— Ты договоришься, Людмила, — строго сказал Роман. — Гляди у меня.
— Чего это я договорюсь? — смело ответила жена. — Глядеть я ещё у него буду. Сам гляди.
— Ой, нарываешься, Людмила, — Роман тихо постучал кулаком по столу. — Ой, нарываешься. Видит бог, я человек спокойный, но и моё терпение не безгранично.
— И что ты сделаешь, интересно знать? — гордо ответила Людмила. — Кулаком он здесь стучать вздумал. Я тебе постучу. Так постучу, век помнить будешь. Возьму сковородку и огрею промеж ушей.
Конечно, Роману было обидно такое слышать, что его родная жена, да сковородкой. Тем более что он и не собирался её бить. И вообще, он её за всю жизнь и пальцем не тронул. А что кулаком по столу стучал, так это у него привычка такая. Он и на работе так себя ведёт, когда на утренних планёрках с подчиненными разговаривает.
— Ах, так, — сказал он. — Сковородкой, значит.
— А как ты хотел? Ты не у себя на заводе.
— Ну, Люда, этого я тебе… — сказал Роман и встал из-за стола.
Людмила нахмурилась. Ей было неприятно, что их ссора так закончилась. А она старалась. Причёску для него делала.
Они и поссорились из-за того, что Роману не понравилась новая прическа Людмилы. А Людмила возьми и скажи, что Роман ничего в этом деле не понимает.
— Потому что ты хоть и с высшим образованием, и начальник, но в причёсках — как свинья в апельсинах.
— Это я-то свинья? — возмутился Роман.
— Ты, конечно, — невозмутимо отвечала Людмила. — Свинья и есть. А кто же ещё?!
Ну, вот тут и пошло у них, и поехало. А закончилось тем, что Роман поднялся из-за стола и ушёл с кухни. Даже почти к еде не притронулся. Съел только одну тарелку грибного супа, а картошку жареную и котлеты есть не стал. И плюшки с чаем остались нетронутыми. Обиделся.
«Подам на развод, — думал он. — Ей богу, подам. Что я ей, мальчик, что ли? А иначе она не поймёт. Совсем распустилась. Ни в чём меры не знает. Свиньёй обозвала».
Прошло несколько дней.
— Я на развод подал, — сказал Роман.
— Что ты сделал? — не поняла Людмила.
— Расстаёмся мы с тобой, Людмила, — ответил Роман. — Дети уже выросли. Ничего. Справимся. Поживём теперь врозь. Так лучше будет.
— Конечно, лучше будет, — уверенно ответила Людмила. — Правильно сделал, что на развод подал. Давно пора. Только я сомневаюсь, что ты доведёшь это дело до конца.
— В чём ты сомневаешься? — Роман не сразу понял слова жены.
— Сомневаюсь, что тебе смелости хватит развестись. Для этого нужно быть мужчиной. А не тряпкой.
— Хочешь сказать, что я тряпка?
— Вот, вот. Тряпка и есть. Как тебя только начальником сделали?!
— Думаешь, я подал на развод, только чтобы тебя напугать?
— Конечно. А для чего же ещё. Уверен, небось, что стану ползать перед тобой на коленях и умолять не разводиться? Да?
Не совсем так, но примерно это Роман и думал. Но жене он не признался.
— Смешная ты, — весело ответил Роман. — Если хочешь знать, у меня уже давно другая есть. Всё время к себе зовёт. Просит, чтобы тебя бросил. А я из жалости не бросаю. Кому ты нужна-то ещё, кроме меня. Да и мне-то не особо. А теперь, когда я — свинья в апельсинах, мне тебя совсем не жалко. Слишком ты дорогая домохозяйка.
— Что?
— Говорю, что уборщица, прачка и повариха у меня и дешевле имеется.
— Вот и хорошо, если уже имеется, — ответила Людмила. — Вот и славно. Когда, говоришь, назначен развод?
Роман назвал дату.
— Разведёмся, — уверенно сказала Людмила. — А прямо сейчас можешь уматывать к своей поварихе.
— Вообще-то, я здесь живу, Людмила.
— Я сказала, уматывай, — грозно повторила Людмила и взяла в руки сковородку с картофельной запеканкой. — Живёт он здесь. Забудь. Сразу после развода квартиру разменяем. А сейчас, чтобы духу твоего здесь не было. Проваливай к своей поварихе.
— К кому? — не понял Роман.
— Ты знаешь, к кому.
— Ладно, — спокойно ответил Роман, вытирая рот салфеткой и вставая из-за стола. — Стерплю и это. Недолго осталось. Разменяемся.
И снова Роман вышел с кухни, толком не поев. Успел только чуть-чуть борща поесть.
Когда Роман ушёл, Людмила испугалась и задумалась.
«И чего наговорила, глупая, — думала она. — Понятно ведь, что он всё выдумал про повариху-то. Вот, кто меня за язык тянул?»
Приближался день развода. Всё это время Роман жил у друзей и с ужасом представлял свою будущую жизнь.
— Свинья и есть свинья, — говорил он, имея в виду себя. — Она старалась, прическу делала. А я? Я даже и не свинья. Я хуже. Я самый настоящий… Жалко, язык не поворачивается произнести. А только я — он и есть.
Наступил день развода.
«Делать мне больше нечего, как разводиться идти, — думала Людмила. — Ещё и квартиру делить. Слава богу, я ещё из ума не выжила. Завтра позвоню и извинюсь. Ничего. Не убудет».
Примерно то же самое думал и Роман.
/ Михаил Лекс /02.04.2023 / Буду рад Вашим лайкам и комментариям. Подписка сделает Вас ближе к новым рассказам )))