Рита всегда считала себя особенной, не такой, как все. Не то чтобы это сильно чем-то подкреплялось, но она была твердо убеждена, что отличается от остальных девчонок.
Например, она ни разу ни в кого не влюблялась. Нет, конечно, бывало, что ей нравился кто-то из мальчиков, но ничего такого, как ее подружки, она не чувствовала: никаких страданий по своему объекту, желания быть вместе и прочее.
Рита была уверена, что ее история любви будет особенной, достойной того, чтобы об этом написали книгу или сняли фильм. В ее мечтах это всегда был высокоинтеллектуальный мужчина, конечно же, обеспеченный, с интересной профессией, может быть даже драматической. Но никто ее не готовил к тому, что она влюбится в простого деревенского парня, который занимается тем, что собирает разные травы на продажу.
То, что она в него влюбилась, было ясно – все было именно так, как описывалось в песнях и книжках, как бывало уже со всеми ее подругами: ей постоянно хотелось его видеть, при этом встретившись с ним, она страшно смущалась и глупела, а стоило ему посмотреть на нее, как внутри разливалось незнакомое тягучее тепло.
Познакомились они у его бабушки, той самой Петровны к которой они прибежали с бабушкой после того, как Рита опрокинула себе на руку горячее варенье. Глеб тоже был там, и то, с каким рвением он бросился на помощь, как бережно держал ее руку и дул на нее, чтобы не было так больно, сразили Риту наповал. Конечно же, раньше многие парни оказывали ей и не такие знаки внимания, но почему-то именно этот простой парень с мозолистыми руками и грязью под ногтями показался ей самым искренним и самым настоящим.
Потом она пошла гулять с местными девчонками, и второй раз встретила Глеба, который сразу к ней подошел и спросил, как ее рука. Вспоминая, как она краснела и заикалась, Рите становилось стыдно, ведь она столько разных фраз подготовила, думая о нем! А ведь она никогда не страдала косноязычием.
Понятно, что к Петровне она напросилась не потому, что верила в ее настои (на самом деле она больше доверяла той мази, которую ей привез этот надоедливый Вася), а чтобы увидеться с Глебом. Каково же было ее разочарование, когда Глеба там не оказалось.
- В лесу Глебушка, - бесхитростно ответила Петровна на витиеватый вопрос Риты. - Он все время в лесу пропадает, хлебом его не корми, дай побродить в одиночестве. Так, ты руку маслом мазала? Хорошо. Давай, я тебе еще своим отваром сейчас промою, посмотрю, как заживление идет, пошепчу немного, и все пройдет.
Настроение у Риты сразу испортилось. Она послушно делала то, что говорила ей Петровна, морщилась от боли и вспоминала, как Глеб стоял совсем рядом и придерживал ее больную руку, и от этих воспоминаний перехватывало дыхание.
Несмотря на все ее сомнения, после манипуляций Петровны и правда стало легче – руку перестало тянуть, жжение прошло. Рита поблагодарила ее, оставила деньги на столе, как учила ее бабушка (из рук в руки нельзя передавать), и вместо того, чтобы пойти домой, пошла просто по улице с тайной надеждой на встречу с Глебом.
В ее мыслях рождались какие-то совсем уж дурацкие девичьи мечты – вот ее окружает толпа хулиганов, и в последний момент появляется Глеб и спасает ее, раскидав всех противников словно герой фильма с Джеки Чаном. Или вот еще: он случайно встречает ее и зовет с собой в лес, там на них нападает волк, и Рита проявляет недюжинную смелость, прогоняет зверя, который поранил Глеба, и она тащит его на себе до деревни, а потом он сам, да и Петровна, благодарят Риту за спасение, а Глеб смотрит на нее таким взглядом, таким…
Внезапно раздавшееся рычание Рита сначала приняла за часть своей фантазии, но тут кто-то схватил ее за ногу, да так больно, что она вскрикнула, и следом послышался пронзительный лай. Она перепугалась, как никогда в жизни: это в мечтах она была такая смелая, а не деле была не очень готова оказать сопротивление даже собаки. Собака была крупная, серо-бурая, с желтыми зубами, которые скалила на Риту. Ногу она ей не прокусила, но царапины от зубов остались.
- Фу, Трезор, пошел вон!
Рита оглянулась на зычный мужской голос, но из-за ударившего ей в лицо солнца не смогла его разглядеть. Она поставила ладонь козырьком над глазами, и с удивлением узнала в приближающемся человеке Глеба.
- Испугалась? – сочувственно спросил он и цыкнул на собаку, которая послушно отступила назад, хотя еще продолжала рычать. – Ты что тут делаешь?
Растерявшись от неожиданного воплощения в реальность ее глупых грез, Рита принялась оглядываться – она и не заметила, как оказалась здесь, далеко от основной улицы. Перед ней стоял большой дом за кованым забором, на поляне паслись индюки, где-то неподалеку что-то тарахтело.
- Не знаю, - беспомощно ответила она. – Я просто гуляла и заблудилась.
- У него скверный характер, у Трезора, вечно на всех бросается. Наверное, опять с цепи сорвался.
В этот момент к ним приблизилась еще одна фигура – высокий мужчина в штанах защитного цвета и зеленой кепке с обнаженным торсом, таким же загорелым, как и его морщинистое лицо. Он только глянул на пса, и тот стремительно рванулся к дому.
- Приветствую, - проговорил Глеб, протягивая мужику руку. – Это Рита, внучка Дины Семеновны.
Мужчина кивнул ей и представился:
- Георгий Андреевич. Ну надо же, как на Ольгу похожа!
- А вы знаете мою маму? - удивилась Рита.
- Ну а кто же ее не знает! – засмеялся мужчина. – Мы с ней, вообще-то, в один класс ходили. Как она поживает-то?
- Да хорошо. Работает только много.
- Ну это мы уважаем, - кивнул он. - Ладно, передавай ей привет от Гоши Миронова.
Втайне Рита надеялась, что Глеб ее проводит до дома, поэтому демонстративно подняла голову повыше, вежливо попрощалась и сказала, что ей пора домой. Попрощалась и с Глебом, чтобы не думал, что она на что-то надеется, и пошла обратно. Через несколько десятков метров он ее догнал.
- Провожу.
Это не был вопрос, скорее утверждение, но не самоуверенное, как у преподавателя зарубежной литературы Николая, который провожал ее каждый четверг всю прошедшую весну, а деловитое и простое, не содержащее в себе никаких намеков. С одной стороны, ее это расстроило, но, с другой стороны, она еще больше восхитилась Глебом – какой он настоящий, не то, что все эти ее прежние кавалеры!
- Как рука? Смотрю повязка уже новая, к бабушке заходила?
Рита кивнула, поражаясь, какой он внимательный, наверняка это о чем-то да говорит, может, и он чувствует то же самое?
- Получше, а как к ней сходила, совсем пошло.
- Да, для нее это плевое дело, я в детстве так ошпарился, что кожа слезла, а сейчас даже шрамов не осталось!
- Я раньше не верила в такое, а теперь верю, - призналась Рита. – Мне сегодня знакомый мазь привез, но я не стала ею пользоваться, решила, что лучше к твоей бабушке буду ходить.
Зачем она ввернула про этого «знакомого», Рита и сама не знала, может, ей хотелось показать Глебу, что, вообще-то, она девушка популярная. Но он этих ее стараний не заметила.
- Жаль, что все эти знания пропадут, - ответил Глеб. – Некому передать их.
- Это почему? – не поняла Рита. – Разве ты ей не помогаешь?
- Мужчине нельзя, - сказал он. – А женщин в нашем роду не осталось.
Рита подумала, что если бы она вышла за Глеба замуж и родила ему дочь, то, возможно, Петровна и успела бы передать ей эти знания… От таких мыслей ее щеки раскраснелись, и она не стала ничего говорить.
Когда они подошли к дому ее бабушки, Глеб кивнул ей, развернулся и пошел обратно. Рита вмиг почувствовала себя осиротевшей – она-то надеялась, что он хотя бы немного постоит с ней, поговорит, или пригласит встретиться позже, но ничего такого не случилось. От расстройства у нее опять заболела рука, и с тяжелым сердцем она пошла в дом.