Весточку от графа Мангуса барон получил ближе к вечеру. Выслушав посыльного ворона, он велел подавать карету и собрался во дворец. Дело было государственным, да и поручение касалось непосредственно егерей, поэтому перепоручать его никому не следовало.
Во дворце барон обнаружил какой-то мелкий ремонт прямо у парадных дверей. Мелкий ремонт во дворце не прекращался ни на минуту, лишь временами переходя в средний ремонт. Обычно, насколько припоминал барон, средний ремонт случался после пышных дворцовых приемов с участием графа Мангуса. Порою, правда, случались и капитальные, однако лишь в отдельных залах, и только в случае откровенного хамства графу Мангусу со стороны придворной сволочи.
Его Высочество ждал барона в тронном зале. Сопровождающий барона лакей был молчаливым и чересчур нервным для своей должности. Барон шел за ним по толстой ковровой дорожке и хмурился. Странный был прием, обычно Его Высочество звал барона в кабинет. Впрочем, бывали у короля дела и в тронном зале, так что барон легкой походкой ступал по ковру, поглядывая по сторонам.
Его Высочество сидел на троне в мантии и парадном кафтане. Барон, отвесив легкий поклон, подошел к трону.
- Хорошие новости, Ваше Высочество. Город Старгород просит перейти под вашу руку.
Король улыбнулся и, подумав секунду, взял со столика у трона небольшую коробочку.
- Жалую за добрую весть, барон.
В коробочке из красного бархата поблескивал массивный золотой перстень с каким-то прозрачным камнем. Барон с поклоном взял подарок и пошел к выходу. С двух сторон дверей стены пестрели грязными пятнами на месте снятых зеркал.
Барон, не оглядываясь, прошел во двор, сел в карету и махнул кучеру.
- Домой. Быстро.
Лишь выехав за столичные ворота, барон остановил карету и присел возле перекрестка. Сказав пару слов подбежавшему шишу, он с прищуром осмотрел карету, словно впервые ее видел, и продолжил путь.
Его Высочество никогда не дарил барону Перийскому золота, зная стойкое презрение барона к этому металлу. А сегодня за пустяковую новость – такой подарок. Барон покрутил в руках перстень, надел его на железный крючок для куртки, торчавший из стены кареты, и засунул коробочку в маленький дорожный сундук.
Странностей в королевском приеме было предостаточно, но барона более всего беспокоила только одна. Эту странность нелегко было заметить при тусклом свете тронного зала, однако барон обычно замечал вещи и более скрытые от глаз.
Его Высочество не отбрасывал тени.
***
Весточка от барона Перийского прилетела к графу глубокой ночью. Причем прилетела в самом прямом смысле этого слова – огромная сова села на подоконник и долбанула клювом по стеклу. Граф подошел к окну и спросонья уставился на два огромных круглых глаза, пристально смотрящих на него через стекло. Потом открыл окно.
- Графффффу Мангусссссу прибытттть к баронуууу немеееедля. С егерямиииии.
И сова, бесшумно взмахнув огромными крыльями, исчезла в темноте.
Граф протер глаза и, накинув куртку с брюками, пошел будить егерей.
***
Еще затемно, перед самым рассветом, застоявшиеся лошадки резво тянули карету по дороге в Южные Провинции. Граф задумчиво барабанил пальцами какую-то дробь по эфесу шпаги. Анчутка развалился на подушках, выговаривая попугаю за неумеренность в употреблении.
- Ну что за манеры? Ну выпей свою литру, ну две, но к чему нахрюкиваться до непотребства?
Печальный попугай слабым голосом возражал.
- Какая литрррррра! Я с литррррры ррррррастворрррюсь! Я стакан!
Анчутка ехидно посмотрел на попугая.
- С такого стакану бегемот подавится. А ежели твой организм столько не берет, значит и не суй свой клюв в непонятную посуду. И вообще, заведи себе склянку для пития в меру.
- Какую мерррру? Я малллло пил!
- А в этом и есть твоя главная ошибка, - кивнул анчутка. – Не пей мало, не пей много. Пей средственно.
- Эттттто сколькккко? – Насторожился попугай.
- В твоем случае это не сколько, а чего. Пей компот.
Попугай от возмущения вытянулся в струнку.
- Пиррррату? Коммммммпот?
- В настоящий момент ты не пират, а вроде как к егерям приписан, - терпеливо пояснил анчутка. – Стало быть, охальство должен не разводить, а пресекать.
- Я пррррресекал! – Гордо сказал попугай. – Тррррри рррраза!
Граф перестал барабанить по шпаге и посмотрел на попугая.
- После третьего пресечения вероятно отсечение. Так что послушай старшего товарища.
Попугай нахохлился и вздохнул.
- Сговорррррились, трррррезвенннннники.
- Когда сговоримся, ты о компоте мечтать будешь, - ответил граф. – Барон нас вызвал столь поспешно, так что дурковать и не думай. Неизвестно, куда едем.
Попугай на минуту задумался, потом склонил голову на бок и ехидно высунул язык.
- Попка дурррррак.
- Дурак, не дурак, а клюв в стакан не суй, - посуровел граф. – Ибо воспитание со стороны барона Перийского обычно быстрое и надежное. При этом бывает крайне болезненным.
- Я пррррротестую, - возразил попугай.
- Не советую, - задумчиво сказал граф. – Ибо не подавленный в три дня протест – это бунт.
- А подавленный? – поинтересовался попугай.
- В твоем случае – цыпленок табака.
Попугай шмыгнул клювом и замолчал. Испытывать на себе кулинарные рецепты ему не хотелось. Особенно в обществе барона Перийского.