Друзья, я обязан этим поделиться, иначе у меня лопнет голова! Я тресну, как трухлявый мешок!
Парус! Порвали парус!
Речь о детской литературе. Даже так – об иллюстрациях к ней.
Искал сейчас нужное для "Лучика" и наткнулся случайно... Сейчас... Ой, не сразу. А то у вас тоже что-нибудь лопнет и треснет.
Одно из лучших, если не лучшее вообще произведение Анатолия Алексина – коротенькая повесть "Мой брат играет на кларнете". (Прастити. Я так вижу.) Вообще-то, у меня к Алексину много претензий. Я их тут как-то уже высказывал – "Фирса забыли".
В "Моём брате" тоже забыли Фирса – концертмейстера Лилю (Алексин называет её по-уличному – "аккомпаниаторша".) Но "это можно понять". И необходимо простить.
Потому что эта повесть так ладно собрана, так плотно подогнана – ничего лишнего! – что вызывает эстетическое наслаждение. Плюс в ней есть такой особый сорт кайфа – сдержанный юмор. Когда не "гы-гы" и "ах-хах-хахррр", а эдак, знаете, чуточку бровь приподнята.
Кажется, у нас что-то подобное называют "английским юмором". А вот фиг! Вот фиг там английский! Это юмор русских советских детских писателей! Его полно и у Николая Носова! Мы проглатываем его в детстве, не замечая, и только потом, читая вслух детям (хорошо, что детей теперь самих читать не заставишь) обнаруживаем это сокровище, это эльдорадо сдержанного, не чопорного английского, а добродушного русского сдержанного юмора!
Почему это кайф – потому что это надо разглядеть! Понять! Извлечь из контекста! И получить двойное удовольствие от того, что разглядел, извлёк, понял...
(Ну, это, например, когда герой говорит что-то, выставляющее его в неловком, смешном свете, но сам этого не замечает, и никто из персонажей не обращает на это внимания, и автор на это никак не указывает тоже. Заметили – хорошо, нет – ну и ладно. Высший класс! Писательский супераристократизм!
А не то что это: "Стойте, стойте, сейчас вот тут у меня будет смешно... Вот! Вот оно! Смешно, да? Вы смейтесь, смейтесь, я подожду...")
(Не в обиду Петросяну, у него жанр такой, громкий и членораздельный, он миллионами ворочает. Я имею в виду – миллионами аудитории.)
Так вот, и нравственный урок в повести не такой безнадёжно изломанный, как в повести "А тем временем где-то...", где, по зрелому размышлению и не поймёшь, кто кого предал, отец всех на свете, включая сына, или сын – отца, а чёткий и по-хорошему однозначный: в чужую душу с ногами лезть нельзя! Невозможно творить добро насильно! Добро в неволе не размножается!
И девочка Женя, несостоявшийся Цезарь, Наполеон и Гитлер, это понимает, значит, её судьба не погублена. Всё будет у Жени хорошо.
Короче, люблю я эту повесть. Люблю.
Мáстерская она. Портреты (сейчас, скоро будут иллюстрации, уже близко) очень точные, созданные минимумом средств, "одним штрихом".
У Лили – веснушки "...и даже на шее" (Всё! увидел! люблю!) На добрейшем брате Лёве – выглаженный костюм выглядит будто мятый. Красавица Алина томно смотрит одним глазом – второй скрыт локоном. (Это эталонный штамп, но Алина и есть эталонная красавица). И сама Женя – в платье "под подбородок", когда старшеклассницы вокруг "сияют своими вырезами".
(Ах, как эта фраза свела с ума одного из иллюстраторов, просто пропал человек, потом покажу.)
Люди в повести чистые, хорошие, даже эталонная красавица Алина оказывается такой, даже Женя "я не диктатор, я только учусь". О Лёве и говорить нечего, он просто ангел во плоти: добрый, чуткий, скромный... (Бывают же влюблённые ангелы?) Это жизнь начала шестидесятых. Мне кажется (по родителям и старым советским книжкам и фильмам), тогда люди такие и были на самом деле.
Вот один из вариантов классической иллюстрации к этой повести:
Это "эконом-вариант", конечно, но всё точно, всё на месте. (Даже то, что микрофон Алины похож на плойку для волос, удачно и правильно: чем-то же она подвивала свои безукоризненные локоны...)
...Однако в тексте повести эпоха почти никак не обозначена, разве что в словах "школьный джаз" и "твист". Поэтому у иллюстратора, прочитавшего либо только редакторское тэзэ (техническое задание, и это ещё хорошо, если редакторское, а не отдела маркетинга), есть пространство для фантазии.
Ну, давайте, что ли с анонсированных вырезов начнём...
Оно и неплохо, но това-а-арищ художник... Они же дети! Девчонкам по пятнадцать-шестнадцать лет, а читателям почти вдвое меньше, помилосердствуйте!
Однако лопнул я не от вырезов. Лопнул я от следующей обложечки. Книга выпущена в серии "Юношеская библиотека". Юношеская, товарищи, библиотека!
И ладно художник или как там его... Это же все подписывали! Выпускающий редактор, начальник редакции, тот же отдел маркетинга, главный редактор издательства, наконец!.. Все! Подписали! Это! А потом удивляемся "где же наши танки Армата".
Вот они, наши танки. Все здесь:
Автор вдохновлялся фильмом Балабанова "Про уродов и людей", не иначе (ну, помимо клипарта).
Ладно, сейчас ещё чуть-чуть и всё.
Друзья мои! ДОБРОЕ! СВЕТЛОЕ! ЧИСТОЕ! СПРАВЕДЛИВОЕ! СИЛЬНОЕ! Начинается с каждого из нас прямо на том месте, где этот самый каждый из нас находится. А потом уже сливается, как ручейки, в страну и эпоху. Издалека. Долго.
Я сам об этом часто забываю. Вы напоминайте мне. (И – ноотропильчику…) Глядишь, так и добредём вместе куда-нибудь?
И – "Лучик"... Свеженький. Этогогодний. Крайний, майский, даже не напечатан пока ещё.