Сегодня постараюсь и повеселить вас немного и рассказать о самом необычном способе, которым женщины некогда служили той цели, которая не менее важна сегодня: "Все для фронта, все для победы!" - правда, на английский манер.
Не так давно на ОС была опубликована статья "Историческая значимость мочи и последствия для будущего", в которой содержался одноименный официальный доклад Института биомедицины и молекулярной иммунологии им. Монроя, Италия. В процессе работы над этим материалом я рассматривал используемые докладчиками и авторами Абстракта источниками, и обнаружил такие потрясающие, интересные и веселые факты, которыми не могу не поделиться с читателями ОС.
Статья, на которую я наткнулся, была обсуждением битвы при Марстон-Муре - крупнейшей и самой кровопролитной битве гражданской войны в Англии, той самой, которая привела Оливера Кромвеля к власти, а Карла I — на плаху в начале 17 века. Автор, популярный историк Кристофер Хибберт, рассуждал о том, как важно для солдат охранять свой порох. А потом я прочитал это:
Селитра, важный ингредиент [пороха], никогда не была в большом количестве. До войны получение селитры было королевской монополией; и, поскольку это был побочный продукт помета (обычно птичьего) и человеческой мочи, правительственные чиновники имели право вторгаться в любую собственность по своему выбору, копать курятники и уборные. В 1638 году «селитры» (так называли агентов по сбору пропитанной мочой органики), просили разрешения распространить свою деятельность на полы в церквях, «потому что женщины писают на своих местах, из-за чего образуется превосходная селитра».
Поясню тут немного. Селитру в мирных условиях в Англии "выращивали" на навозных кучах, поливаемых мочой. Это был единственный способ добычи селитры на протяжении многих веков. Мочу обычно скупали у населения - каждое утро по улицам проезжали бочки "селитров" - сборщиков мочи. Мелкая монета в Англии и в ряде других стран веками ориентировалась на цену ночного горшка с мочой.
Эта традиция существовала во многих странах еще с дохристианской эры и не в связи с порохом. К примеру, в Иерусалиме времен Иисуса Христа (а также прежде и после) каждый день у народа скупали по утрам и вечерам мочу, которую через Водные ворота (одни из 12 ворот Иерусалима - самые священные ворота) отвозили в "стиральни", которые представляли из себя череду мелких бассейнов, наполненных мочой разной степени концентрации. Там отбеливались ткани, производилась "химчистка", убелялись одежды священников. Но вернемся в Америку 17-го века.
Америка (Новая Англия, как ее тогда называли) тогда только начинала заселяться белыми переселенцами из Англии, Скандинавии и других стран. Люди первым делом строили себе дома и церкви. Первые церкви в Америке строились наскоро и мало чем отличались от барнов - от больших сараев. Но, конечно, были покрасивее, с башенками, с кафедрой и т.д. Но полы в большей части ранних Американских церквей в ту пору были земляные - то есть пола, как такового, не было.
В XVII веке проповедники проповедовали часами, и если верующих поначалу волновал духовный пыл, то понятно, что в конце концов они волновались и по другим причинам. Выходить же из церкви во время служения и проповеди было очень вызывающе и нехорошо. Я, когда читал обо всем этом, видел пародию и на себя самого - ведь мои проповеди (а я проповедник современного, нетерпеливого общества) длятся обычно не менее часа! А перед ними еще идет музыка, молитва и т.д. Так что два-три часа люди (часто пожилые) находятся в церкви, и испытывают потребности не только духовные, но и физические.
Так вот, в ранней Американской культуре считалось лучшим помочиться прямо на месте, чем выходить из церкви во время богослужения. Богослужение могло длиться часов пять, а то и шесть. И дьяконы с дьяконисами примечали выходящих и заходящих - и потом строго выговаривали им. А вот помочиться прямо на месте считалось нормальным.
Но были ли женщины более подвержены недержанию, чем их мужья? Разве мужчины тоже не ерзали, сидя на своих местах? Возможно, все дело было в том, что мужская одежда не позволяла им этого сделать, в то время как женская одежда позволяла женщинам незаметно, а также неслышно (из-за многослойности платья) облегчиться от вод многих. А моча, попадая на почву, создавала идеальную основу для производства селитры, из которого делали порох!
Понимали ли пасторы, проповедующие часами, что их проповеди служили фронту и делу победы? Как они могли не понимать этого? Конечно, понимали. Их длинные проповеди - как, надеюсь, и мои - служили делу победы.
По мере того, как война перешла от ковки железа к мушкетному делу, ремесло селитры стало важным делом. Любое рыхлое пятно пропитанной мочой земли привлекало добытчиков и стоило немалых денег! Один опытный сборщик селитры признался Томасу Хеншоу из Лондона, ученому-реставратору, который читал лекции о селите, «что ни одно место не дает селитру в таком изобилии, как земля в церквях, и если бы не было нечестием тревожить прах наших вредков в этом священном хранилище, то оно служило бы золотым дном по сбору драгоценной селитры!»
Но вот, король Карл I потребовал всю селитру, до которой только могла дотянуться корона, и два королевских доверенных лица, агента - Томас Хиллиард и Николас Стивенс - стали королевскими монополистами селитры и получили все права добывать ее где угодно - хоть в уборной графов и князей, хоть в цемле в церковном здании.
«Женщины писают на своих местах в церквах, что дает превосходную селитру», — объяснила команда Стивенса бормочущему приходскому клерку в церкви Чиппинг-Нортон, пока они разбирали сиденья и начинали снимать грунт. Стивенс и Хиллиард усердствовали и даже переусердствовали и оказались на скамье подсудимых, так как церковь была сильна. Отчет на четырех страницах обвинял их в том, что они копали «во всех местах без различия, как в гостиных, спальнях, гумнах, солодовнях и магазинах; да, Божий дом они не оставили, но копали церкви, священные часовни и кладбища, вырывая человеческие кости и пепел из их могил, чтобы сделать из них порох ».
Двое селитромеров защищали себя как верные слуги Короны, выполняя приказы короля в трудные времена. Эта история рассказана Дэвидом Кресси в его книге 2013 года «Селитра: мать пороха».
Не менее острой была потребность в селитры и в колониях, и опять-таки пасторы вроде меня, со своими длинными проповедями, оказывали, хотя и косвенно, неоценимую услугу короне. Процитирую книгу Гарри Стаута «Душа Новой Англии: проповедь и религиозная культура в колониальной Новой Англии»:
Дважды в воскресенье и часто один раз в течение недели каждый служитель в Новой Англии произносил проповеди продолжительностью от одного до двух часов. . . В среднем еженедельно прихожанин Новой Англии (а прихожан было гораздо больше, чем членов церкви) за свою жизнь прослушал около семи тысяч проповедей, что в общей сложности составило около пятнадцати тысяч часов сосредоточенного слушания.
В конце концов Великобритания нашла надежный источник нитрата калия — селитры — в колониальной Индии. Но армиям в Америке по-прежнему приходилось добывать селитру на местах, поэтому следующее поколение добытчиков селитры начало более призывать женщин к патриотизму - то есть сознательному и полному сбору мочи для фронта и для победы. И это дало потрясающие результаты!
Когда в Америке бушевала Гражданская война, химик Джонатан Харрельсон (который в 1863 году усовершенствовал способ извлечения нитрата калия из мочи) отмечал, что патриотический дух женщин, собирающих мочу, будет решающим для хода войны. Так оно и было. В статье, напоминающей об этом событии, говорится:
«Все мужчины тогда сражались на фронте. Но женщины могли собирать свою мочу из подкладных судов и выливать ее в огромный грузовик, запряженный лошадью, и постоянно курсировавший по городу, и из нее делали нитрат калия».
Это даже вдохновляло некоторых поэтов, воспевших победу и принесших ее женщин. Некоторые и высмеивали это. Одно стихотворение, сочиненное в Конфедерации, начиналось так:
Джон Харрельсон, Джон Харрельсон, как вам это в голову взбрело,
Послать свою бочку по городу, чтобы собрать эту примочку.
У девочек было достаточно работы по пошиву рубашек для солдат,
Но вы заставили красоток патриотически писать.
Союз взвесил и ответил тоже стихами:
Джон Харрельсон, Джон Харрельсон, мы читаем в песнях и рассказах
Как женские слезы через все года увлажнили нивы славы,
Но никогда раньше не рассказывалось, как «среди таких сцен резни,
Твои южные красавицы вытерли слезы и пошли собирать особую воду,
Неудивительно, что ваши мальчики смелые, и те, которые не могли быть бойцами, стали ими - ведь каждый раз, когда он стрелял из ружья, он использовал селитру своих возлюбленных? И, наоборот, что может сделать солдата-янки печальнее,
Чем уворачиваться от пуль, выпущенных мочевым пузырем хорошенькой женщины?
Вот такие дела. Ну а если совсем серьезно - а что сделали вы - для Фронта? для Победы? Мужчина и Женщина?
