Дом, к которому кот привел Анфису, был ей не просто известен, а близок с самого детства. Здесь жила подруга Анфисиной бабушки. Тетя Наталья, как называла Фиска хозяйку, была младше бабушки лет на двадцать, но это не мешало их дружбе.
Первая часть здесь, вторая - следом.
***
Бабушка умерла рано, Анфисе на тот момент было всего пять лет. В конце августа бабушка первый раз в жизни пожаловалась на здоровье. Говорила, что замучили головные боли и мушки в глазах. А через пару недель она уже не вставала, иногда впадая в забытье и не узнавая тех, кто подходил к ней.
До болезни Анфиса и бабушка спали вместе. Теперь на кухне появилась небольшая раскладушка для внучки, а рядом с бабушкиной кроватью поставили табуретку с водой и лекарствами.
Пришедший к больной фельдшер разводил руками и вначале предлагал везти больную в город. Потом, подумав, вызвал врача на дом.
Анфиса слышала из кухни, как шептались у постели больной фельдшер, врач и мама.
-- Что же вы хотите, милая! Возраст! Ваша мама и так прожила долгую жизнь! - сказал врач.
-- Да разве это много, ей всего седьмой десяток!
-- Война, дорогая, кому хочешь лет прибавит, в тылу-то тоже не сладко было.
Возраст и война представлялись Анфисе какими-то страшными, злобными чудовищами. Ей казалось, что они ночами приходят к постели бабушки и отбирают у нее силы. Каждый вечер Фиска устраивалась на раскладушке, полная решимости не спать всю ночь и поймать этих страшилищ, но ближе к полуночи неизменно засыпала.
А бабушке становилось всё хуже. Она спала почти весь день, изредка открывая глаза и глядя в окно.
Однажды бабушка, проснувшись, внимательно посмотрела на Анфису и поманила ее к себе.
--Иди сюда, деточка, бабушка тебе даст что-то.
--Ой, ты поправилась? - Анфиса шагнула в сторону кровати.
--Стой, не смей! Сюда иди, - раздался голос матери.
Анфиса повернулась в сторону мамы, а та, внезапно ставшая очень строгой, взяла дочку за руку и вывела из дома.
Они дошли до тети Натальи.
-- Доходит она. Звала к себе её, да я не пустила.
-- Может, зря люди говорят?
-- Я лучше поостерегусь. Пусть у тебя пока побудет, сама понимаешь...
Три дня Фиска прожила у тети Натальи. Ей было грустно и хотелось домой.
--Подожди немного, бабушке нужен покой. Вот она поправится, и ты домой сразу побежишь, - говорила ей тётя Наталья.
Анфиса верила ей: ни разу в жизни она не слышала от бабушкиной подруги обмана, даже в шутку. И не было в деревне ни одного человека, кто уличил бы ее в неправде.
Вечером третьего дня небо заволокло тучами, поднялся сильный ветер. Ближе к полуночи первые капли дождя глухо шлепнулись в пыль, а затем, будто подумав, дождь припустил со всей силы. Гроза была такая сильная, что в доме было светло, как днем. Грохот грома не прекращался на на минуту. Казалось, что кто-то там, вверху, раздирает небо на части, и в прорехи выливаются ведра воды.
Под утро, когда гроза начала стихать, Анфиса уснула. А часов в десять в дом вошла мама.
-- Всё, тетя Наташа, всё кончилось. Ушла, - сказала она, присев на лавку у дверей.
-- И что она?
-- Нет.
-- Слава тебе, пресвятая Богородица, уберегли.
Анфиса ничего не поняла из разговора старших, но внезапно почувствовала, что ей стало холодно рядом с жарко натопленной печью. Ей казалось, что она потеряла что-то важное, что больше никогда не найдет - и Фиска заплакала. Никогда в жизни она не чувствовала такой горечи слёз, как в то утро.
Бабушка умерла ночью. Её душа отлетела с последней вспышкой молнии.
Продолжение здесь