Мария
— Отец, это Маша, моя невеста, — представляет он меня, а мы с отцом Олега не можем взгляда друг от друга отвести. И я уверена, что оба сейчас думаем о том, что оказались в самой настоящей клоаке. — Машенька, это мой отец. Матвей Сергеевич Воронцов, — называет его полное имя, полностью опровергая мою мимолётную версию, что это его двойник.
— Воронцов? — переспрашиваю и перевожу взгляд на своего жениха. — Ты же Волков? Почему он Воронцов?
— Его мать не захотела давать сыну мою фамилию, — отвечает Матвей и отходит в сторону. — Проходите, — делает большой глоток из стакана, который в руке томил всё это время.
Олег приобнимает меня за талию и заводит в дом. Помогает мне скинуть кофточку, а его отец даже и не думает прекратить на меня смотреть. Пялится и стакан опустошает с особой жестокостью. Злится на меня почему-то.
А разве это я его бросила? Я ему денег на аборт дала, а потом уволила? Я его выкинула из своей жизни?
— И давно вы вместе? — звучит вопрос с его стороны.
— Два месяца, — отвечает Волков. — Но знакомы мы чуть дольше. В ресторане познакомились. Я увидел эту красоту и понял, что влюбился.
— Тот самый ресторан, который ты порекомендовал мне купить? — уточняет Воронцов с кривой усмешкой.
— Да, — отвечает мой жених и оборачивается ко мне. — Представляешь, как будет круто, если мой отец купит твой ресторан? Тогда вас точно не уволят, а тебя даже повысят. Скажи, я придумал всё хорошо?
— Ты хочешь повышения, Мария? — спрашивает Матвей, пройдясь взглядом по мне и остановившись на наших с Олегом руках. Кривится и отворачивается.
— Да, — отвечаю с вызовом. — А кто не стремится к этому?
— Обсудим твоё повышение позже, — двусмысленно произносит и первым идёт в столовую, а мы с Олегом следом.
— Я ненадолго. Ты ведь это помнишь? — шёпотом интересуюсь у своего парня. — Мне нужно будет домой, — говорю ему, хотя теперь наши отношения кажутся провальными. Нам придётся расстаться. Я не хочу, чтобы Матвей касался моей девочки. Даже взглядом. А если я буду с Олегом, то Эля и Воронцов встретятся.
Но мне нравится Олег. Он меня любит и Элю тоже. Он идеальный вариант для семьи. Я знаю, что моя дочь рядом с ним будет счастлива, как и я. Я понимаю, что я могу сделать Олега счастливым своей заботой.
Но Матвей…
— Ты чего трясёшься? — приобнимает меня. — Холодно или отца моего боишься?
— Не говори ему об Эле, — молю его шёпотом, заставив остановиться. — Давай его вначале подготовим?
— Он ничего не имеет против детей, — недоумевает он из-за моей реакции.
— Пожалуйста, — жалобно смотрю на него. — Я не хочу этих глупых вопросов сегодня. Молю!
— Как скажешь, — отвечает и, притянув, целует в кончик носа. Моё лицо обжигает огнём, и это точно не от Олега.
— Мне ещё долго вас двоих ждать? У меня куча дел, а я должен стоять и любоваться на то, как вы облизываете друг друга? — рычит на нас мужчина и опускает стакан в своей руке на стол с таким звуком, будто бы готов им черепушку мне вскрыть.
Вздрагиваю и издаю испуганный вздох.
— Отец, ты её пугаешь, — недовольно кидает Олег Матвею.
— Неженка? — хмыкает Воронцов. — Не думаю. А если вдруг да, то дверь она знает где. Я становиться другим, потому что она здесь, не собираюсь. Я такой, — делает один оборот, расставив руки в стороны. — Плохой.
— Отец!
— Повторяю, мне ещё долго вас ждать? — вздёргивает бровь.
— Уже идём, — отвечает ему Олег и шепчет мне: — Извини. Он не в духе.
— Сходи за вином, Олег. Спроси, какое будет твоя дама, и иди, — отсылает Матвей сына и садится в изголовье стола, вновь взглядом в меня врезавшись.
— Я не пью. Ты же знаешь, — шепчу своему мужчине. — Возьми что-то себе и отцу.
— Возьму белое.
— Хорошо, — получив ещё один поцелуй, отпускаю его и оборачиваюсь к Воронцову.
Долго смотрим друг на друга, и лишь звук двери где-то вдалеке заставляет его заговорить.
— Уходи, Маша, — его голос звучит глухо. — Просто разворачивайся и покинь мой дом. Затем пришли Олегу сообщение о том, что вы расстаётесь.
— Я сама решу, как мне быть, — с вызовом кидаю.
— Убирайся из моего дома. Пока он не пришёл.
— А если я его люблю? — делаю шаг к Воронцову. — Если я хочу быть с ним?
— Разлюби. Перехоти.
— Я не могу, как ты, — наклоняюсь к нему. — Я не могу говорить, что люблю, а затем выкинуть человека из своей жизни, как щенка.
— Научись.
— Ты издеваешься?! — восклицаю, не веря, что он такое может говорить. Дело уже не в наших отношениях, а в моих с его сыном. Это не касается его. Он не может решать.
— Убирайся, — повторяет злее и настойчивее. — Я не хочу рассказывать своему сыну, что его девушка когда-то была в моей постели. Ты его знаешь. Он это не оценит.
— Он меня любит! — заявляю таким голосом, чтобы он понял. Понял, что это нам с Олегом решать. Он не имеет право распоряжаться нашими жизнями.
— Разлюбит!
Сглатываю и отвожу взгляд. Выпрямляюсь и тяжело вздыхаю.
— Я тебя ненавижу, Воронцов! — цежу сквозь зубы. — Объяснишь это ему как-то сам.
— Не забудь его бросить! — напоминает, словно бы я согласилась играть по его правилам.
— Это я решу сама.
— Не бросишь ты, это сделаю я, — кидает в спину. — Но ты никогда не будешь в моей семье. Ясно?
— Чтоб ты под землю провалился!
<<< Предыдущая глава ||| Следующая глава >>>
