Сибирь – это не только дикая тайга. Это еще и довольно серьезный центр ботанической, в том числе, интродукционной науки. Точнее, целая серия центров: ботанические сады и дендрарии есть во всех сколько-нибудь крупных сибирских городах. Всегда, когда это возможно, мы стараемся максимально использовать уже имеющиеся в Сибири интродукционные популяции не местных видов. Для иллюстрации приведем один пример: можжевельник обыкновенный. Он имеет огромный, как говорят ботаники, циркумполярный, ареал – вся внетропическая область северного полушария. Если для выращивания его высокорослой формы в Сибири мы возьмем, например, семена из Ирландии, то большинство сеянцев погибнут уже в первую зиму. Некоторые из немецких или польских сеянцев будут влачить жалкое существование. А вот если взять семена с Урала, то результаты будут гораздо лучше. Еще лучше они будут, если мы используем конкретно сибирские, в идеальном варианте – конкретно местные семена. Для выращивания растений на продажу мы по возможности используем именно такой репродуктивный материал.
У нас огромная коллекция растений в постоянной экспозиции. Понятно, что для нее мы выбираем лучшие экземпляры, наиболее устойчивые в Сибири. Одна из главных целей этой работы – получение местных семян. У нас плодоносят многие хвойные, бывает, ооочень экзотические. Например, кипарисовики. В Сибири их даже и вегетативно-то не размножают. Считается, что это бесполезно. Так да не так.
Возьмем, например, кипарисовик лавсона (Chamaecyparis lawsoniana), пожалуй, самый «капризный» из кипарисовиков в части климатических предпочтений. Он как раз происходит из того самого западного сектора Северной Америки с суперокеаническим мягким климатом, который меньше всего подходит для интродукционного поиска. Достаточно сказать, что он живет вместе с секвойей вечнозеленой (Sequoia sempervirens). Ему можно быть благодарным просто за то, что он перезимовал в Сибири хотя бы один раз. А теперь посмотрите на фотографию.
Шишки кипарисовика лавсона мы посмотрели так, для общего развития. Понятно, что мы не надеемся акклиматизировать этот вид в Сибири. А вот некоторые «пограничные» виды, которым для гармоничной жизни в Сибири лишь чуть-чуть не хватает адаптивных возможностей, вполне могут быть продвинуты в эту сторону методом выращивания из семян местной репродукции.
Возьмем ель мейера (Picea meyeri). В целом она живет у нас неплохо, поскольку происходит из Западной Маньчжурии, с границы муссонного и континентального сектора. Очень декоративный вид с густой кроной и довольно длинной хвоей благородного сине-зеленого цвета. Отличная альтернатива ели колючей (Picea pungens), которая у нас не вполне устойчива. И всё бы хорошо, но раз в несколько лет почки у ели мейера подмерзают.
Кедровые сосны – это, как всегда, особая для нас тема. Еще в прошлом веке мы проехались по северным и западным окраинам ареала кедра корейского (Pinus koraiensis), чтобы заготовить черенки климатических экотипов, которые имеют максимальные шансы на эффективное выживание в Сибири. Собрали, привили на кедр сибирский, вырастили.
Есть, конечно, и более старшие, вплоть до 10-летних. Это надежная основа безупречно устойчивой сибирской интродукционной популяции.
До сих пор мы говорили, в основном, о «видовых» растениях или сравнимых с ними по скорости роста культиварах. Но ведь ими не ограничивается хвойное разнообразие. Наоборот, многие садоводы-любители предпочитают карликовые сорта, зимующие под снегом. Об их интродукции – в следующей статье.