Романтические истории про любовь и не только...

Мария — Отец, это Маша, моя невеста, — представляет он меня, а мы с отцом Олега не можем взгляда друг от друга отвести. И я уверена, что оба сейчас думаем о том, что оказались в самой настоящей клоаке. — Машенька, это мой отец. Матвей Сергеевич Воронцов, — называет его полное имя, полностью опровергая мою мимолётную версию, что это его двойник. — Воронцов? — переспрашиваю и перевожу взгляд на своего жениха. — Ты же Волков? Почему он Воронцов? — Его мать не захотела давать сыну мою фамилию, — отвечает Матвей и отходит в сторону...

Мария Не понимаю, как умудрилась не впасть в панику за те несколько часов, что Савельев, нынешний владелец ресторана, и Воронцов, мой бывший мужчина, от которого я родила дочь, ведут переговоры. Искренне надеюсь, что в итоге их встреча окажется неудачной, и Воронцова что-то не устроит. Он откажется брать мой ресторан, и мне удастся и дальше спокойно жить. Но решение потенциального покупателя нам пока не озвучивают. Леонид Сергеевич вообще скрытный человек и до завершения сделки нам точно ничего...

Мария "Сегодня знакомство с моим отцом. Будь готова к семи!" — читаю сообщение от своего молодого человека, с которым встречаюсь последние два месяца, и устало вздыхаю. Этого мне ещё не хватало. Мало того, что я на грани увольнения из-за того, что хозяин свой ресторан перепродаёт, и всю нашу команду могут уволить, так ещё и дочь болеет. Плюсом ко всему знакомство с тем, кто от своего сына обо мне и слова слышать не хочет. Каждый раз, стоит мне спросить Олега, рассказал ли он обо мне отцу, тот мотает головой...

— А это правда, что ты никогда бы не женился на такой, как я? — начинаю с вопроса наш с мужчиной диалог, выйдя из ванной. — На какой это «такой»? — Ну… молодой, глупой и немного ещё с детскими закидонами? — перечисляю и, пройдя к дивану, опускаюсь на него. — Женился бы, — пожимает он плечами, продолжая снимать пиджак. — Почему нет? — Одна из твоих бывших, которую я встретила у барной стойки, сказала, что нет, — рассказываю ему в надежде, что он увидит её и побьёт по голой попке. Отучит молоть языком всё что можно и нельзя...

— А вы сколько лет назад встречались? — интересуется Громов-младший, словно не знает ничего. Вот откуда взялась его неприязнь ко мне. Он знает, что я отец бандитов? Отсюда и нежелание сталкивать нас? — Мира через сколько будет? — игнорирую вопрос и кидаю свой. Мне плевать на всё… лишь правда и ясность успокоят мой пыл. — То есть это твои? — указывая пальцем на бандитов, смотрит на меня удивлённо. — Не делай вид, что не знаешь! — Так! — тянет Егор, хрустнув костяшками напряженно. — Пацаны, вы здесь...

— Старик! — Давид заходит ко мне в кабинет, а следом за ним мой секретарь. — Тимур Егорович, он как танк! Как всегда! — тараторит девушка. — Я предупреждала, что вы сегодня не работаете. — Всё нормально, — успокаиваю её. — Иди работай! — отсылаю и она, недовольно взглянув на Есенского, уходит. — Чего тебе? — оглядываю Давида, когда дверь закрывается полностью. — Несмотря на то, что ты ночью уехал и нас оставил с Алёной одних, мы на вас с Марой не обижаемся, — сразу же объявляет он мне. — Какая хорошая новость, — с сарказмом ему отвечаю...

— Ну пожалуйста! — складываю губы бантиком, щенячьим взглядом глядя на Виктора. — Пожалуйста! Ну хотя бы один разочек. Маленький, недолгий разочек, — подхожу к нему, проведя рукой по его бицепсу. В каком-то журнале читала, что это позволяет наладить контакт и заставить человека тебе больше доверять. А именно это мне сейчас и надо. Сделать так, чтобы он пошёл у меня на поводу. Я ведь нечасто о чём-то прошу. Я просто устала, что из-за запретов родителей я мало куда хожу, за что получила прозвища «Тепличная Роза» и «Маменькина дочь»...

— Можно? — спрашиваю доктора, тихо постучав в дверь. Открываю её и высовываю голову. — Это я, Степанида Ивановна. Вы просили зайти. — О-о-о, это ты, горе моё луковое, — восклицает женщина со вздохом. — Входи и закрывай дверь, Роза. — Ага, — киваю и тут же выполняю её указания. Плотно прикрываю железную дверь и сажусь на стул для пациентов. — У меня опять недостаток чего-то? — устало интересуюсь. — Я пью все витамины, честное слово! Не знаю, почему так постоянно происходит. — В этот раз у тебя избыток, — недовольно меня оглядывает...

— Алё! — привлекаю их внимание, щёлкнув пальцами перед их лицами. — Алё, красотки! — кидаю, отмечая, что девочки никто иные, как близняшки или двойняшки. Маленькие очки на их крохотных лица скрывают их. — Пливет, — кидают малышки в голос и поправляют солнцезащитные очки на носиках. — Сфоткай! — произносят командным тоном. — Чего? — не понимаю их языка. Ладно, первое слово ещё понятно. Но второе. Они меня послали? Далеко? — Сфоткай! — повторяет та, что ближе ко мне сидит. — Чик-чик телефоном! — изображает вспышку...

— Дамы и мой друг, я обо всём позаботился, — Давид подходит к нам и протягивает ключ-карту от номера. — Так как по отдельности мы все не можем, и девочки в любой непонятной ситуации могут сбежать в один номер — я взял один большой семейный номер! Тимур со своей женой поселятся в одной комнате, а я, так уж и быть, с Алёной в другой, — делает вид, что делает ей одолжение. — Губа не треснет? — фыркает моя сестрёнка. — На коврике под МОЕЙ дверью не хочешь поспать? — делает она акцент на местоимении. — И не жалко будет? — изображает шмыганье носом...

— Мар, у тебя кто-то есть? — неожиданно спрашивает он. От его вопроса у меня даже дар речи пропадает. — Чего?.. — Мужчина у тебя есть? — повторяет он вопрос иначе. — Н… нету, — мотаю головой, не понимая, к чему он ведёт. — Я это… не до них мне. — А с отцом ребёнка как? — Так ты отец ребёнка, — говорю не своим голосом, потому что его слова и то, к чему он ведёт, становится похожим на сказку. — Смешно, — ухмыляется. — То есть не общаетесь, да? — Общаемся. — Он не будет против, если мы… как бы тебе...

— Слышь, мужик, сейчас получишь! — Наступает на меня, но рост мелковат, и единственное, чему она может угрожать — это моей грудной клетке. — У меня бита в машине есть. — А у меня пистолет, — отвечаю ей и, отодвинув полу пиджака, указываю на оружие. После аварии, случившейся полгода назад, и в которой пострадала дочь Ады, теперь всегда либо в бардачке, либо с собой ношу пушку. Так безопаснее, если охраны рядом нет. — Не угрожай мне! — рычит, когда шок от увиденного проходит. — Я… Я пуганая! И тоже стрелять умею! — Из биты? — подсказываю ей, отчего её лицо становится бордовым...