Рита растянулась на крыльце, подставляя солнцу свои прекрасные длинные ноги. Весь июнь она просидела за конспектами, готовясь к сессии, и на улице практически не бывала. До тех пор, пока она не приехала к бабушке, Рита и не подозревала, насколько она бледная, но, познакомившись с местными девчонками, не могла не отметить, что она словно Белоснежка среди Моан и Покахонтас.
Вообще-то, Рита и не думала общаться с деревенскими, они заранее ей казались глупыми и недалекими, а эти качества она больше всего не переносила в людях. Но когда она давала матери обещание, что поживет месяц у бабушки, чтобы уговорить ее переехать к ним в город, она и не думала, что в деревне так скучно. Делать тут было абсолютно нечего, телефон и тот не ловил – можно было сменить оператора, но она сама решила, что устроит себе цифровой детокс и будет читать книги. С собой она взяла Стейнбека и Фицджеральда, но почему-то они здесь не шли. Бабушка, после того как Рита ошпарила себе руку клубничным вареньем, к домашним делам ее не подпускала, поэтому, когда вчера темноглазая девчонка с ямочками на щеках подошла к их забору и предложила познакомиться, Рита согласилась.
Вдали послышался грохот какой-то колымаги, и на секунду Рите даже показалось, что это Вася на своей Ниве едет, но тут же вспомнила, что он остался там, в городе, и ничего удивительного нет, что здесь, в деревне, тоже ездят на подобной рухляди.
Забор у бабы Дины был высокий, поэтому Рита не увидела, что автомобиль остановился напротив их дома, хотя слышала, что мотор затих где-то рядом, но решила, что это кто-то из соседей приехал. Каково же было ее удивление, когда в калитку робко постучали, а следом послышался знакомый голос.
-Здрасте! Есть кто?
Василий… Что он тут делает? И как он вообще ее нашел? Рита хотела было притвориться, что никого нет, спрятаться, заползти потихоньку в сенки, но, поторопившись, оперлась на обожжённую руку и от пронзившей ее боли вскрикнула. Василий, видимо, на автомате среагировав на крик (не зря же в полиции работал), выбил плечом ворота и кинулся спасать Риту, схватив ее за ту же самую больную руку, из-за чего она еще громче взвыла.
- Что с тобой? – не мог понять Василий, оглядываясь по сторонам, словно пытался отыскать невидимого преступника, посмевшего обидеть его любимую. Рита выдернула больную руку и зло крикнула:
- Дурак, ты чего делаешь?
Лицо Василия исказилось в таком испуге, что Рита тут же перестала на него сердиться – нет, ну что за идиот, сколько можно!
Василия она знала с самого детства – он был на пять лет старше, и сначала играл в том же дворе, что и она, потом учился в той же школе. До поры до времени он словно не замечал ее, как и другую мелюзгу, как он их называл, но когда она училась в одиннадцатом классе, а он тогда уже учился в Академии МВД, вдруг принялся зазывать то в кино, то даже в театр. Рита ему отказывала – где она, и где Васька, который на одни тройки всю жизнь учился.
Ну а потом все было банально как в женском романе – она возвращалась вечером с пар, какой-то тип напал на нее в переулке между домами, сумку попытался отобрать, а тут, откуда ни возьмись, Василий. Бандита скрутил, Риту до дому проводил. Сказал тогда, что случайно мимо проходил, и Рита поверила, но теперь она знала – наверняка пас ее издалека, это было в его стиле.
После того случая она смягчилась и иногда ходила с ним в театр или на выставку, занималась просвещением бедняги. Но в последнее время он стал для нее слишком душным, надоел своими ухаживаниями. И вот надо же – даже в деревню за ней приехал!
- Меня мама твоя отправила, - принялся оправдываться он. – Мазь велела отвезти, для руки.
Он достал из кармана вытянутую коробочку. Рита вздохнула, взяла мазь и спросила:
- Привез?
- Ну, как видишь, - растерялся он.
- Вот и молодец! А теперь все, езжай обратно!
Рита знала, что он не посмеет ей перечить, хотя видела по его лицу, что он рассчитывал на большее. Из другого кармана он достал шоколадку «Баунти», и Рита просияла – это была ее любимая шоколадка.
- За это тоже спасибо.
Подумав, она чмокнула его в щеку и демонстративно прошла к калитке. Вася поплелся за ней.
- Риточка, это кто?
На крыльце стояла бабушка – на голове косынка, руки в муке и под носом мучные усы.
- Он уже уезжает!
Рита чуть ли не подтолкнула Васю к выходу.
- Да что же это, и даже не зайдет? – расстроилась бабушка. – Я пирожки испекла. С капустой.
- С капустой, - мечтательно проговорил Василий. – Мои любимые…
- Ну и отлично! – обрадовалась бабушка. – Пошли, я и чай поставила.
Рита недовольно зыркнула на бабушку, но та бровью даже не повела.
- Усы хотя бы вытри, - проворчала Рита.
Бабушка засмеялась, провела по лицу рукой, но от этого только больше измазалась.
***
- Какие вкусные пирожки! – в десятый раз говорил Вася.
Рита уже отчаялась когда-нибудь от него избавиться.
- Это все секретный ингредиент, - ворковала бабушка. – Давай я рецепт дам, невеста тебе приготовит.
Вася покраснел как рак и ответил:
- У меня нет невесты.
- Ну мама, - сказала бабушка и подмигнула. – Мама-то у тебя есть?
Вася смешался, и Рита, которой все же не чуждо было сострадание, поспешила ответить:
- Вася сирота, он с дедушкой рос.
Бабушка всплеснула руками, и Рита поняла – если бы Вася жил поближе, она бы его точно усыновила, пирожки ему носила и все прочее, бабушка была очень жалостливой. Впрочем, это было их семейной чертой – мама тоже жалела всех сирых и убогих, одна Рита еще держалась.
Когда Васю, наконец, удалось выпроводить, бабушка произнесла:
- Рита, надо брать! При машине, серьезный, любит тебя, гадалкой быть не надо, но главное – сирота! Свекрови у тебя не будет, это же подарок!
- Вот еще, - вспыхнула Рита. – Да он глупый такой, и скучный.
- Муж должен быть не веселым, а заботливым. А он мазь тебе привез. Только ты ею не мажься, лучше маслом, которое Петровна дала. А насчет Василия – я серьезно, отсутствие свекрови — это весомый аргумент! Ох, сколько моя у меня крови выпила! Сколько я слез из-за нее пролила…
- В смысле? – удивилась Рита. – Почему?
- Да потому! Не нравилась я ей – с ребенком неизвестно от кого, да еще и еврейка!
- Еврейка? – задумчиво проговорила Рита.
- Ты что, с луны свалилась? Ну, конечно, еврейка. Самая что ни на есть настоящая.
- А я, получается, тоже еврейка?
- И ты еврейка, а как же.
Что-то такое Рита помнила. Но никогда особо не интересовалась, мама, кажется, себя еврейкой не считала.
- А почему у мамы тогда не еврейское имя?
Бабушка фыркнула.
- Так я же тебе говорю – свекровь! Имена детям она выбирала, у меня права голоса не было. Ну хороший же мальчик – смотрит на тебя как побитый пес. Зачем мучаешь его, если не любишь?
Рита неопределенно дернула плечом.
- Я его не держу.
- Ой ли?
В этот момент в окно постучали. Рита бросилась к нему, отодвинула шторку. Там стояла новая знакомая Оксана, а с ней еще две девчонки, Катя и Лена, кажется.
- Бабушка, я пошла гулять!
- Иди, моя хорошая, отдыхай! Повязку только давай поменяем и маслом намажем.
Рита покачала головой.
- Я к Петровне зайду, пусть лучше она.
Бабушка прищурила глаза, глянула на Риту вопросительно.
- А что? – притворно протянула она. - Ты сама говорила, что она целительница.
- Ну-ну, - вздохнула бабушка, - ну-ну…