-бензопила» гораздо больше берет из кино, чем из аниме. При этом можно обратить внимание на любопытное разделение: фильмы Тарантино словно бы призывают к постмодернистскому ироничному отношению к сюжету, а хорроры («Не смотри вверх», «Садако против Каяко») указывают на визуальную эстетику, которая будет встречаться в аниме. Очевидно, что «Константин» — большой кивок в сторону капитана Кишибе, который очень напоминает главного героя этого комикса.
Можно сказать, что «Человек-бензопила» в какой-то степени является противоположностью «Моей геройской академии»: если «Академия» стремится внешне походить на западную супергероику, оставаясь при этом очень японской по сути, то «Человек-бензопила», заимствуя многие образы из японской хоррор-культуры, оказывается ближе условному американскому кино. Это точно начало новой эпохи для мира аниме.
