Мрачная.
"Как в школе дела?"
А-а... Машет рукой.
– Что делали?
– Сочинение писали...
Чувствую, что о результате лучше не спрашивать. Спрашиваю, какую тему задали.
– По картине... (Кривится.)
– А что за картина?
– "Грачи прилетели"...
– О? Это трудная картина...
Действительно трудная. Надо фантазировать про красоту просыпающейся природы, а это и немногим настоящим писателям под силу. У моего любимого Николая Носова про красоту природы сказано всего дважды: когда Незнайка с Кнопочкой сидят на огурце (перед первым разговором о волшебной палочке) и когда Коля с Мишкой и Костей сидят у самовара в закатных сумерках (рассказ "Тук-тук-тук").
А Носов великий русский писатель!
А тут дитё девяти лет.
Весну всего ничего видело. Да и то – в большом городе, разве это весна? Что ей эта картина? "Поверхность".
Говорю: "Я бы написал так..." И начинаю рассказывать.
Вообще, картин под названием "Грачи прилетели" у Саврасова множество. Я лично видел две: в Третьяковке и в Русском музее, а где-то есть ещё и ещё... Потому что он их писал постоянно – с небольшими изменениями. И не потому что ему этот сюжет нравился, а на заказ. Картина была знаменитая, многим хотелось иметь авторскую копию.
– А знаешь, какую плату брал Саврасов за своих "Грачей"?..
Пару бутылок водки и немного еды. Саврасов страдал бродяжничеством. Это такая болезнь. Не мог жить дома, работать, как все, думать о завтрашнем дне и о хлебе насущном. Он скитался, жил с бомжами, ночевал абы где... Очень много пьянствовал. Если бы ты его увидела, ты бы испугалась такого дядьку!
Много раз люди пытались ему помочь. Ведь он был прекрасный художник – национальное достояние России! Его брали в дом, предоставляли комнату, холсты и краски, завтрак, обед и ужин – живи хоть всю жизнь, пиши! А он поживёт немножко и... уйдёт.
Рассказываю – и вижу, перестала под ноги себе смотреть, начинает в мою сторону коситься... О, глазищи расширились! Есть контакт.
– А знаешь, какая моя любимая картина Саврасова? "Грязь". Я не помню, как она называется в Третьяковке, но на ней изображена грязь. Раскисшая дорога. Я эту картину про себя называю "Грязь"!
Смеёмся.
– А почему она?
(Счастливый момент – ребёнок задаёт вопрос, а у меня есть силы и время ответить. По-моему, это то, ради чего мы живём.)
– Потому что то, что и так всем нравится, любой дурак изобразить сумеет! Если он, конечно, художник, если учился... А ты попробуй с любовью, как что-то красивое, изобразить грязь!
– Но зачем?
Затем, что её жалко! Её никто не любит! А она не виновата, что она есть! Сами же развели – и сами не любят! Это жестоко! Это обидно! А Саврасов грязь пожалел! Отнёсся к ней по-доброму! По-человечески! (Немножко педагогической демагогии не навредит...)
– Наверное, потому что он сам в грязи жил...
(Ну? Как там говорил кот Матроскин? "Ур-р-ра, заработало"? Есть мыслительный процесс! Бурно хвалю за самостоятельный вывод. Кстати, ещё сделать закладку на будущее...)
– ...А рядом с грязью в Третьяковке висит ещё картина: вид из окошка вниз во дворик. Там тоже весна, и снег такой уже... нечистый, и для птиц что-то насыпано, то ли пшено, то ли крошки. Жёлтый такой получился снег. В следущий раз пойдём – покажу. Я когда на эту картину смотрю, знаешь, о чём думаю?
Держим паузу.
Молча дёргает за руку – "ну?".
– Это он сам им и накрошил. Наверное, картина написана в то самое время, когда его кто-то к себе в дом взял. И вроде хорошо – тепло, сытно... А он смотрел в окошко на птиц и... завидовал им. Что они – свободные. Летят, куда захотят... И ему тоже хотелось уйти.
(Думаю, не рассказать ли заодно о художнике Морисе Утрилло, тоже бродяжке и пьянице, которого его мать, Сюзанна Валадон, запирала в доме с бумагой и карандашами, чтобы он работал, а не шлялся по злачным кабачкам Монмартра, а он садился у окна и бросал карандаши вниз, на камни мостовой, и слушал, как они звенят... Но решаю, что одного пьяницы на сегодня хватит.)
– Понимаешь теперь, почему он писал грачей?
Рассказываю про грачей. Что они первыми прилетают в самом начале весны и даже в конце зимы, что их легче всего отличить от чёрной вороны по клюву, он светло-серый и кажется очень большим, потому что вокруг него (показываю вокруг носа) у грачей не растут пёрышки; что врановые (как "вороновые", но только "врановые") – очень умные птицы; те же грачи хорошо поддаются дрессировке, а это значит – понимают, чего люди от них хотят...
"Только об этом в сочинении писать, конечно, нельзя".
– Вот именно! – подхватывает с жаром. – Там нужно писать "ой, весна наступила, бе-бе-бе!".
– Чу, прогалинка! Чу, солнышко! Ой, птички! Это весна-красна!
Мстительно хохочем.
– Понимаешь, – говорю, – каждый человек способен наболтать об этой картине что угодно. Но когда он садится писать сочинение, он думает: "Хм, наверное, это нельзя писать, и это нельзя, за это поругают, а это вообще несерьёзно..." И в итоге вообще ничего написать не может. Это называется "выученная беспомощность". Возьмём математику... Ты приходишь ко мне с задачей – "я не понимаю". Начинаем разбираться – и ты первая понимаешь, как решать, я сам ещё не понял, а ты уже поняла! Два раза так точно было, а может, и больше!
– Потому что (говорит с жаром) ты понятно объясняешь! А они – вообще непонятно, чего хотят!
Мысленно соплю. Отцовское самолюбие благодарно напитывается похвалой... Жаль только, по сочинению тройбан получим. А и Бог с ним. Не человек для оценки и не оценка для человека.
А вы уже написали?
Спасибо, Яна. Подписка в Крым есть. Редакционная. А почему Почта России не обслуживает Крым своей подпиской, мы не знаем.
P.S.
Думал это приписать (для рекламы), потом решил не писать (некрасиво, нехорошо), а потом решил всё же написать. "Одновá живём".
Друзья, я человек нехороший. Это не кокетство. Я вспыльчивый, злой, изъеденный иронией и сарказмом, это все, кому интересно, давно заметили. Кокетство будет сейчас: я люблю детей. Не уверен, что "очень", но люблю. И не только своих, а вообще. Ваших – тоже. Моя жизнь – это ваши дети. В основном-то я – 14 часов в сутки – для ваших живу, мои меня по выходным видят, да вот утром по пути в школу, как сегодня.
Благо школа у нас далеко от дома...
И Сашка Червяков такой же. Ну не злой и вспыльчивый (у тебя, Станиславович, другие недостатки), но весь в детях. И сам немножко ребёнок. Любопытный. По-хорошему дотошный и въедливый. Умеющий радоваться и удивляться.
Вот какие мы местами какие нужно! А что тут пишется про политику – так это чтобы канал не уползал вниз и сохранял монетарный и рекламный (для журнала) смысл. Невидимая рука рынка ласково, но твёрдо держит за горло. В общем, давайте. В следующий раз буду ругаться жабой – не злитесь. Посмейтесь лучше, скажите "опять Лучик что-то не то съел".
P.P.S.
Только умоляю – "съел", а не "выпил"! За "выпил" сразу БАН К ЧОРТОВОЙ МАТЕРИ И НИКАКИХ РАЗГОВОРОВ!
