Очевидно, авторский стиль Сокурова строится на съёмках претенциозного фестивального кивна, переполненного глубинными смыслами и потому непонятного рядовому зрителю. Ну, а чего снимать для «этих вот»? Они где-то там в мусоре копаются, навоз лопатами перекидывают. Не до высокого искусства им, знаете ли-с!
Творческая стабильность
Абсолютно такие же – строго отрицательные – впечатления ранее у меня вызывала предыдущая работа автора под названием «Русский ковчег». Которую так называемые «профессиональные киношники» с удовольствием упоминают, восхваляют, цитируют.
Хотя художественная ценность данного произведения где-то на уровне дна. Историографическая – там же. Это даже не экскурсия по музею! Актёрская игра отвратительная, постановка вызывает отвращение, а звук потерялся по дороге. Но, да, это называется авторской задумкой, а не плохой работой режиссёра и звукорежиссёра.
Будем честны, единственное достоинство «Русского ковчега» – попытка снять целый фильм одним кадром. Учитывая попадавшие в кадр накладки, задумка явно провалилась. Но, так уж и быть, поскольку большую часть времени сюжет как будто бы идёт по сценарию, можно засчитать попытку.
Вот только ценность художественного кино кроется в художественном наполнении. Ценность документального – в освещении фактов, чтобы те запали зрителям в память и усвоились с помощью наглядной иллюстрации и продуманной компоновки.
«Ковчег» отличается лишь съёмкой одним кадром. Молодец оператор. Только «протащили камеру через Эрмитаж, не выключая два часа,» – это вот прямо совсем не описание фильма.
Иронично, что «Франкофония» даже таким оправданием/преимуществом не обладает. Она. типа, просто фильм. И это действительно смешно.
Неуместная франкофилия
Давайте сразу отметём тезисы про погружение в атмосферу за счёт использования иностранных языков. Просто нет. Если ты снимаешь кино для себя и для своих, вот им и показывай. Если ты вытаскиваешь это кино на публику, будь любезен, делай его понятным публике.
Возможно, полагая себя последователем Толстого, Сокурова запихивает огромное количество иностранной речи в картину. Даже не дублируя. Вот только существует нюанс.
Толстой лишь напоминает старообрядца-старовера, только что оторвавшегося от сохи и отбившего грязь с лаптей о порог. На деле же он является графом, для чьего окружения вполне естественным является не только знание, но и общение на иностранных языка: немецком, французском. И знаете, что? Целевая аудитория условных «Войны и мира» прекрасно понимала вот эти массивные кусища на французском языке. Эта книга, несмотря на свою литературную монструозность, помнит о читателе и ориентирована на него!
Сокуров же просто снимает нечто претенциозное и вставляет французский язык исключительно для демонстрации превосходящей прочие культуры европейской «мультикультурности». Мол, посмотрите, иностранцы общаются друг с другом на собственных языках и даже без переводчика понимают. Потому что КуЛьТуРа! Кстати, о нацистских нотках поговорим чуть ниже.
Стеснительное подзигивание
Затянутое безыдейное, несмотря на попытки напихать «смыслов», повествование. Нет, я понимаю заявленную авторскую задумку, на глаза попалась масса восторженных отзывов от профессиональных критиков. Мол, это попытка взглянуть на Лувр так же, как Эрмитаж отсматривали в «Русском ковчеге». Но... давайте будем честны?
На протяжении всего фильма закадровый текст (который читал сам Сокуров, кажется?) вдалбливает набор весьма спорных тезисов в контексте Второй Мировой войны:
- французы – великая нация;
- она является сестрой великой немецкой нации;
- зачем великим нациям ссориться!
Обилие речевых оборотов подталкивает зрителей к мысли, что Франции было бы хорошо изначально объединиться с гитлеровской Германией. Видимо, под знамёнами со свастиками? Ай да Сокуров, ай да молодец!
Но, нет, не подумайте ничего такого. Нацизм в фильме не оправдывается. В фильме оправдывается и даже возвеличивается сдача Франции немецко-фашистским войскам и последующее сотрудничество с нацистами.
Причём, если сотрудничество с оккупантами теоретически могло оправдываться сохранением городов и произведений искусства, то не стоило записывать остальную часть фильма. Потому что в ней воспеваются люди, оказывавшие прямое сопротивление нацистам в уничтожении французской культуры.
Понимаете, в чём ирония? Сокуров умудряется одновременно воспевать трусость и пораженчество, а с другой – французское подполье, в котором состояло... ну, сколько? От силы, 10%, если не меньше. Причём происходит это параллельно с облагораживанием образа нацистского офицера, который противился приказам Гитлера и ближайшего окружения фюрера, пытаясь сохранить французскую культуру в первозданном виде.
Наконец, существует третья группа тезисов. Которая всплывает не очень часто, но равномерно по всему фильму. Попеременно повторяются мантры:
- французы – оплот цивилизации;
- белая кость европейской культуры;
- именно за счёт французов мир достиг своего уровня;
- Франция – воплощение культуры и искусства;
- странно, что немцы напали.
И вот тут меня начало (очень сильно) немножечко передёргивать от взглядов Сокурова.
Глубинная ненависть
Хотя мои созрители с восторгами обсуждали какие-то нюансы картинок, меня лично терзала ярко выраженная странность. Давайте сразу уточним, я не живу в Петербурге, но в фильме регулярно упоминается блокада. Более того, рецензии как одна утверждают, что параллель между оккупацией Франции и блокадой была ключевой темой для Сокурова.
На этом фоне у меня возникает вполне естественный вопрос. Будьте так любезны, пожалуйста, ответьте: если тема блокады Ленинграда настолько эмоциональная, почему идёт восхваление французов, отдавших родину врагу? И при этом нет ни малейшего упоминания жертв советского народа, отстоявшего свою землю. Более того, чья борьба сделала возможным последующее освобождение Франции и сакраментальных произведений искусства!
Хотя, на самом деле, это не секрет. Ведь в основе фильма людоедская практика, по которой человек на фоне исторического мусора не имеет значения.
Этот вот закадровый голос, которому долго аплодировали на Венецианском фестивале, он рассуждает исключительно с точки зрения музейных ценностей. Всех разговоров-то о том:
- как здорово, что сохранили французские произведения искусства, и вот есть Лувр;
- как жаль, что уничтожили русские произведения искусства, хотя есть Эрмитаж и т. п.
Буквально, автор фильма переживает за безделушки. Усердно воспевает языковую культуру, культуру быта, восхищается картинами, статуями и прочим мусором.
Почему-то Сокуров искренне забывает: искусство существует для людей, а не люди для искусства. Искусство ценно не само по себе, а лишь в привязке к людям, которые могут его наблюдать и им любоваться. Самая великая картина не стоит жизни самого захудалого и подлого человека. И данная идея, к слову, является высшей ценностью европейского же гуманизма. Лежащего в основе европейской культуры.
Почему Сокуров восхваляет французов, которые своим поражением «спасли искусство»? О, безусловно, он искренне переживает за российские музеи, утраченные в результате боёв и оккупации. Но почему-то забывает добавить, что именно за счёт борьбы с бесчисленными жертвами удалось отстоять будущее самих советских граждан, их потомков, саму Францию. Ну, так получилось, что под Сталинградом бойцы Красной армии делали всё, чтобы гитлеровские идеологи не занимались «решением французского вопроса».
А если бы все поступали, как воспеваемые во «Франкофонии» граждане, в итоге бы ни искусства не осталось, ни граждан. Это, знаете ли, особенность нацизма.
Тем омерзительней лично для меня звучат вот эти наигранные диалоги с неким капитаном Дрейком, перевозящим музейные экспонаты. Его рассказчик усиленно уговаривает сбросить ценности в море, чтобы не утонуть. Ну, возможно, это отдельный от рассказчика персонаж.
В таком случае становится понятным, почему этот самый вступительный персонаж противоречит основной мысли фильма о превосходящей всё, включая человеческую жизнь, важности искусства.
А может быть, такие мысли были нацелены исключительно на советских граждан: и если бы страдали французы, Сокуров бы сделал исключение и разрешил пожертвовать «Джокондой». Кто знает?
Отвратительное кино
Фильм «Франкофония» 2015 года получает от меня 1 балл из 10 за авторский подход господина Сокурова.
А знаете, что? Когда пишу в статье баллы, параллельно выставляю их на «Кинопоиске», и взгляд упал на описание.
...экспериментальная комедия...
То есть, там буквально заявлены жанры драма с историей, хотя фильм не драматичен и не историчен. Но заодно это ещё и экспериментальная КОМЕДИЯ.
К сожалению, я не могу выразить свои эмоции по данному поводу. Потому что они нарушают правила площадки, а меня, скорее всего, после публичного заявления должны будут увезти сначала в тюрьму, а потому в дурдом. Просто знайте, что вот это вот всё крайне не одобряю.
Смотреть это я не рекомендую никому.
Фильмы Сокурова для меня находятся примерно на том же уровне, что комедии с Галустяном. Искренне надеюсь, что в результате какой-нибудь временной пространственной аномалии на стыке мультивселенных произойдёт коллапс, и подобного рода контент испарится из российской фильмографии и из памяти всех живущих на Земле.
P. S. Очередной обзор в формате пятиминутки ненависти. Ну, извините, меня наизнанку выворачивает, когда в лицо пытаются совать откровенную посредственность под видом «творческого эксперимента», а потом ещё и, оттопырив губу, заявляют об исключительности контента.
Снимать по-человечески научитесь! А потом снимайте, как хотите. И для себя.
