Глава 8. Исчезновение Василины.
Под покровом ночи, обволокшей поселок, Василина неожиданно прошептала:
— Давай убежим? Уедем как можно дальше отсюда, Леша!
— Он не отпустит. Я нужен ему. Я чувствую, Душегубу недолго осталось. Ему нужна родная кровь, чтобы передать свою черную сущность. Он не отстанет, пока не заполучит меня. Я сосуд для лесного духа.
— Что ты задумал? — устремив на меня испуганные глаза, спросила она.
— Я найду его логово и убью чертового демона!
— Леша, но ведь он твой отец!
— Прошу тебя, не говори мне об этом. Не называй его отцом. Он душегуб, убийца! Или ты забыла, что он сотворил с твоими родителями, моей матерью и с теми несчастными людьми, которых я видел в лесу? У меня не было отца и никогда не будет. Он нечисть, заполонившая край! И я очищу эту землю от него! — прохрипел я.
Наш разговор прервали шорохи, доносившиеся снаружи двора. Послышались чужие удаляющиеся шаги. Отстранив от себя Василину, я поспешил уличить слухача. Не смазанные петли протяжно заскрипели. За воротами никого не оказалось.
— Смотри! Кто это мог быть? — указывая на тлеющий окурок, произнесла Василина.
Склонившись над землей, я поднял чинарик. Марка Camel - мои излюбленные сигареты. Такие в поселке не достать.
— Я знаю, кто следил за нами. По приезду мне довелось познакомиться с местным стариком. Прокопий, кажется, — вспоминая, как угостил старика сигаретами, предположил я.
— Старый иуда! — вспылила Василина. — Чертов прихвостень! Ищейка, вынюхивает новости в поселке и нашептывает Душегубу. Трясётся за свою подлую шкуру. Этот бес непременно донесет ему всё, что услышал! Лёшенька, миленький, прошу тебя, уедем! — снова взмолилась Василина, прижимаясь к моей груди.
Ничего не говоря, я крепко обнял её. Тогда она вынула из кармана маленький пузырек и, вложив в мою руку, попросила:
— Выпей это перед сном. Настой не даст твоей второй душе этой ночью покинуть тело, и ты сможешь отдохнуть. Я же буду спокойна за тебя. Дай слово, что выполнишь просьбу? А утром мы еще раз обсудим, что нам делать.
— Обещаю, можешь не волноваться за меня, — обманул я.
Войдя в дом, отставил пузырек в сторону. Тьма во мне уже рвалась наружу, отчего тело мгновенно погрузилось в сон. Теперь я знал, что, как и отец, могу приобретать любой облик.
«Кровь не вода!» — пронеслось в голове, когда, остановившись у зеркала, в отражении на меня смотрел волк, а позади покоилось моё тело. Покинув дом, неторопливой рысцой направился в лес. Всепоглощающая ненависть придавала сил. Я жаждал мести и расправы над душегубом.
Этой ночью лес выглядел необычно. Словно затаившись, ждал моего появления. Звенящая тишина вокруг давила. Ни единого звука лесного зверя, ни крика ночной птицы. Беззвучно упавшая на прошлогоднюю листву шишка покойно прокатилась и замерла передо мной. Глубоко вздохнув, повинуясь инстинктам, повел носом. В следующее мгновение мой взор устремился на гору. Там, затаившись за деревом, стоял Душегуб. Издав волчий вой, я предупредил его о своем приходе и о его скорой кончине.
Душегуб попятился назад и скрылся в лесной глуши. Преисполненный жаждой отмщения, я бросился в погоню. Преследуя его по пятам, не отставая ни на шаг, всё дальше удалялся от поселка. Погоня продолжалась несколько часов, пока я не потерял Душегуба из виду. В одно мгновение он растворился в ниоткуда расползающемся тумане, а я очутился в самой глуши тайги. Подгоняемый злостью, продолжал его поиски.
Внезапно я услышал отчаянный крик Василины, в котором она звала меня. Её не оказалось рядом. Зов исходил из глубины моего сердца. Меня окутало чувство тоски и тревоги, подсказывающее, что она в беде. «Душегуб! — догадался я. Он специально заманил меня в глушь тайги! Всё спланировал!»
Находясь за много километров, я смог добраться до поселка лишь к рассвету. И, заскочив в дом волком, очнулся на кровати в своем теле. Открыв глаза, ощутил невыносимую головную боль. Пошатываясь, сшибая углы, немедля поспешил к дому Василины. Настежь, распахнутая калитка и двери дома не сулили ничего хорошего.
— Василина! — снова и снова звал я, пока не наткнулся на Евдокию, сидящую в пустой комнате внучки. Трясущимися руками старушка стянула с головы платок и, утирая слёзы с опухших глаз, сообщила:
— Он забрал её. Проклятый Душегуб забрал мою девочку!
— Это моя вина! Будь я здесь, то смог бы его остановить. Что он хочет? — скрипя зубами, прорычал я.
— Ему нужен ты. Он сказал передать тебе, что сохранит жизнь Василине, если ты перестанешь сопротивляться и примешь лесного духа. Леша, его тело умирает и пойдет на всё! Не пощадит никого. Спаси Василину, умоляю тебя! — зарыдала старая Евдокия.
