Попалась мне тут информация, что Френсис Пауэрс обитал в относительно комфортабельной трехкомнатной камере, в которой были установлены все бытовые агрегаты, которыми пользовались рядовые американцы – стиральная машина, тостер, кофемолка, кофеварка, радиоприемник FM-диапазона и т.д. В одной из этих комнат был устроен тренажерный зал с соответствующими гимнастическими снарядами, включая электрическую беговую дорожку.
Не знаю насколько информация о трехкомнатной камере является достоверной, но о пребывании Пауэрса в советской тюрьме рассказывает его дневник, который он вёл во время заключения. Записи американец делал далеко не каждый день, потому что все дни были похожи. Он в основном жалуется на невкусный ужин, состоящий из картошки и капусты, рассказывает о советских фильмах-которые он смотрел, а так же концертах самодеятельности-которые он посещал.
Так же находясь в тюрьме, Пауэрс ткал коврик. Он часто пишет о том, что снова заказал шерсть для ковра, или что целый день провёл за ковром. Он также выучил русский язык и прочитал на русском «Войну и мир», «Анну Каренину» и некоторые другие романы русских писателей.
Во время пребывания во Владимирском централе, Пауэрс прибавил в весе, на четыре килограмма. Сначала, правда, загрустил, впал в депрессию, даже не ел ничего, но из душевного транса его вывели быстро. Вот теперь даже не знаю, верить ли мне в такие ужасы, которым подвергли Пауэрса злобные коммунисты.
С Рудольфом Абелем дела обстояли по другому. Содержался Рудольф Абель в общей камере вместе с другими заключёнными в тюрьме города Атланта. Тюремная администрация вовсе не обрадовалась именитому заключенному. Личное дело Абеля было пухлым и одновременно пустым. Его личные качества, его прошлое, даже его настоящее имя оставались неизвестными. Начальник тюрьмы заявил, что опасается за жизнь осужденного Абеля. Очень даже возможно, что американские зеки из чувства патриотизма забьют насмерть русского шпиона.
Опасения начальника не оправдались. В первый же день сокамерник Абеля мафиози Винченце Скиланте из семьи Альберто Анастази заявил, что не желает делить камеру с «комми» и потребовал перевести новичка. Не известно, о чем ночью разговаривал Абель с Винченцо, но утром мафиози потребовал ведро воды, жесткую щетку и несколько часов на четвереньках ползал по камере, отдраивая пол. Через несколько дней надзиратели доложили начальнику тюрьмы, что уголовники выказывают новому сидельцу всяческое уважение и между собой уважительно именуют его «Полковником».
Вскоре «Полковник» стал заметной фигурой в тюрьме. Он рисовал рождественские открытки и раздавал их заключенным, учил их играть в бридж, давал уроки немецкого и французского языка. На радость администрации тюрьмы, он нарисовал портрет нового президента США Кеннеди. Ну а теперь переходим к фильму, благо осталось смотреть немного.
После того как зрителям показали в каких ужасных условиях содержится Френсис Пауэрс, нам показывают, как Рудольфа Абеля, вежливо будят агенты ЦРУ. Оказывается, хоть стороны еще не договорились, Рудольфа Абеля уже готовят для обмена и уже приготовлен самолет для его транспортировки в Германию.
Ну а зрителям показывают как Донован в советском посольстве ведет переговоры с Шишкиным. Шишкин говорит, что Москва одобрила план обмена Пауэрса на Абеля, сам же обмен состоится на Глиникском мосту, потому-что там тихое и безлюдное место. После того стороны договорились, Шишкин предлагает это дело отметить, выпить армянский коньяк, Донован не против.
Попивая коньячок Донован спрашивает Шишкина, а что будет с Абелем когда он вернется на родину, дело в том, что советский разведчик ему нравится и адвоката волнует его судьба. Шишкин говорит, что сначала надо убедиться, что Абель никого не выдал, а там будет видно.
В следующей сцене, Донован встречает с Фогелем, который сразу начинает катить бочку на американца, дескать никакого обмена на мосту не будет. Ну а обмена никакого не будет, потому что Донован типа договорился с Фогелем, обменять Абеля на Прайора и обманул, договорившись с советской стороной обменять разведчика на летчика.
Ну и этим обстоятельством Фогель крайне недоволен. Вообще этот конфликт весьма надутый, потому что как я писал ранее в предыдущей части обзора, Донован изначально вел переговоры с советской стороной, об обмене Рудольфа Абеля на трех американцев.
Фогель говорит Доновану, что правительство ГДР, хотело совершить обмен Абеля на студента, для того что-бы получить признание США и не быть марионеткой злобных советов. Фогель спешит на встречу, так что для дальнейшего разговора, Донован садится к нему в машину.
Во время поездки, нам демонстрируют руины восточного Берлина, ну а Фогель говорит, что злобные советы запретили немцам восстанавливать Берлин, который они же сами и разрушили.
В реальности Берлин во время войны, подвергался активным бомбардировкам западных союзников, а не только СССР. Также не соответствует действительности запрет на восстановление Берлина, не упоминаемый ни в каких реальных документах. На фотографиях можно увидеть, что город в то время был отстроен заново.
Выше вы можете видеть несколько цветных снимков восточного Берлина, которые были сделаны в шестидесятые годы. В фильме же от Спилберга, восточный Берлин выглядит каким-то мрачным и серым, чему способствует соответствующая цветовая гамма. Дома в восточном Берлине разрушены, улицы пустынны, жителей вообще не видно, машины попадаются вообще крайне редко и по всюду лежит снег.
Во время поездки по городу, Донован пытается договорится с Фогелем, он говорит, что американского студента он не бросит. Тут немецкий адвокат прибавляет скорость, за его машиной тут же увязалось немецкое ГАИ.
Фогель машину останавливает и спрашивает у Донована, как у него дела обстоят с документами. Затем Фогель вылазит из машины, гаишники спрашивают у него документы. В моменте диалога Фогеля с гаишниками российского дубляжа не было, так что о чем велся разговор я не понял.
Но не знаю по какой причине, гаишники велят Доновану выйти из машины, хотя за рулем сидел не он и не он превысил скорость. И да, как нетрудно заметить, на улицах восточного Берлина стоят советские танки. Хотя зачем они стоят, только сценаристам известно. И еще вопрос, а где американские танки на улицах западного Берлина? Ведь когда началось строительство Берлинской стены, произошел инцидент на КПП Чарли с участием танков с той и другой стороны.
Напряжение между сторонами было очень высоким, поскольку все прекрасно понимали, что один залп из танкового орудия или выстрел из пулемёта может привести не только к боестолкновению в Берлине, но и к обмену ядерными ударами между СССР и США с дальнейшим возможным началом Третьей мировой войны.
Танки США и СССР простояли друг напротив друга почти сутки. А тем временем по дипломатическим каналам шли переговоры между Кеннеди и Хрущёвым. Первыми свои танки утром 28 октября начали отводить советские танкисты. Через некоторое время Фридрихштрассе покинули и американские боевые машины, так что тогда войны не случилось. Возвращаемся к фильму.
Дальше происходит странное, гаишники почему- то отпускают Фогеля, хоть он превысил скорость и задерживают Донована. Прежде чем гаишники уводят Донована, Фогель напоминает адвокату про американского студента. Дальше идет нарезка кадров, в которых зрителям показывают, как...Американский студент ужасно мерзнет в холодной камере; Задумчивый Френсис Пауэрс сидит за столом; Рудольфа Абеля сажают в транспортный самолет;
А Донована выпускают из камеры. Да, надо ли говорить, что на самом деле никакого задержания Донована не было.? Ну так вот, никто адвоката Донована не задерживал, да и конфликта между американским и немецким адвокатом тоже не было.
Дальше Донован едет на поезде и наблюдает такую картину, три человека, попытались сбежать из ужасного Мордора через берлинскую стену, тут их и положили из пулеметов. Разумеется Донован и другие пассажиры вагона в ужасе от такой жестокости "кровавого режима".
После такой ужасной сцены, нам показывают ресторан в западном Берлине. Донован заказал себе двойной завтрак, тут появляется агент ЦРУ, которого интересует, почему адвокат не ночевал дома. Донован говорит, что Фогель устроил ему экскурсию в тюремную камеру.
Донован докладывает, что русские согласны но обмен, но вот восточные немцы не пойдут на это из-за Прайора, который с чего-то оказался очень важным. Агент ЦРУ говорит Доновану, что ему звонили из восточного Берлина насчет новой встречи, но этот звонок от немцев можно проигнорировать.
Но Донован, даже не позавтракав, рвется вернуться в восточный Берлин, для того что бы встретится с тем кто звонил. Допив кофе Донован уходит, весь завтрак что адвокат заказал, приходится есть агенту ЦРУ.
Донован встречается с представителем правительства Восточного Берлина, который заводит речь об обмене Рудольфа Абеля на американского студента. Донован говорит, что его стране важен Френсис Пауэрс. Прокурор в ярости вскакивает, вопит, лупит ладонью по столу, женщины убирающие со стола посуду нервно дергаются.
Прокурор же говорит, что американцам не следует думать про Пауэрса, который наверняка все выложил, так что лучше обменять Рудольфа Абеля на одного Прайора. Тут звонит телефон, прокурор поднимет трубку и просит Донована выйти из кабинета.
Через час, к Доновану подходит молодой человек и говорит, что прокурор не сможет его принять, так как он внезапно взял и уехал. Итак, небольшое затруднение связанное со студентом Прайором было, только насколько известно оно разрешилось без визита Донована к прокурору.
Донован встречался с Фогелем несколько раз. Во время первой встречи, все было оговорено и препятствий не было, так что Донован спокойно вернулся в западный Берлин. Через какое то время, от Фогеля пришло сообщение, что возникли некоторые осложнения и надо еще раз встретится. На следующий день, Донован пришел в советское посольство и сообщил ему про сообщение от Фогеля.
Шишкин заверил что с советской стороны никаких препятствий не будет, так же сказал, что Доновану придется повторно встретится с Фогелем, сам же он сопровождать адвоката не сможет. Приехав в контору Фогеля, американец встретил там кузена Дривса, который показал Доновану письмо следующего содержания.
И вот какова была реакция Донована, как он описывает в своем дневнике:
Лишь только Дривс кончил читать, я гневно выразил свое возмущение и назвал все это послание «злонамеренной чепухой». Я сказал, что и восточногерманское правительство, и Фогель действовал явно недобросовестно и что у моего руководства и у меня лично нет времени для игры с ними в прятки. О том, чтобы обменять Абеля на одного лишь Прайора, подчеркнул я, не может быть и речи. Если Восточная Германия не будет придерживаться обещания, официально данного вчера в письме генерального прокурора, то мне придется прервать все переговоры и рекомендовать моему правительству отозвать меня в Нью-Йорк.
Фогель же заверил Донована что он сам встретится с генеральным прокурором и все с ним обговорит. Через какое то время, когда Донован обедал в ресторане в восточном Берлине, туда же пришел и Фогель, который сообщил, что теперь все трудности, связанные с освобождением Прайора для обмена его с Пауэрсом на Абеля, устранены.
Оказывается, генеральный прокурор был крайне недоволен тем, что, приехав в прошлую субботу в Восточную Германию, Донован отправился прямо в советское посольство к Шишкину, вместо того чтобы вначале явиться к Фогелю и к генеральному прокурору. На этом все дело и закончилось.
Тут же в фильме, Донован просит молодого человека, передать генеральному прокурору сообщение, что никакой сделки не будет, пока американцы не получат Пауэрса и Прайора. И никакого обмена не будет, если откажутся менять на Абеля двоих американцев и если сделка сорвется, то генеральный прокурор себя подставит и будет объяснять советам, почему они не получили Абеля.. Так же Донован просит сообщить прокурору, что если тот до конца рабочего дня не свяжется с ним по телефону, то сделка так же не состоится.
Уже вечером, агент ЦРУ на улице Западного Берлина, орет на Донована. Дескать адвокат взял и все дело просрал, ведь ЦРУ не интересует какой-то там Прайор, нужен один Пауэрс, а Доновану зачем то понадобился американский студент. Донован уверяет, что будет все нормально, ведь у него хорошее предчувствие. И да, почувствуйте так сказать разницу, между западным и восточным Берлином.
Если восточный Берлин это мрачное и темное место, то весь западный Берлин весь сияет рекламными вывесками. Если в восточном Берлине людей почти не видно, кругом торчат военные, то в западном Берлине, на улицах полно народа, военных и полиции вообще не видно.
Дальше нас переносят в мрачное обиталище Донована. Адвокат и агент ЦРУ молча сидят и пялятся на телефон. Звонка от прокурора все нету, агент ЦРУ нервно сморкается. Тут раздается звонок, агент ЦРУ поднимает трубку
Около столика собрались четыре человека, идет немая сцена, после чего агент ЦРУ кладет трубку на место и сообщают, что они согласны менять двух за одного. Донован радостно хлопает в ладоши. Интересно, а почему в фильме про третьего забыли? Или студент Марвин Макинен из Пенсильванского университета, оказался сценаристам не интересен?
Донован предлагает такое дело отметить. НО тут агент ЦРУ сообщает, что немцы отдадут Прайора отдельно, они его передадут американцам на КПП Чарли, в то время когда будут менять Абеля на Пауэрса на мосту.
И вот наступило время обмена. Донован уже находится на мосту, Абеля пока что нету. На противоположных сторонах моста находятся военные враждующих сторон. Тут подъезжает машина из которой выходит Рудольф Абель.
Абель подходит к адвокату и пожимает ему руку, благодарит за то, что Донован для него сделал. Донован просит позвонить на КПП Чарли и узнать, передали ли немцы Прайора. Но пока что тишина. Так же на мост прибывает сослуживец Пауэрса, для того что бы сделать опознание. Советская сторона, привезла на мост для обмена Пауэрса. Представители двух стран идут навстречу к друг-другу, Донован сопровождает Абеля.
Донован спрашивает у советского разведчика, что его ожидает , когда он вернется на родину и нет ли вероятности, что его ожидает расстрел. Абель говорит, что он вел себя достойно, его коллеги про это знают, но иногда люди ошибаются и все зависит от того как его встретят, его либо обнимут или просто укажут на заднее сиденье.
Происходит процедура опознания Абеля и Пауэрса с наводящими вопросами. Но нет пока что сообщения с КПП Чарли о том, что американцам предали Прайора, так что основной обмен пока не начинается. Но вот приходит наконец то сообщение, что немцы передали американцам студента. Начинается основная процедура обмена. На прощание Абель говорит Доновану, что оставил для него подарок.
Абель и Пауэрс идут навстречу друг другу, потом расходятся каждый к своим. Пауэрса радостно обнимает сослуживец, ну а Абелю указывает на сиденье в машине, так зрителям дают понять, что советского разведчика по возвращению на Родину отправили в ГУЛАГ . Ну а теперь посмотрим как процедура обмена происходила в реальности.
Вскоре Донован и Уилкинсон поехали вперед, к месту, назначенному для обмена. Вслед за ними вывели и Абеля из его последней тюрьмы и усадили в машину. По бокам уселись два гиганта-конвоира, ростом более двух метров и весом килограммов по 130 с лишним. Кроме них, в машине находился еще один человек из числа прилетевших вместе с Абелем из США. Когда машина уже ехала по Берлину, он повторил вопрос, который уже ранее задавал в самолете.
– Вы не опасаетесь, полковник, что вас сошлют в Сибирь?
– Зачем? – ответил Абель.
– Подумайте, еще не поздно, – продолжал американец.
Абель только усмехнулся и отвернулся от него. Около пяти лет к нему пристают с одним и тем же. Говорить что-либо было противно. Да и не к чему.
Машина затормозила у моста. У входа большая доска оповещала на английском, немецком и русском языках: «Вы выезжаете из американской зоны». По ту сторону Абель заметил группу людей в штатском и среди них одного своего старого товарища по работе. На середине моста Донован беседовал с советскими представителями.
Один из сопровождавших Абеля американцев подошел к ним и вскоре подал сигнал приблизиться.
Неторопливым шагом Абель направился к середине моста
.«Окруженный здоровенными охранниками, появился Рудольф И. Абель, изможденный и выглядевший старше своих шестидесяти двух лет. Пребывание в тюрьме в Америке оставило на нем заметный след. Теперь, в самый последний момент он держался только благодаря выработанной им внутренней самодисциплине», – такое воспоминание осталось у Донована о последней встрече со своим подзащитным.
Напротив Абеля, у белой черты, разделявшей Глиникер-брюкке ровно пополам, между двумя мужчинами стоял молодой, высокий, краснощекий человек.
«Пауэрс», – догадался Абель, в первый и последний раз в жизни внимательно разглядывая человека, чья судьба так случайно переплелась с его собственной.
Абель взглянул на часы. Они показывали 8 час. 45 мин.
«Представитель СССР громко произнес по-русски и по-английски: «Обмен!» Уилкинсон вынул из портфеля какой-то документ, подписал его и передал мне. Быстро прочел – он свидетельствовал о моем освобождении и был подписан президентом Джоном Ф. Кеннеди! Я пожал руку Уилкинсону, попрощался с Донованом и пошел к своим товарищам. Перешел белую черту границы…, и меня обняли товарищи. Вместе мы пошли к концу моста, сели в машины и спустя некоторое время подъехали к небольшому дому, где меня ожидали жена и дочь.
Кончилась четырнадцатилетняя командировка!»
Так, в свойственном ему сдержанном, даже суховатом тоне Абель описывает момент своего освобождения.
Ну а фильме от Стивена Спилберга, Донован стоя на мосту видит, как Рудольфу Абелю указывают сесть на заднее сиденье в машине, товарищи его не обнимают.
Уже находясь в самолете, Пауэрс говорит Доновану, что он ничего не рассказал, находясь в плену у злобных советов. Ну а Донован разворачивает подарок, который для него оставил полковник Абель.
Это оказался портрет американского адвоката, написанный лично Рудольфом Абелем. Рассказать осталось в принципе немного. Вернувшись в Москву, Фишер (Абель) был отправлен на лечение и отдых, затем продолжил работу в центральном аппарате внешней разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Скончался в 1971 году в возрасте 68 лет.
Пауэрса в США встретили плохо. Пресса считала его практически предателем, хотя на слушаниях в Сенате его полностью оправдали. Работал лётчиком-испытателем в фирме Lockheed, написал воспоминания. Затем работал пилотом вертолёта в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе. В августе 1977 года он погиб при крушении пилотируемого им вертолета, когда возвращался со съемок тушения лесных пожаров в окрестностях Лос-Анджелеса.
В фильме же Донован возвращается в том момент, когда по телевидению сообщают, об обмене советского разведчика на американского пилота.
Услышав новость что возвращению американского летчика, поспособствовал адвокат Донован, Мэри от удивления аж раскрыла рот. Мэри идет в комнату и видит, как Джеймс спит на кровати, да к тому прямо в одежде.
В финале картины, Донован едет на поезде, смотрит в окно на капиталистический рай, люди в вагоне смотрят на него как на национального героя.
В конце фильма следует текст в котором заявляется, что Абель никогда не был признан Советским Союзом как разведчик. Однако на самом деле уже в 1968 на экраны СССР вышел фильм «Мёртвый сезон», в котором Абель выступает со вступительной речью как советский разведчик, более того являясь техническим консультантом фильма. В фильме присутствует сцена где провалившихся агентов меняют на мосту, а главного героя весело и радостно встречают его коллеги — этот момент был воссоздан на основе истории Абеля.
Вот такой у Стивена Спилберга получился пропагандистский фильм, про ужасный советский Мордор и американский рай. Стандартное клише про ужасных коммунистов которые занимаются пытками заключённых, тоже на своем месте. Единственного кого нормально показали из советских людей, это Рудольфа Абеля, при этом исказив его историю.
