Каждое время создает себе кумиров, которые в конечном счете это время и определяют. Так было у Москвы шестидесятых. Бунтари, еретики, нонконформисты с тонкой кожей, носившие свою одежду наизнанку. Мы не знаем, какими они были в действительности. Мы можем только полюбопытствовать, как они выглядели в глазах своих современников.
Талант дилетантства
...В один из замечательно-весенних московских вечеров она появилась в компании моих друзей, сценаристов ВГИКа -- немолодая, затянутая во все черное, загадочная, как блоковская незнакомка. Пересекает залу, не обращая внимания на недоумение, подчеркнуто прямо держа спину. Не снимая черной шляпы, садится поодаль. Просто "Неизвестная" Крамского. Рука застывает у губ с сигаретой. Насмешливый прищур. Дым. Повадки обитательницы салонов начала века. Осознанная привычка к вниманию -- позволить публике разглядывать; угадывать, где раньше ее встречали, сколько ей лет, отчего знакомы ее летящие брови и растерянная полуулыбка.
Это Наталья Шмелькова -- автор книг воспоминаний о художнике Анатолии Звереве, поэте Николае Губанове, писателе Венедикте Ерофееве, лицо с полусотни портретов художников-шестидесятников.
Коренная москвичка, она родилась в Ташкенте в 1942 году в эвакуации. В детстве, как и многие, мечтала стать актрисой и даже занималась в кружке художественного слова при московском Доме пионеров, где с детьми занимались актрисы МХАТа.
"Мать мечтала, чтобы я стала пианисткой, -- вспоминает Наталья Шмелькова. -- Я поступила в среднюю школу при консерватории, но и это не имело продолжения -- слава Богу. Должно быть, я от природы ленива. Меня все увлекало и легко давалось: сегодня рисую, завтра -- леплю из пластилина, послезавтра -- танцую, бегу на домашний театр, занимаюсь музыкой".
Мама Натальи занималась геологей. Отец был известным академиком геохимии. И Наталья решила заняться наукой: окончила университет, защитила диссертацию, объездила с геологическими экспедициями острова Командора, Камчатку, Якутию, Среднюю Азию, Урал, Карпаты, Крым, Кавказ, в общем -- полстраны. Возвращалась в Москву и преподавала в МГУ. А в один прекрасный день взяла и все это бросила...
"Как-то ночью мне позвонила одна художница и предложила поработать в галерее -- организовать посмертную выставку Анатолия Зверева. На следующий день я подала заявление об уходе из университета. Я организовала одну выставку, потом другую. Начала писать прозу. Когда мне приходится выступать по телевидению или давать интервью, я впадаю в неловкость от вопроса: "Как вас представить?" Про меня говорят -- искусствовед, художник, член Союза литераторов. Я же всю жизнь считаю себя дилетанткой -- в общем не знаю, кто я.
Я всегда дружила с художниками, покупала у них картины. Так у меня собралась неплохая коллекция мастеров-шестидесятников: Дмитрия Краснопевцева, Дмитрия Плавинского, Анатолия Зверева, Владимира Яковлева, Эрика Булатова, Михаила Шварцмана, Наты Конышевой. На портрете Конышевой я изображена в испанском костюме прабабки. Моя прабабка была мадридской танцовщицей, прадед привез ее в Россию. Тяга к художествам у меня, вероятно, генетическая -- от дедушки-художника, имевшего в Париже свою мастерскую. Делле Перельман его звали. В вашингтонском Музее современного искусства висит его картина "Портрет первого русского посла". Я и сама брала уроки графики, живописи. Среди моих учителей были знаменитые Эдуард Зудин, Василий Ситников, позже эмигрировавшие в Америку.
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай:
* Об Анатолии Звереве:
Наталья Шелюхаева (с) "Лилит"
