Темнота на окрестность спустилась быстро и неожиданно, как по щелчку пальца. Вот только они шли и было более или менее светло, как, обогнув угол леса, вышли на прямую дорогу к селу - местность мгновенно окутал сумрак. Огни неизвестного селения постепенно приближались, Дмитрий совсем вымотался со своей ногой, каждый шаг сопровождался стоном. Периодически они вспоминали свой поломанный байк и представляли, как быстро бы они сейчас покрыли это расстояние, которое бредут как минимум три часа.
Вот наконец невдалеке показался первый дом. Молодые люди повеселели, представили себе, как их сейчас накормят, зашли в первый двор и с любопытством и надеждой постучали в дверь...
Долгое время им не открывали, хоть они прекрасно знали, что в доме есть люди: слышались тихие голоса и горел тусклый свет в дальней комнате, словно от свечки. Минуты три они простояли на пороге, облаиваемые дворовым псом на привязи.
-Странно... - обиженно высказался Дмитрий.
За шторкой мелькнула чья-то тень и друзья увидели напряжённое и недоверчивое лицо человека, который всё это время подглядывал за ними. Дмитрий махнул рукой:
-Откройте! Deschis! - выкрикнул он слово из разговорника, но человек так и продолжал на них смотреть молча...
Через какое-то время удивлённые и обескураженные таким поведением людей путники спустились со ступенек крыльца и побрели к следующему дому. Надежда эту ночь провести не под открытым небом их пока не покидала, и они направились к соседям на этом же порядке. Дохромав до калитки, Диман сдался и попросил друга самому дойти до дома, и если их пустят - помочь ему преодолеть расстояние до двери.
Но и в этом, казалось бы, гостеприимном на первый взгляд, доме повторилась аналогичная ситуация: дверь Кириллу даже не думали открывать. Дом светящимися глазницами окон жилых комнат, где явно были люди, безучастно созерцал попытки голодных, уставших и обезвоженных странников найти приют и никакой жалости, казалось, к страдальцам не испытывал... Да, такого приёма на чужбине воодушевлённые молодые люди не очень ожидали... У них были деньги, они готовы были оплатить свой комфорт, но их возможности просто никого не интересовали. Им было отказано без рассуждений.
Таким макаром обошли путники половину селения. Кое-где на них через дверь просто кричали, кто-то грозился спустить собак, один раз Кириллу, стоящему у двери, просто послышался звук передёргиваемого затвора...
Все отказывали не открывая дверь, без объяснения причины, некоторые гнали их, как шелудивых псов, со двора, большинство же даже не общались, ограничившись зрительным контактом из-за шторки или через глазок.
-Да, влипли мы с тобой, дружище... - грустно в очередной раз подошёл Кирилл к сидящему на бревне другу, который уже просто не мог идти и ждал его на этом месте с надеждой, что ну хоть кто-нибудь откликнется на их просьбу.
На улице была совершеннейшая ночь, чёрная, густая, с редкими далёкими мерцающими звёздочками в космической глубине неба. Высокие деревья чуть шевелили своей листвой в такт порывам тёплого летнего ветерка. Из кустов звонко трещали цикады, воспевая эту удивительную тёплую и волшебную ночь... И эта картинка настолько дисгармонировала с их печальной действительностью, что просто не верилось, что в таком благоухающем ароматами цветов великолепии могла случиться такая вопиющая несправедливость.
И вдруг они увидели маленькую собачонку, которая кубарем катилась в их направлении по пыльной дороге, достигнув - с визгом набросилась и начала захлёбываться гневным лаем. Через какое-то время из темноты показалась старая крючком загнутая высохшая женщина в платке, направляющаяся в их сторону. На спине она несла стожок зелёной луговой травы. Поравнявшись с парнями и прикрикнув на разлаявшуюся собаку, она, прищурясь, рассмотрела, и затем спросила:
-Сine ești tu? Сe faci aici? (Вы кто такие? Чего здесь делаете?)
Друзья, не поняв ни слова, просто с жалобными лицами стали тянуть к ней в мольбе руки, явно давая понять, что им очень нужна помощь. Бабка подумала, и махнула рукой: мол, идёмте за мной.
Они покорно и благодарно заковыляли за ней следом, продолжая выслушивать возмущённый лай её верного пса, вертевшегося у них под ногами. Она так и продолжала нести свою траву, а Кирилл, как мог, поддерживал друга, чтоб тот допрыгал до избы в конце деревни. Наконец они пришли.
Бабуля молча расстелила им на печке, поставила на стол крынку молока, ломоть хлеба, несколько запеченных картофелин и овощи с огорода. Парни набросились на еду, за считанные мгновенья проглотив всё выставленное. Диман влезть на печку не смог, он спал внизу, на сундуке, на скорую руку так же покрытом какими-то махрами. Уснули скитальцы мгновенно и замертво. Рядом с ними можно было смело заряжать ядром пушку и производить залпы - никто даже не подумал бы моргнуть.
Утром первым встал Кирилл. Он увидел на столе снова приготовленную для них пищу в рамках вчерашнего ассортимента и снова с удовольствием начал хрустеть огромным огурцом, с трудом проглатывая картошку, набив ею полныё рот. Вскоре проснулся друг, присоединился к трапезе. Время подходило к обеду, хозяйки дома всё не было. Наконец она вернулась, кряхтя и охая, снова что-то таща у себя на спине. Гости попробовали начать с ней диалог в пределах тех скудных познаний чужого языка, которые они успели приобрести по дороге сюда. И разговор состоялся занимательный.
Им удалось выяснить, что в этой деревне живут люди, которые ведут войну с какими-то вампирами, которые их атакуют, в основном по ночам. Именно поэтому ребятам никто не осмелился открыть дверь, побоявшись, что впустят в свой дом хитрых и коварных убийц. Сама же бабушка этих кровопийц не боится, потому что ей уже девяносто семь лет, она своё пожила и смерти где-то даже и ждёт, устав жить одна и справляться с тяжёлым деревенским бытом в одиночку. К тому же она считала, что старая кровь её, что еле движется в жилах, настолько невкусная, что её даже комары последние пятнадцать лет не кусают, не то, что вампиры.
Ребята слушали её молча и, расслабившись от радушного приёма и опьянев от очень вкусной, как им показалось, еды - посмеивались в душе над деревенскими баснями. Кого они так все боятся? Летучих мышей, что ли? Ну если целая стая налетит - тут, конечно, одной бердянкой не управишься, облепят и покусают, тут они не спорили. Но всё равно этот страх им казался забавным, несколько раз, поняв, о чём она говорит, пытаясь переводить её слова друг другу, они просто откровенно прыскали от смеха.
Затем Диман, как мог, рассказал гостеприимной бабуле про ту странную женщину, что явилась к ним в поле и убеждала, что сломала его мотоцикл, чтобы помешать им следовать дальше. Он хотел спросить: не она ли вампир?
Но девяносто семи летняя женщина его серьёзно выслушала и, подумав, предположила так: скорее всего к ним подходила святая Теодора из Сихла, которая жила в лесах Румынии, и позже, представившись Богу, опекала эти места, защищая людей от атак вражьей силы. Люди селения считали её своей заступницей, постоянно молились, и только с её помощью их пока полностью не истребили.
Молодые люди переглянулись, пожали плечами... Они не понимали, как в это верить? Сказки какие-то, ей Богу.
Но когда их бабушка спросила, зачем же в эти жуткие места пришли они сами - ответили уклончиво: туристы, мол, путешественники. Она строго и внимательно на них посмотрела и сказала:
-Уходите отсюда быстрее. Вы не знаете, что здесь творится и как мы страдаем.
