Еще один старинный храм, стоящий в Заяузье, я покажу, прежде чем перейти к новым историям, некоторые из которых давно обещал рассказать.
В предыдущей статье я упоминал слободу кузнецов и бронников, которых из-за опасения перед пожарами выселили из Посада. Еще одним не менее огнеопасным промыслом являлся гончарный. Возможно, оттого Гончарная слобода и расположилась по соседству с Кузнецкой.
Мы помним, что перво-наперво, создавая новую слободу, ее обитатели строили церковь. Здесь же, где поселились московские гончары и мастера-ценинники, к тому времени уже стоял Спасский храм Спасо-Чигасовского монастыря, названного так по имени его первого игумена Чигаса. Свой же собственный храм в Гончарах, поначалу деревянный, освященный во имя Успения Пресвятой Богородицы…
…Появился в начале семнадцатого века
В 1654 году маленькую деревянную церковь решили заменить на каменную, с одним престолом. Позднее, спустя без малого пятьдесят лет, храм перестроили, добавив к нему придел святителя и чудотворца Тихона, епископа из Кипрского города Амафунта (6 фото).
Еще позднее, в промежутке между 1764 и 1774 годами (точнее дату установить не удалось) выстроили трехъярусную колокольню, а стены храма окрасили в красный цвет, который он сохранил и по сей день (4 фото).
Храм был уютен и красив, исполненный в удивительном стиле русского узорочья, в то время как колокольня приобрела облик традиционного в те годы елизаветинского барокко (14 фото).
Впрочем, тут был и вовсе особый случай. Так получилось, что вместе с простыми гончарами и ценинниками – то есть изготовителями керамической плитки для облицовки стен и печей – в этой слободе во второй половине семнадцатого столетия обосновался переехавший в Москву из белорусского городка Мстиславля...
...Известный мастер изразцовых дел Степан Полубес
Имя Полубеса в изразцовом искусстве сегодня значит то же самое, что имя Андрея Рублева в иконописи. Город же Мстиславль, из которого он был родом, сейчас белорусский, в те времена принадлежал Великому княжеству Литовскому).
Собственно, он не просто так взял да и переехал в Москву. Его в Москву привез князь Алексей Трубецкой после войны с поляками.
Сначала Степан трудился в Новоиерусалимском монастыре для патриарха Никона, затем в Оружейной палате. На этом сумел заработать имя, благодаря чему по распоряжению государя Алексея Михайловича был направлен оформлять церковь Григория Неокесарийского на Полянке.
Здесь же, в слободе, куда переехал в итоге к своей родне, он устроил мастерскую, а вскоре и обзавёлся учениками.
Все поражались его необыкновенному таланту изготавливать многоцветные изразцы. Кстати, за это умение, не поддающееся разумению простого человека, Степану в узких кругах и дали прозвище Полубес. Которое впоследствии стало известным на всю Русь и далеко за ее пределами. Настоящая же фамилия его была Иванов.
Неудивительно, что великий мастер ценинного дела активно поучаствовал в украшении Успенского храма, прихожанином которого сделался и сам.
По северному фасаду его трудами разместился широкий изразцовый фриз, с юга и по другим сторонам – отдельные живописные вставки (7 фото).
А на главе Тихоновского придела – панно с изображением четырех евангелистов (2 фото).
Собственно говоря, изразцовое искусство в Россию принесли как раз белорусские мастера, спасавшиеся в государстве Московском от польско-литовских интервентов. Случилось это приблизительно в конце пятнадцатого столетия, задолго до рождения Степана Полубеса. Но именно он довел это мастерство до совершенства.
Главной же святыней храма стала икона Божьей Матери «Троеручица», один список с которой находится в самом храме, а другой – в изразцовом киоте на западной наружной стене (4 фото).
Считается, что именно эта святыня хранила Успенскую церковь…
…От многих бед, постигавших Россию за века истории
Правда, французы в 1812-м все-таки дошли до Гончаров и разграбили храм, спалив заодно и приходские дворы. Восстановить все повреждения удалось лишь к 1836 году, а заодно и слегка перестроить храм. В результате он стал пятиглавым и засиял новыми крестами. Основной объем, придел и трапезную объединили в один большой четверик.
А во второй половине девятнадцатого века обновили внутреннее убранство и перестроили приделы. Работами над ними в 1898 году заведовал архитектор Леонид Васильев, известный как автор довольно контрастных творений. Леонид Осипович выстроил и реконструировал несколько московских храмов, был автором общежития Императорского технического училища в Немецкой слободе, а также работал над созданием… Алексеевской психбольницы на Канатчиковой даче и пристройки к Преображенской лечебнице того же направления (нынешняя психиатрическая клиническая больница имени Гиляровского в Матросской Тишине).
Иконостас главного престола оформили в стиле семнадцатого века, разместив на нем иконы, созданные в семнадцатом-восемнадцатом веках (7 фото).
Богата и очень красива роспись стен и сводов этой церкви (16 фото).
Кстати, почему я испытываю такую любовь к церковным росписям, что даже чаще всего выделяю их в особые галереи? Вероятно, потому, что многие из этих фресок сюжетны. И, разглядывая их, можно вспомнить и поразмышлять о тех местах Писания, которые они иллюстрируют. Ведь, к сожалению, даже несмотря на то, что Библия – самая продаваемая на нашей планете книга, и на сегодня ее тираж уже давно превысил шесть миллиардов экземпляров, по-настоящему и всерьез изучает ее поразительно малое число людей.
В годы советской власти храм закрыт не был, продолжая нести богослужение. Уцелели даже все его колокола, хотя звонить в них церковным служителям долгое время запрещалось.
При этом вроде бы как не запрещалось посещать богослужения, но тем не менее опасность существовала всегда, и на службы верующим зачастую приходилось пробираться украдкой. Но даже несмотря на это желающих побывать в храме всегда было огромное количество. Есть свидетельства, что к причастию во время Великого поста здесь подходило до нескольких тысяч человек (5 фото).
А после Великой Отечественной войны, в 1948 году Успенский храм в Гончарах сделали подворьем Болгарской православной церкви в Москве. Его – и стоящий буквально возле него храм Святителя Николая в Болвановке, который постоянно мелькает на моих фотографиях в те моменты, когда я упоминаю Радищевскую улицу.
Вокруг Таганского холма, в Заяузье, на Вшивой горке, а также вдоль моего любимого маршрута от Таганки до стен Белого города еще осталось бесконечное множество прекрасных и увлекательных историй. Еще не раз я буду возвращаться в эти места и в мыслях, и в рассказах, и гуляя по ним с фотоаппаратом кругами, спиралями, из конца в конец и по диагонали.
А пока вернусь в другие районы Москвы – туда, где стоят дома и лежат земли, о которых я давным-давно обещал рассказать, упоминая их в прочих своих заметках.
Буду счастлив и рад, если вы продолжите сопровождать меня в моих длинных фотопрогулках!
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел мой рассказ до конца! Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами, это поможет другим читателям находить мой канал.
Не забудьте также подписаться и рассказать об этой страничке вашим друзьям! А также предлагайте свои любимые места в Москве, где можно интересно и с пользой погулять.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует...