В университете я учился на лингвиста-переводчика японского и английского языков. Кроме самих языков мы изучали много дисциплин по языкознанию: фонетику, теоретическую грамматику, стилистику, теорию перевода. А вот знаний по истории, культуре и литературе Японии очень не хватало.
Летом после третьего курса университета мне посчастливилось отправиться в морской круиз, организованный в честь 150-летия установления дипломатических отношений между Россией и Японией. Вместе с российскими и японскими студентами я посетил места, где зарождались эти отношения: Симоду, где был заключен первый договор, и Хакодатэ, где были открыты первое российское консульство и первая православная церковь.
Пока судно находилось в море, мы участвовали в разных мероприятиях по культурному обмену, а также в дискуссиях, в том числе об актуальных проблемах двусторонних отношений, не обходя стороной и "территориальный вопрос". В одном из перерывов я посетовал одной из спутниц на то, что для обсуждения таких вопросов недостает глубоких знаний по истории. Тогда она мне сказала, что я непременно должен прочитать "Алмазную колесницу" — одну из книг серии Б. Акунина о сыщике Фандорине.
Хотя я ещё не был историком, но уже исповедовал хронологический подход, и решил знакомиться с похождениями Эраста Петровича с самого начала. У моего отца, любителя детективов, как раз были "Азазель" и "Турецкий гамбит", первые книги серии. После них я прочёл "Левиафан", где Фандорин как раз плыл в Японию, и наконец дошёл до "Колесницы".
На самом деле после "Левиафана" сначала вышло ещё 6 книг про Фандорина про события 1882-1900 гг., и лишь затем вышла 2-томная "Колесница": действие первого тома разворачивалось на фоне Русско-Японской войны 1904-1905 гг., а второго — в 1878 г. в Иокогаме. Те, кто следил за Фандориным по мере выхода книг, только в десятой книге узнавали, при каких обстоятельствах у сыщика появился верный слуга-японец Маса, и вообще как он приобрёл весь этот японский флёр.
Я же прочитал "Колесницу" четвёртой, и она так и осталась моей любимой из всей серии. Во второй части книги рассказывается, как в 1878 году, после Русско-турецкой войны, Фандорин попал в Японию как сотрудник консульства в Иокогаме и был вовлечен в расследование убийства министра Окубо Тосимити (1830–1878), в ходе которого он вышел на потомков клана синоби (ниндзя) и узнал много нового об изнанке Японии.
С тех пор я ещё больше проникся историей Японии периода Бакумацу: все эти чёрные корабли, сацумские самураи, иностранные сеттльменты, борьба великих держав за влияние.
В итоге, когда после университета я приехал в Петербург поступать в аспирантуру, мы с будущим научным руководителем решили, что правильнее будет сосредоточиться на исторической теме, а лингвистическая подготовка поможет разбираться в сложных японских текстах эпохи Токугава. Так я и превратился из лингвиста в историка.